Кот, который разговаривал с привидениями - Браун Лилиан Джексон. Страница 40

Его интерес к записям определила дата. Первым на странице стояло имя: Лютер Бозворт, родился в 1874 г. Он обратил было внимание на сходство с фамилией Винса, но не стал придавать этому значения. Важен был год смерти – 1904. Если Лютер умер 13 мая этого самого года, то, значит, он погиб при взрыве и ему было всего тридцать лет. Но стал бы шахтёр приобретать такую шикарную Библию? Домики, предоставлявшиеся шахтёрам, были чуть ли не полуразвалившимися хибарами, а магазины, которыми владели хозяева шахт, не давали рабочим вылезать из долгов.

Далее выяснилось, что Лютер женился в 1898 году. Его невесте Люси было всего семнадцать лет. Шесть лет спустя она овдовела, оставшись одна с четырьмя маленькими детьми. Что делали в те времена матери-одиночки? Посылали детей в приют? Зарабатывали стиркой?

– Думаю, что Люси и вела эти записи, – сказал Квиллер, обращаясь к Коко. – Чёрт! Почему она не указывает точных дат? И откуда у неё такая дорогая Библия?

– Йау! – неопределенно высказался Коко.

– Хорошо, посмотрим, что произошло с четырьмя малышами Люси.

На форзаце значилось следующее:

Одного из сыновей не стало в 1918 году. Рядом значилось: «Франция» – значит, погиб в Первой мировой войне.

Дочь умерла в 1919. «Грипп». Ссылка на «Пустячок», где писали о том, что во время послевоенной эпидемии в Мускаунти погибло семьдесят три человека, включая двух врачей, которые «работали, пока их не настигла смерть».

Двое других детей, Бенджамин и Маргарет, выжили, чтобы продолжить род, но имя мог унаследовать только Бенджамин. Квиллер пошёл сперва по его линии и обнаружил такое, что не сдержался и в возбуждении стукнул кулаком по столу.

У Бенджамина Бозворта было трое детей. Один из них, по имени Генри, погиб в 1945 году. «Военно-морской флот – утонул в море» – гласила запись его бабушки. Вдова Генри в 1956 году переехала в Питсбург, взяв с собой сына. В 1955 году мальчика постигло несчастье. «Пустячок» в своей обычной немногословной манере писал об этом так: «В среду вечером садовник с фермы Тривильен выстрелом из ружья прогнал детей, воровавших в саду яблоки. Один из мальчиков, Винс Бозворт, упал с дерева и был доставлен в больницу со сложным переломом ноги, остальные трое отделались испугом».

Квиллер с ликованием ударил по столу и сказал;

– Ну, Коко, какие ты из этого делаешь выводы?

Кот смущенно переступил с лапы на лапу и ничего не ответил.

– Вот какие выводы из этого делаю я! Винсент Бозворт с плохо сросшейся ногой – а вовсе не с полиомиелитом! – через много лет возвращается из Питсбурга под другим именем. Почему он вернулся? И почему он сменил имя? И почему он объясняет свою хромоту полиомиелитом? Винс – внук Лютера и Люси!

Квиллер был так возбужден, что ему пришлось выйти на улицу и пройтись. Он немного походил по двору, стараясь не задевать ногами опавшую листву. Влажная земля источала пьянящий аромат, золотисто-ржавые хризантемы клуба садоводов всё ещё упрямо цвели, на пандусе сидела кошка, греясь на солнышке; ни Бозвела, ни его фургона поблизости не наблюдалось. Короче, день был замечательный.

Возвращаясь к своим генеалогическим изысканиям, Квиллер сказал Коко:

– Это интереснее, чем промывать золотой песок. Теперь давай посмотрим, что произошло с дочерью Лютера Маргарет.

Как было написано на форзаце, Маргарет вышла замуж за некоего Роско де Форда. «Адвокат!» – гордо прокомментировала Люси. «Пустячок» писал о приёме на двести гостей в отеле «Пикакс» и о медовом месяце в Париже – неплохо для дочери шахтёра, подумал Квиллер, если Лютер действительно был шахтёром. Имя де Форд до сих пор встречалось в Пикаксе, хотя и не среди юристов.

Подхлестываемый догадками, он начал читать быстрее и узнал о потомстве Роско и Маргарет де Форд: четверо детей, десять внуков. Одну из внучек, родившуюся в 1949 году, назвали Сьюзан.

– Чёрт меня побери! – воскликнул Квиллер. Он вспомнил золотые буквы на витрине магазина Эксбридж и Кобб. В углу стояли имена владелиц: Айрис Кобб и Сьюзан де Форд Эксбридж.

– Так значит, Сьюзан Эксбридж и Винс Бозвел – троюродные брат и сестра, – сказал он своему верному Коко. – Кто бы мог подумать? Она такая обходительная, а он такой мужлан! Но, как говорится, кровь не вода, вот почему она за то, чтобы он остался в музее. И явно не хочет, чтобы все знали об их родстве.

Открытие требовалось отпраздновать. Он сварил кофе и разогрел пару шоколадных пирожных из неисчерпаемого холодильника, а сиамцам насыпал пригоршню чего-то хрустящего, что, как утверждалось на упаковке, было питательно и полезно для кошачьих зубов. Ему не терпелось продолжить. Оставалась ещё одна загадка: судьба вдовы Лютера.

– Последнее, что мы узнали о ней, – оказал он, – то, что двадцатитрехлетняя вдова осталась с четырьмя маленькими детьми и роскошным изданием Библии. Была ли она глубоко религиозна? Была ли она хороша собой? Жаль, что у нас нет её фотографии.

Его воодушевление оказалось заразительным, и уже оба кота, усевшись на столе живыми статуэтками, внимательно следили за происходящим. Проказливая лапка Юм-Юм то и дело ворошила вырезки.

– Ну не на-а-до! Если хочешь поучаствовать, то делай что-нибудь полезное… Вот, послушайте! В тот же год, как умер Лютер, Люси занялась бизнесом – она вовсе не собирается становиться прачкой!

Сообщение из деловой рубрики «Пустячка» гласило: «Люси Бозворт, вдова Лютера Бозворта, объявляет о покупке ею Универсального магазина в Пикаксе, ранее принадлежавшего Джону Эдвардсу, который решил уйти на пенсию по состоянию здоровья. Миссис Бозворт продолжит торговлю высококачественными продуктами питания, одеждой, скобяными изделиями, галантереей, напитками и прочими товарами по сходным ценам. Магазин открыт ежедневно с 7 до 22 часов, в воскресенье – с 12 до 22 ч.».

– Магазин тысяча девятьсот четвертого года! – воскликнул Квиллер. – Шахматные столики вокруг пузатой печки вместо сегодняшних игровых автоматов… Минуточку! Что это здесь у нас?

На полях заметки характерным почерком Люси было прибавлено: «За наличные».

– Интересно, – сказал Квиллер. – Если Лютер был шахтёром, где Люси взяла деньги, чтобы приобрести за наличные доходное предприятие? Страховки тогда у шахтёров не было – это я знаю точно! Может быть, Эфраим выплатил компенсацию семьям погибших? Это вряд ли, если только его не вынудили. Может, Люси подала на него в суд? В старые добрые времена пострадавшие не очень-то любили затевать тяжбы. Может, она шантажировала старого скупердяя? И если да, то на каких основаниях?

– Йау! – многозначительно сказал Коко, соглашаясь с догадкой.

Квиллер продолжал разбирать записи на форзаце. В 1904 году Люси купила магазин. В 1905 она второй раз вышла замуж. Её новым мужем стал Карл Лэнспик. В Библии в скобках было помечено: «Очень красив!»

– Ха!– сказал он. – Красивый мужчина женится на вдове с четырьмя маленькими детьми! По любви? Или потому, что она владеет доходным делом и дорогой Библией? – Дальнейшие факты были таковы, что усы у него ощетинились:

В 1906 году у Карла и Люси Лэнспик родился сын Вильям.

В 1908 году они официально сменили фамилию на Ланспик.

В 1911 году универмаг Пикакса был переименован в галантерейный магазин Ланспика.

В 1926 году в дело входит их сын Вильям, и магазин стал называться Универмаг Ланспика.

У Вильяма родилось пятеро детей и одиннадцать внуков. Одним из его внуков был Лоуренс Карл Ланспик, родившийся в 1946 году.

– Фантастика! – завопил Квиллер, перепугав сиамцев, которые бросились в разные стороны. – Они все троюродные братья и сестры – Ларри и Сьюзан, с их клубными связями в высших кругах и престижными автомобилями… и Винс Бозвел, со своим ржавым фургоном и ужасными манерами. Ларри – правнук непотопляемой Люси Бозворт!

Он снял трубку и позвонил в магазин. Как только Ларри услышал голос Квиллера, он сказал:

– Видел сегодняшнюю газету? Тело опознали. Тот парень, что отравил коз!

– Я знаю, – сказал Квиллер. – Полиция уже приходила, задавали вопросы.