Близится буря - Круз Андрей "El Rojo". Страница 39

— Отходим!

Байкин трижды свистнул в боцманскую дудку. В это время мы уже неслись по кустам, пробираясь к своим. Подсознательно я ожидал услышать выстрелы «контроля», но их не было, я сам приказал раненых не добивать, даже если они просто лежат на дороге. Если отряд противника опять рванет за нами, то пусть сперва наткнется на них, тогда уже точно остановятся. Братья просто сползли назад по обратному склону холма и сейчас ожидали нас. Серафим попутно затолкнул обойму патронов в опустевший магазин «павловки».

— Бежим, не задерживаемся, — махнул я им рукой. — Этот, главный у них который был, здоровяк такой — жив?

— Нет, все, — решительно сказал Лука. — Я когда гранату бросил, видел, как она ему под самую башку подкатилась. А как снова бросал, то заметил, что там только пятно красное. Снесло начисто котелок ему.

— Ладно, хорошо, — поморщился я, в очередной раз вынужденный отказаться от идеи захватить пиратского главаря. — Валим тогда отсюда.

Леонтий с Фролом так и оставались на своей позиции, прикрывая отход. Когда мы подбежали к ним, Фрол, поднимаясь из-за куста и стягивая с себя маскировочную сеть, доложил:

— Живые там есть, но тяжелые. Главный помер совсем.

— Это хорошо, что помер, — решил я уже окончательно.

Если командование преставилось, то личный состав может забить на боевую задачу. А наемные бандиты — резонно предположить, что им уже теперь не заплатят, так что нечего ушибаться.

Еще рывок через заросли, через ставший молчаливым после стрельбы лес, и вот они, лошади, и Анисим с Николаем рядом с ними, верхами.

— По коням! Не теряем времени!

Макар, тот, из-за кого все заварилось, оказался совсем молодым парнем лет двадцати пяти на вид, рослым и явно сильным и быстрым. Чем-то даже покойного Павла напомнил, только глаза не такие паскудные, а вовсе наоборот, веселые и внимательные. Смуглый, волосы светлые, бородка вроде моей, маленькая, на левой руке не хватает мизинца и половины безымянного пальца. Хромал он всерьез, ходил опираясь на самодельный костыль, а в седло пришлось его подсаживать.

— Вы бы не гнали сильно, если можно, — сказал он, пытаясь в седле устроиться. — А то довезете не меня, а только хладный труп.

От засады до плантации оказалось совсем недалеко. Место и вправду было полузаброшенным, стык поля и леса, само поле чуть не до горизонта, но не работали на нем уже давно. Местами из земли лез тростник, местами просто груды его сухих стеблей валялись, а вот дом с сараями выглядел вполне нормальным. Добротный такой деревянный дом с просторной террасой, рядом еще домик, гостевой или для помощников, несколько сараев, и все это богатство обнесено забором из жердей. Перед конюшней в загоне пасется пара лошадей. Собака на привязи — большой кобель, похожий на кавказца, но шерсть короче. Не знаю, не встречал такой породы. Увидев людей, кобель было зарычал, но Николай его успокоил парой слов.

Анисим, прихватив меня с собой, завел меня в совершенно пустую комнату с кроватью без матраса, где громко крикнул:

— Макар, это я, Анисим!

Что-то глухо стукнуло, зашуршало, затем открылась дверь платяного шкафа, и из него вышел вооруженный человек с костылем. Этот самый Макар. Похоже, что через шкаф дверка в потайную комнату вела.

— Знакомьтесь, — сказал Анисим, но представлять никого не стал, мы сами справились. — Собирайся, уходим.

— Ты тоже? — немного удивился Макар.

— Тоже, мне теперь здесь не жить, — усмехнулся Анисим. — Вскрыли меня. Все уходим.

— А с псом что делать?

— С нами побежит, — сказал Анисим, после чего ко мне обернулся: — Возьмешь хорошего кобеля на борт? Он уже морем ходил, вести себя умеет. И рыбу любит.

— Возьму, коли так, — усмехнулся я. — А вообще быстрее надо, мы у противника время отыграли, так незачем его обратно отдавать. Шевелимся, в общем.

Сборы и правда не затянулись. Оседланная лошадь для Макара была у нас готова, так что пасшихся лошадей просто оставили здесь, а Николай с ними попрощался, обняв каждую за шею. Все равно всех лошадей бросить придется, так что ничего не поделаешь.

— Корм у них есть, сообразят их забрать, не пропадут, — сказал Николай, вздохнув. — Лошади не люди, даже Никоновы пираты их не обидят. Тунец, ко мне! — крикнул он собаке.

После плантации дорога превратилась в тропу, скорость передвижения упала. Отряд вытянулся длинной кавалькадой, в головном дозоре двигался Николай, опережая нас всего на сотню шагов. Вновь разорались птицы, стало совсем жарко — ветра не было вовсе, хорошо листва сверху как-то прикрывала от солнца, а то вообще как в бане. Говорить не получалось, кони шли гуськом, а шуметь не хотелось. Пару раз Фрол отставал, проверяя, нет ли преследования, но так ничего и не обнаруживал. Похоже, засада действительно сработала.

На первом привале обнаружили, что Макар бледен как полотно от боли — ехать в седле для него было трудно даже шагом. Но поделать тут ничего уже нельзя. Николай с Байкиным пристроили к ноге что-то вроде шины, а ее подтянули к луке седла, вроде бы чуть легче ему стало. Шли еще осторожней, Макар как-то держался. Пришлось чаще устраивать привалы.

Часов через пять похода опять вышли на лесную дорогу. Огляделись, Фрол осмотрел окрестности, нашел только как минимум вчерашние следы копыт, да и то лошадей прошло всего две. Вряд ли это засада будет.

Скорость на дороге не выросла, берегли Макара, но хотя бы разговаривать можно стало. Я опять пристроился рядом с Анисимом, ехали стремя в стремя.

— Это Никон был? — спросил я его.

— Так я же не видел, — малость удивился он вопросу.

— Здоровый, сильно здоровый, морда красная, — кратко описал я командира преследователей.

— Может, Никон. А может, и Лаврентий, его брат младший. Они почти как близнецы, только сблизи и видно, что Лаврушка помоложе. И Лаврушка рыжий, а этот какой был?

— Рыжий вроде, — припомнил я.

— Если рыжий, то младшего брата убили, а сам Никон живой. Тогда мне точно сваливать надо, — усмехнулся Анисим.

Я немного озадачился. Потом уточнил осторожно:

— А могло быть так, что Лаврентий в погоню отправился, а Никон дома остался?

— На хозяйстве, что ли? — опять усмехнулся Анисим, потом, подумав, сказал: — Нет, вряд ли такое будет. Никон злой и злопамятный, это все знают, он никогда ничего никому не прощал.

— Тогда где сейчас Никон?

Анисим внимательно посмотрел на меня, потом просто сказал:

— А я не знаю.

— Это плохо, Анисим. Это очень плохо.

Где бы я был, если бы был Никоном? И если бы за нами следовал отряд под командованием младшего брата? Я бы попытался перехватить нас на какой-то дороге. На какой? Где?

Если следили за Анисимом, то времени, чтобы зайти вперед, было достаточно — вся ночь. Но вот как предсказать наше направление? А никак, максимум, до чего можно догадаться, так это до того, что мы попытаемся пересесть на судно. Но таких мест много на берегу, и по большому счету даже бухта не нужна, лодка много куда может подойти. Правда, берег на той стороне острова обрывистый, и если Никон знает, что Макар ранен тяжело, то догадается… о чем догадается? Учитывая, что силы его все же ограничены.

Если по карте смотреть, то с той стороны острова есть еще дорога, повторяющая береговую линию. Не по самому берегу идет, а как раз по краю леса. И вот эту дорогу он, пожалуй, может патрулировать. Стараясь держаться ближе к тем местам, которые он считает самыми удобными для погрузки на судно.

— Анисим, Никон нас у какой бухты ждал бы? Как думаешь?

— У Рыбной, — ответил он уверенно. — Там лес к самому берегу подходит, а сама бухта глубокая, любая шхуна зайдет. Я поэтому решил идти к Зимнему лежбищу. — Достав из сумки карту, он развернул ее и показал мне: — Смотри, вот Рыбная. Зимнее лежбище от нее далеко. На его месте я бы все же здесь ждал.

— Или патрулировал дорогу.

— Или патрулировал, — согласился Анисим. — Но здесь в каждую сторону часа два.