Ветер над островами - Круз Андрей "El Rojo". Страница 69

Ожидал, что предложат чаю или кофе, как я привык по своему прошлому опыту, но ошибся — Бочкарев, во-первых, не стал вызывать секретаршу, а сам предложил налить или воды, или соку. Отказываться не стати, дружно выбрав апельсиновый, который, естественно, оказался свежим, с мякотью и безумным ароматом.

Из того, что Вера успела рассказать мне раньше, выходило, что этот торговый дом вел со Светловыми дела уже поколения два, поэтому здесь можно было не опасаться обмана или какого иного жульничества. Им репутация дороже и устоявшиеся связи. Отношения вошли в ту стадию, когда важна не столько выгода, сколько стабильность. Поэтому разговор с Бочкаревым шел легко, Вера сама со всем справлялась прекрасно, лишь изредка поглядывала на меня вопросительно, как бы собираясь спросить: «Я все делаю правильно?» — на что я только прикрывал глаза в знак одобрения.

По окончании разговора, после того как была на бумаге написана сумма, которую покупатель выплатит, если весь товар будет принят, Бочкарев вызвал какого-то суетливого, длинного и тощего молодого парня с жидкой русой бородкой и спросил у него, когда можно будет начать принимать товар с «Чайки». Тощий заученным жестом достал из кармана блокнот с перекидными листами, пошуршал страницами с такой скоростью, что они у меня перед глазами расплылись, после чего выдал ответ:

— Часа через три можем начать. Сейчас Фрола с бригадой пошлем кран установить, а к тому времени двое дрог освободятся… которые «Хвастуна» грузят сейчас.

— Вот как, — кивнул Бочкарев и повернулся к Вере: — Видишь, даже не задержим. Теперь давай по твоему товару — что тебе требуется?

— А что у вас есть? — с улыбкой спросила Вера, вытаскивая из портфеля список. — Привезти и продать с гарантией — это мы всегда рады, а вот купить… тут уже условия искать будем.

— Поговорим еще об условиях, — усмехнулся Стефан. — Давай гляну, что из этого у нас вообще есть.

Разговор с Бочкаревым затянулся часа на два. Обещаний Вера ему пока никаких не давала и обязательств на себя не брала, но примерно половина товаров из списка нашлась в объемистых складах торгового дома. Уже когда вышли, я Вере посоветовал сильно «на сторону не бегать» от постоянного партнера, больше просто за ценами у других поставщиков следить, чтобы уж совсем в дураках не остаться. Стабильность тоже ценить надо, другое дело, что ради нее и на шею себе сажать никого не следует. Все в меру хорошо, баланс интересов, так сказать.

А дальше наши пути разошлись. Вера побежала на пирс — там уже должны были готовить выгрузку, — а я пошел на ту самую Главную улицу, на которой располагался Синодский двор, куда мне предложили зайти.

Когда я покинул территорию порта и оказался на улицах Благовещенска, то первым делом отметил для себя, что город стар. Дома из красноватого кирпича не вызывали ни малейших сомнений в том, что построены они уже века назад. Разумеется, они не выглядели запущенными, и даже кирпич явно чистился время от времени, но все же ошибиться было невозможно. И при этом бросалась в глаза общность стиля: здесь словно время замерло давным-давно. И при этом, после Новой Фактории и даже нашей Бухты, все выглядело привычно. Стабильно, если можно так сказать.

Улицы Благовещенска были аккуратно замощены камнем, вдоль тротуаров тянулись ровно выложенные желоба, ведущие к железным решеткам колодцев. Чугунные столбики отгораживали проезжую часть от тротуара.

Еще город был зеленым. Множество маленьких сквериков втиснулось между домами, перед фасадами домов были разбиты небольшие газончики, усаженные кустами с яркими цветами, многие стены домов затягивал плющ.

Было людно. Не так, как в Москве на Тверской в час пик, разумеется, но все равно людей на улице хватало. По мостовым катили пролетки, телеги, двуколки, было множество велосипедов, на которых разъезжали и стар и млад — и мужчины, и женщины. Увидел двух верховых в солдатской форме, с повязками «патруль» на рукавах, которые медленно проехали на гнедых лошадях, оглядываясь по сторонам. Похоже, охраной порядка здесь они занимались, а не разномастно одетые объездчики, как в других местах.

Было много лавок, магазинчиков, полным-полно гостиниц, из чего следовало понимать, что в Благовещенске много визитеров, висели вывески портных, сапожников и прочих нужных ремесленников. Стояли на углах продавцы соков и фруктов со своими тележками, на которых пирамидами были выложены те плоды местной земли, из которых тебе могли на твоих глазах изготовить большой стакан свежайшего сока. Не удержавшись, остановился возле одного из таких и обменял на несколько медяков стакан яблочного, кисловатого и вкусного.

Чем дальше шел, тем больше проникался мыслью о том, что мне хочется с этим городом познакомиться поближе. Посидеть где-то за пивом, пройтись по лавкам, купить, в конце концов, подарки своим дамам — и маленькой, и взрослой. Стыдно будет приехать к Аглае с пустыми руками.

Аккуратно вывешенные на самых заметных местах таблички с названиями улиц вели меня в нужном направлении, и, когда Университетская привела меня к Главной, я начал глядеть по сторонам внимательней. И не зря. Синодский двор совершенно не оправдал моих ожиданий. Я искал что-то монументальное, подчеркивающее статус Церкви в этом управляемом ею месте, а вместо этого нашел скопление неприметных трехэтажных зданий из неизменного красного кирпича, огороженных кованой решеткой на таких же кирпичных столбах. Разве что за воротами, под навесом, дежурили двое солдат с револьверами на поясе. Табличка у ворот извещала о том, что я пришел именно туда, куда мне и нужно.

Засеянный травой и засаженный аккуратно постриженными кустами двор, по зеленому ковру травы прямые, мощенные разноцветной каменной плиткой дорожки. О том, что это все же власть духовная, подсказывали бронзовые простые кресты над каждым подъездом.

Излишними формальностями здесь тоже не увлекались. Один из солдат глянул на письмо, которое я достал из сумки, после чего вернул его мне и сказал, показав на здание, что расположилось слева, как бы замыкая букву «П» двора:

— Сюда вам.

— Спасибо, — только и осталось ответить мне. — А там куда?

— Вам покажут.

Я разминулся с двумя молодыми мужчинами в синих кителях со стоящими воротничками, с крестами на груди, но не висящими, а приколотыми как значки, подошел к нужному входу и толкнул тяжелую дверь.

С яркого дневного света показалось, что в здании очень темно. Еще запах какой-то ощущался, не сказать что неприятный, какая-то смесь цветов и горящего воска, может быть. Присмотревшись, обнаружил толстую горящую свечу в бронзовом подсвечнике, висящем возле креста.

— Вы к кому? — послышался мужской голос.

Обернувшись на звук, я заметил сидящего за столом мужчину в уже знакомом синем сюртуке.

— У меня что-то вроде приглашения, — сказал я, вновь доставая письмо из сумки.

Тот бегло пробежал глазами текст, поднялся из-за стола и сказал:

— Я провожу, пойдемте.

— Пойдемте.

Темно в здании не было, глаза уже привыкли к другому освещению. Мой провожатый решительно пошел по коридору, цокая каблуками ботинок по каменному полу, толкнул одну из дверей, одновременно сделав приглашающий жест:

— Вам сюда, к брату Иоанну.

Осталось только поблагодарить и войти в тесную комнатку, почти келью, большую часть которой занимали стол и два шкафа. Брат Иоанн оказался смуглым молодым мужчиной со шрамом на левой скуле, очень напоминавшим след от ножа. Увидев меня, он не стал чиниться, поднялся, протянул руку.

— Присаживайтесь, — сказал, показывая на старый, отполированный, наверное, тысячами задниц тяжелый стул по другую сторону стола.

— Спасибо, — кивнул я.

Проявив вежливость, замолчал, глядя на брата Иоанна выжидательно, твердо решив предоставить ему всю инициативу в беседе, сам же намереваясь отделываться как можно менее подробными ответами. Не надо мне подробностей, а то, подозреваю, вся моя легенда с «помятыми мозгами» может пойти прахом.