На пороге Тьмы - Круз Андрей "El Rojo". Страница 28

Нет, не ошибся я с утра, правда хоть куда девица. На вид около тридцати, если присмотреться. Обе они, и Настя, и Лена, одеты в кожаные куртки, брюки из серого брезента со множеством карманов и ботинки вроде туристических. Как понимаю, в нынешних условиях самый приличный из доступных стилей — спортивно-туристический, так сказать.

— Новенький? — спросила Настя уже у меня.

— Да, третий день здесь, пока осваиваюсь помаленьку.

— Как сюда угодил? И сам откуда?

Последовательно ответил на оба вопроса.

— О, а я из Подмосковья, из Мячкова, — вроде как обрадовалась она.

— А сюда как?

— Из спортзала: в раздевалке свет погас. Когда выбралась на ощупь, оказалось, что тоже в раздевалку попала, только шахтерскую и заброшенную.

— И как ты дальше?

— Повезло. Повезло, что уже переодеться успела, выбралась хоть не голой на холод, а в спортивном костюме, и даже куртку в руках держала. Ну и в том повезло, что шахта ближняя к Углегорску, «Имени 9 января» которая, поэтому как выбралась, так сразу и поняла, куда идти надо, — там все сразу видно.

— И где сейчас?

— Я? — Она словно чуть удивилась вопросу, затем кивнула, как будто осознав, что я тут новенький. — Пилот я, на По-2 летаю. Я же из Мячкова — чуть не выросла в аэроклубе, потом закончила училище гражданской авиации.

— О как! — посмотрел я на нее с уважением да и, пожалуй, с завистью. — В городе и авиация есть?

— В городе нет — у нас есть, — покачала она головой, наблюдая, как вернувшийся от стойки Шалва расставляет стаканы и тарелки для них и раскладывает приборы. — Городу вроде как недосуг заниматься, да и специалистов не было. Ну и у самолетов состояние тоже не блистало: браться за починку никто не хотел, так и плюнули.

— И?..

— Единомышленников нашла, повезло. Очень летать хотелось — не могла представить, что здесь бросить придется. Начала искать людей, оказался в городе еще один летчик, только военный, из транспортной, потом и технарей подобрали. Там все несложное, так что за полгода довели все до ума, теперь с Администрацией общаемся на подрядной основе, летаем.

— Много вас, летунов?

— Трое уже, одного мы обучили, на «кукурузнике» проще простого. — Она даже три пальца оттопырила, показывая мне, чтобы я не ошибся. — И техперсонал имеется толковый. А самолетов аж четыре.

— И куда летаете?

— Да куда угодно. С почтой в соседнюю область, по деревням и городкам, По-2 ведь на любую полянку садится. Хочешь прокатиться?

— Да с удовольствием! — чуть не подскочил я от радости, потому как появился легальный предлог продлить столь желанное знакомство. — А когда можно?

— Хотя бы в понедельник, — пожала она плечами. — Как выходные закончатся. Я там с девяти утра, подъезжай. Знаешь, где аэродром?

— Нет, не знаю, — покачал я головой. — За периметром где-то?

— В самом городе, отсюда десять минут пешком.

— Я покажу, без проблем найдешь, — вмешался Федька. — Это как от нашей общаги не на Советскую, а в противоположную. И как упрешься — так и налево, там вообще рукой подать. На улице Краснопролетарской.

— Ага, спасибо, — поблагодарил я за целеуказание. — Сгоняю в понедельник, как раз после лекции. Часов… в двенадцать, не знаю, нормально будет? — обернулся я к Насте.

— Нормально, — ответила она. — Только одевайся потеплее и очки прихвати, у вас же есть? Взлетим — холодно будет, ну и ветер. Главное, чтобы погода уж совсем нелетной не была.

— А как тут с прогнозами? — заинтересовался я.

— А никак, — ответила Лена. — Откуда здесь прогнозам браться? Одни народные приметы, да и те врут. А так погода предсказуемая: осенью здесь осень, весной — именно весна, лето теплое, даже жаркое, зима такая холодная, что зуб на зуб не попадает.

— Зимой колотун здесь, точно, тридцатник не исключение, но вообще не Север, так, десять — пятнадцать ниже нуля, двадцать часто бывает. Одеваться надо хорошо, потеплее, — дополнил информацию Паша.

Сидели еще долго, выпили немало, но всерьез никто не опьянел. Дамы, впрочем, на водку не налегали, а отдали должное тому самому яблочному вину, о котором Федя говорил. Мы же, как и планировали, все по водке больше, и она помогла — напряг после ночи с темными «пионерами» и беспорядочной стрельбой все же снялся, что очень радует. Гостеприимный Шалва предложил организовать нам развоз по домам, потому что на улице была уже темень, а двери шашлычной закрыты на тяжелый засов, но мы отказались: у нас «блиц» на улице стоял.

В результате мы вчетвером, Паша со своей Леной, которая, кстати, работала в городском госпитале, где он с ней и познакомился, и с Настей, забрались в кузов. Хоть настроение было и немного шальное, но я заметил, что особо никто не расслаблялся. Вроде и болтали, сидя на скамейке и держась за борта, но были все настороже. Паша клапан на кобуре расстегнул, дамы тоже оказались вооружены — у «товарища красного военлета», как я уже повадился называть Настю, был в кобуре на поясе парабеллум, да и Лена оказалась не с пустыми руками: в кобуре под курткой у нее нашелся «Вальтер ППК», с ее слов — Пашин подарок. А что, нормально, даже со вкусом.

Ничего не случилось. Сначала довезли женщин. Настя и Лена жили в одном и том же четырехэтажном доме по улице Урицкого и даже делили двухкомнатную квартиру — отдельных здесь точно на всех не хватало, так что и коммуналок было много, и вообще, приспосабливались как могли. Пока они шли к освещенному подъезду, ждали, пока пропустит дежурный, посветив каждой в глаза, мы стояли рядом, вглядываясь в темноту. Ну чисто телохранители, в другой бы ситуации заржал уже, но тут не до смеха было, руку с гнутой рубчатой рукоятки нагана не убирал, ожидая, что из ближайших кустов выскочит «пионер».

«Пионер» не выскочил, равно как и другая тварь. Затем поехали было в общагу, но по пути нам с Пашей, так и оставшимся сидеть в кузове, показалось, что в темном и пустынном проходе между зданиями мелькнула какая-то быстрая тень нехорошего вида. Остановились, осветили фарами проулок — и вправду вроде как мелькнуло. Прошли несколько шагов вглубь, держа оружие наготове, никого не заметили, но дальше все же гоняться не стали — опасно: ни света переносного с собой, ни серьезного оружия.

Не поленились, заехали в Горсвет, где «сигнализировали» дежурному. Тот, невзирая на запах водки, распространяющийся от нас, принял все всерьез и сразу связался с ПБУ, после чего сказал:

— Скатается группа, посмотрит. Микояна, двадцать два, верно?

— Ага, — кивнул Федя. — Как раз между двадцать вторым домом и двадцать четвертым, там проход такой — метра два в ширину, не больше. Но сам понимаешь, куда оно могло рвануть — мы без понятия.

— Понимаю, не маленький, — ответил дежурный. — Ладно, свободны.

Свободны так свободны. «Блиц», рыча мотором и громыхая бортами, домчал нас до общаги очень быстро, а там мы лихой перебежкой, опасливо оглядываясь, перескочили в освещенный двор. Дверь, отстойник — не один, а уже трое в дежурке, отгороженной от нас решеткой, моргание на ослепительно-яркую лампочку, лязг открытого засова — нас запустили внутрь, в безопасность.

— Ну чего, как решили, так и сделаем? Изменения планов нет? — спросил Федька из-за своей ширмы, после того как мы проснулись по будильнику: в выходные общий звонок жильцов общаги не беспокоил.

— А с чего они должны быть? — удивился я.

— Ну алкогольная абстиненция, головушка бо-бо и все такое, — предположил он, изобразив руками некие невнятные жесты вокруг своей головы.

Я прислушался к себе и обнаружил, что похмелья почти что никакого нет — так, один лишь неназойливый намек на то, что вчера вечером все же не компот пил.

— Да нормально, — сказал я, натягивая брюки и сдергивая с вешалки полотенце. — Чайку попьем — и как новый буду. Кстати, что бы такое вроде тренировочного костюмчика тут купить, а? Так, по коридорам ходить.

— Нет тут треников — эластичных тканей не имеется, и взяться им неоткуда, — ответил Федя, высовываясь из-за ширмы. — Присмотрись, в чем толпа шляется по этажам: вроде кимоно. А такое кимоно можно на базаре купить. Или в городе в лавке.