Близится буря - Круз Андрей "El Rojo". Страница 17

Блокадой пиратов тоже не задушишь — нет у местных сил возможности вести такие долговременные операции, это все же ополчение. Так что операция должна быть именно что ударной, иначе никак. И тогда она упирается в следующую проблему: почти полное отсутствие актуальных разведданных. Нет, от пленных пиратов, которых ловили, допрашивали, и с пристрастием, что-то известно. Но в руки приватирам главари попадались редко, чаще только их тела, а мелкая сошка всего нужного сказать не могла. А вести разведку в тех краях не получится: на остров просто не пускают никого, кроме своих. И вербануть, насколько я понял, пока ни единого пирата толком не удалось.

И что это значит? А значит это то, что самым оптимальным вариантом был бы захват какой-то высокопоставленной в пиратской иерархии фигуры. Не знаю, насколько возможно сделать это на Овечьем острове, но рассмотреть такую идею стоит внимательней, раз приватирам туда доступ не заказан. Странно, что не заказан, но город Вольный как раз с такой доступности для всех и живет, так что им тоже на компромиссы идти приходится.

Кстати, и вот насчет рации… Рация — это хорошо. Пусть хоть в телеграфном режиме, азбукой Морзе, хоть как-нибудь, но хорошо. А почему раньше их не было? На островах стоят, а на судах — ни-ни. И почему стало теперь можно? Как-то не совсем логику улавливаю. Хотя какая-то есть, если предположить, что Церковь не настолько уж стоит в стороне, а все же своим немного подыгрывает. Это же сразу видно, что я со своей идеей похода приперся уже на готовое, они этого ждут, готовятся. Тот же агент, которого мне надо эвакуировать: ну какие еще у него могут быть сведения, кроме как о пиратах? Значит, работают они в том направлении, работают.

Ну да, большой поход без связи между судами планировать — последнее дело. Так все же интересно, это я сам так вовремя в это дело влез или меня к нему просто подтолкнули? Пожалуй, сам, потому что толкать есть кандидатуры поудачней, чем я, уверен.

Попробовал почитать книгу — что-то не лезло ничего в голову. Когда убедился, что каждый абзац приходится читать раза по три и все равно в памяти ничего не остается, — плюнул на это дело. Прихватил винтовку и поднялся на палубу, составить компанию Фролу и Федьке, стоявшим вахту.

Вышел на палубу, запрокинул голову — с ума сойти, сколько же звезд! Никогда в жизни я такого изобилия небесного не видел. Даже не верится, что это реальность, ну не бывает так. И морем пахнет. Оно темное, только от половинной луны по нему блескучая искра бежит, и мелкая волна в борт яхты тихо поплескивает.

Ага, вахтенные вдвоем сидят, нарушают устав, понимаешь, «собираются вместе». Правда, здесь я про такое правило не слышал, но ввести его не мешает.

— Федор, а ты что на баке делаешь? — спросил я вроде как удивленно. — А если с кормы подплывут и залезут?

— Кто подплывет? — вроде как испугался он.

— А враги, Федь, враги, жестокие и коварные. Ты ведь отсюда кормы вообще не видишь, рубкой прикроются и залезут. И сразу вниз, спящих резать. А? Что скажешь?

— Так некому здесь… — Он совсем растерялся.

— То есть лично ты гарантируешь, что здесь никого нет? Гарантируешь? — спросил я.

— Не, ну я…

— А раз «не», то на корму бегом марш! — рыкнул я и сделал вид, что собираюсь отвесить пендаля.

А может быть, и следовало отвесить.

Фрол во время разговора молчал. Сидел себе на палубе по-турецки, положив на скрещенные колени свою роскошную винтовку.

— Фрол, бывал здесь? — Я присел рядом.

— Нет, сам так далеко не заходил, — покачал он головой. — Но дороги сюда есть, знакомые люди ходили. И негры здесь есть, всякое случалось. Дикие совсем места.

— Турок здесь видели?

— Турок везде видели.

Турки, турки… но не турки сейчас интересны. А вот если высадить тех же пиратов, а с другой стороны взбаламутить племена, а еще подойти с моря, например, то… то Новой Фактории придется плохо. Я бы на месте властей города напрягся и резко усилил патрулирование береговой линии. Если будет серьезная атака на город, то с суши, а чтобы высадить достаточные силы, потребуется время и подходящая для высадки этих сил бухта.

Черт, то вроде горя не знал, а теперь башка от мыслей пухнет.

Жизнь на яхте началась с рассветом. Быстро позавтракали, затем спустили шлюпку. Сначала в нее забрались гребцы — двое матросов, Степан с Михаилом, затем географы, ну и нас четверо, Байкин, Фрол, Леонтий и я. Нас надлежало высадить на берегу, чтобы мы заодно проверили окрестности. Искать следовало следы высадки, брошенные лагеря, доказывающие, что здесь кто-то мог ждать подхода судна, ну и просто разведать пути подхода.

Лодку оттолкнули от борта яхты, опустились на воду весла. Я спросил у сидевшего рядом Пламена:

— Тебя вправду на радиста готовили?

— Откуда знаете? — с удивлением уставился он на меня.

— Брат Иоанн сказал. А что, секрет?

— Нет, не секрет, — немного растерялся он, — просто я не говорил вроде.

— Не, ты не говорил, — подтвердил я. — Я к тому, что, как обратно в Новую Факторию придем, нам рацию поставят.

— На яхту? — удивился он.

Ага, значит, его не на судового готовили. Ну да и ладно, разница, наверное, не слишком велика.

— На яхту. Не слышал про такое?

— Ну, так, краем уха, Технический совет, говорят, дал добро на их производство.

Ага, еще Технический совет какой-то. Гадство, а рядом ни Веры, ни Аглаи, ни брата Иоанна, у которых можно хотя бы спросить без опаски, что это такое. И чем этот совет занимается.

— А почему раньше не давал?

Пламен посмотрел на меня как-то с подозрением, потом ответил:

— Разные причины могли быть. Ограниченность ресурсов, например, или что-то другое.

Мне почему-то подумалось, что тут «что-то другое».

— Ну, за судового радиста работать сможешь?

— Конечно! — даже немного возмутился он. — Я в своей группе вторым был!

— Это хорошо, ценю, прикажу кормить лучше.

Пламен смутился, потому что, несмотря на худобу, есть он мог за двоих. Или за троих. И не толстел вообще. Возраст, наверное.

Лодка между тем приблизилась к берегу. Если смотреть с воды, то никаких путей подхода не ожидалось, джунгли у воды стояли стеной, лохматой, какой-то даже неестественно зеленой. Когда ближе подошли, увидели довольно широкую полосу пляжа, покрытую плотным, чистым песком. Не пляж, а мечта, понимаешь. Никаких следов на песке не было, но это ничего не значит, один прилив — и тут все начисто сотрет.

Я перебрался на нос, держа наготове рычажный карабин, и, когда лодка с шипением воткнулась форштевнем в песок, соскочил, оглядываясь по сторонам. Нет, все тихо, никаких врагов или там хищников. Следом за мной остальные попрыгали, после чего Леонтий легко оттолкнул лодку от берега, и гребцы вновь налегли на весла. У географов по плану промер глубин был сейчас, Пламен уже разматывал тросик с грузом.

Стена зелени начиналась метрах в двадцати от воды. За ночь песок остыл, да и дневная жара еще не навалилась, так что стоять было вполне терпимо. А вот дальше будет хуже.

Круглая бухта была самым подозрительным из всех мест, которые мы собирались осмотреть. Почему? Потому что расположена достаточно близко к городу, но при этом все же находится за пределами дневного, скажем, перехода. Или маршрутов охотников. Конечно, не так все просто, ни один находящийся в здравом уме и твердой памяти командир не поведет своих людей на город через джунгли. Просто потому, что длительный переход через джунгли с запасом патронов, продовольствия и прочего тяжел крайне. Я тогда с Верой это на себе ощутил — тело не дышит, духота, пот рекой, глина под ногами постоянно влажная, подошвы скользят, ощущение такое, что вроде как в супе плывешь. Дойдешь до места — а к бою уже толком и непригоден. Не годится.

Но дело в том, что джунгли заканчиваются совсем неподалеку отсюда. Низины превращаются в склоны, склоны в равнину, и дальше только степь. Саванна, если точнее. И в ней тоже есть дороги, а еще есть племена, которые выращивают лошадей. И если с племенами договориться, подкинув им, например, тех же дешевых турецких ружей, то можно получить и проводников, и вьючных лошадей или мулов. И тогда смело идти в марш.