Земля лишних. Новая жизнь - Круз Андрей "El Rojo". Страница 102

Я сую Брауну пустой гранатомет на перезарядку, говорю: «Кумулятивную!» – и беру у него из рук другой, уже с торчащей из него заостренной гранатой. Пристраиваюсь к борту мостика, упираюсь, проверяю, чтобы за мной, в зоне безопасности, никого не было. И начинаю неторопливо прицеливаться в катер. В рубку. Скоро плес, скоро он попытается нас встретить из двух своих стволов пятидесятого калибра плюс одного единого, – а это серьезно. А у нас на ту сторону могут действовать только гранатометы и «печенеги», но катер, судя по всему, от калибра семь шестьдесят два неплохо защищен. Ему плевать на этот калибр, собственно говоря.

– Цель на семь часов! – Это Смит по радио.

Я оглядываюсь и вижу чудо техники – болотную скоростную аэроплатформу. Знаете такие? Плоскодонка, скорее даже корыто, сзади огромный самолетный пропеллер, может даже по суше проскакивать, если не высоко и не далеко. Все бы ничего, но по центру платформы установлен пулемет КПВ на старом зенитном станке ЗГУ-l, только колеса с него отвинчены. И наводчик сидит в кресле, ствол своей четырнадцати с половиной миллиметровой мясорубки на нас наводит. И тоже вне зоны видимости «корда». И тоже острова мешают. И тоже ведь ждет плеса. Только проскочим последний клок суши, как нажмет он на спуск – и прошьет нашу «Нинью» как кусок масла раскаленной спицей.

– АГС, левый борт, пристреливайтесь к платформе навесом, хотя бы нервируйте, – крикнул я. – Пако, тоже попытайся – учись, по крайней мере. «Печенеги», к окнам левого борта: как только выскочим из-за острова на открытое пространство – огонь по платформе из всех стволов.

А что у нас есть для катера по правому борту? Кроме моего РПГ – ничего. Хотя бы еще один стрелок нужен.

– Бонита, бросай пулемет и ко мне на мостик – бегом! – крикнул я в микрофон.

Судя по всему, команду «бегом» она приняла всерьез. Через секунду влетела к нам по трапу. Я без разговоров сунул ей второй РПГ и кивком указал на обогнавший нас катер.

– Держи его на прицеле. Я попытаюсь его подстрелить в просвете между следующими островами, а ты будь готова бить сразу, как выйдем на плес.

– Есть.

Она заняла позицию с упором на локти. Я прицелился снова. Сейчас протока, катер даст пару коротких очередей для пристрелки. У меня будет секунды три пустить снаряд, но никак не могу толком рассчитать упреждение: положение катера за островом приходится угадывать.

Вот он исчез… был под таким углом… я успел ему почти под рубку навестись… где он появится? Какой частью он попадет в окуляр ПГО-7 – «прицела гранатометного оптического»? Как рассчитать упреждение?

Я даже не понял, чем он попал: сразу нажал на курок. Вновь удар по барабанной перепонке, толчок оружия, как будто кто-то очень сильный приподнял его спереди, а затем отпустил. Вновь хвост ракеты, рассекающий сумрак. Бах! Есть контакт! Только куда? Неважно, сейчас главное – зарядить. Браун уже это понял – я только глаза к нему скосил, а он мне очередную противотанковую сунул. Мы опять вооружены.

Постоянно тянет оглянуться на аэроплатформу. А ну как у него уже открытое пространство, и ну как даст он сейчас из своего самого мощного в мире пулемета? Энергия пули из КПВ в два раза выше, чем у любого другого крупнокалиберного, мало нам не покажется. Хотя знаю, что если «печенеги» молчат, то и у платформы нет возможности стрелять.

Шкипер замысел противника тоже понял, и он сказал всем по короткой связи:

– Как только увижу плес, даю команду «Приготовиться!». Всем понятно? И меняю курс на пятнадцать правее, больше не смогу. И пулемету бы с кормы туда пострелять.

– Пулемет с кормы по-любому постреляет, – услышали все голос Дмитрия.

Я оглянулся. Так и есть, Дмитрий и Маноло подтащили стол кают-компании к иллюминатору, выдрав его из креплений, и на нем расположились со своей крупнокалиберной молотилкой.

Платформа тоже начала ускоряться, пытаясь выйти из сектора обстрела нашего пулемета. Успели разглядеть, как они его перетаскивали, пока был просвет между очередными шапками зелени на воде.

Пако между тем постреливал навесом в сторону платформы. Ни разу не попал, но обстрел они заметили. Пускай, может быть, лишнюю каплю адреналина это пулеметчику в кровь выжмет, и рука у того дрогнет не вовремя. Или вовремя для нас.

Вновь взгляд на катер справа. Куда-то в корму я ему попал. Скорости он не сбросил, пулеметы стреляют, единый с кормы так вообще пристрелялся, лупит по бронепоясу так, что искры летят, но из дыры в корме «пиббера» валит черный дым. Маслопровод? Или я поджег старую паклю, и никакой пользы?

Странный, визгливый, металлический звук за спиной, со стороны платформы. Резко поворачиваюсь – и слышу ликующий крик шкипера, Пако и Индийца Джо. Ведь бывает же такое везение! Пако, который гранатометчиком был, прямо скажем, паршивым, извел чуть больше десяти гранат, пытаясь навесом попасть в платформу. И в результате каким-то чудом попал осколочной в решетку, ограждающую вентилятор. А вентилятор пластиковый, судя по всему, и ему оторвало или всю лопасть, или кусок лопасти. А что это значит? Это значит, что на платформе сейчас такая вибрация, что у седоков дерьмо в штаны проваливается само по себе, проскальзывая в прямую кишку под ее влиянием, и что если двигатель не заглушить в скором времени, то он просто сломается, вал пойдет вразнос, и все такое. А уж о прицеливании и речи быть не может.

Так и есть, платформа сбрасывает скорость, а пулемет разражается длинной, очень злобной и совершенно бесполезной очередью, выбросив почти в самое небо длинный хвост трассирующих пуль. Скорее всего, и ствол запорол: у КПВ ему много не надо.

– «Печенегам» залечь! – сразу принялся я командовать. – Дима, пулемет к правому борту – у нас конкурентом меньше.

– Вижу. Уже тащим, – крикнул он в ответ.

Опять грохот, искры, крик. Пристрелочная очередь из крупнокалиберной спарки с катера все же нашла наш мостик, пробив его в нескольких местах. Браун мешком заваливается вбок, уронив голову на мгновенно залившуюся кровью грудь, рядом на полу корчится и тяжко стонет Индиец Джо, пытаясь зажать рану на ноге ниже колена. А там и нет ничего ниже колена – оторвало все к чертовой матери. Его ступня и половина голени с торчащей костью отброшены к борту. Пако судорожно, трясущимися руками вытаскивает из аптечки резиновый жгут. Палуба вся залита кровью, ноги скользят, разъезжаются. Запах крови и горелого металла, дым, все вижу как в тумане. Оглядываюсь на сумки с выстрелами к гранатомету. Дырка от пули в сантиметре над ними. Пробила бронепояс, прошла прямо над кучей взрывчатки и оторвала ногу нашему коку.

– Маноло, на мостик, здесь тяжелый «трехсотый»! – заорал я в микрофон. – Лейтенант Рибейра, к тяжелому пулемету заряжающим!

– Есть!

– Да, сеньор!

Слышу шаги Маноло, как он топает по фиберглассовым ступенькам трапа, вбегает на мостик, падает на колени, прямо на окровавленную палубу, наваливается на катающегося по ней индийца, начинает вместе с Пако накладывать ему жгут. Пако тоже досталось – по лицу стекает кровь. Рассекло мелкими осколками металла, выбитыми тяжелыми пулями из броневого пояса. А я с ним, наверное, как близнец сейчас: кровь уже по шее течет, и разгрузка на груди вся заляпана.

– Приготовиться к маневру! Теперь влево! – Крик шкипера в наушниках и просто рядом. – Маневр!

Вскакиваю, швыряю себе на плечо гранатомет, опять ловлю в прицел то место, где должен быть этот чертов катер с пулеметами. Вот сейчас… сейчас… сейчас… Чувствую, как заваливается в крен «Нинья», совершая маленький, единственно допустимый поворот в таком узком месте, но немножко все же сбивая заранее выставленный прицел вражеским пулеметчикам, давая нам лишнюю секунду жизни. Выскакивает из поля зрения прицела, как из кадра, последний сгусток кудрявой зелени острова, открывается серый борт катера, мне даже кажется, что пулеметчик немного дернулся, подпрыгнул, обнаружив, что ствол его М2 целится чуть в сторону, просто в пространство. Нажимаю спуск, снова чуть не глохну от взрыва ускорителя в трубе, и вижу рядом шлейф второго снаряда, стартующего из трубы РПГ.