Нижний уровень - Круз Андрей "El Rojo". Страница 36

– В хорошем месте встречаетесь? – спросила она, наблюдая за моими приготовлениями.

– Да, – ответил я, может быть, впервые не пускаясь в подробности и не пытаясь выдать «смягченную версию».

Если встречаюсь – значит, надо. Вот так. Долой неуместную деликатность. В конце концов, с чего это я свою жизнь взялся превращать в благотворительное мероприятие? Именно поэтому не стал придумывать причину «почему не могу взять тебя с собой». Не хрен, и так сойдет.

А так да, в хорошем месте встречаемся. И время, надеюсь, проведем хорошо. И вообще я на многое надеюсь, но вслух об этом говорить пока не буду. Хотя бы для того, чтобы потом не выглядеть идиотом, если, например, дама на свидание придет с мужем. Или и вправду хочет поговорить исключительно по делу, а я по наивности этого не понял. Ладно, видно будет.

И одевшись, пошел вниз, такси вызывать.

Острова Наос, Перико и Фламенко расположены на входе в Канал, и когда-то американцы разместили на них береговые батареи, соединив сами острова с материком длинной дамбой на манер кронштадтской. Потом, понятное дело, потребность в больших пушках отпала, и они превратились в аттракцион, а сами островки начали использоваться для куда более мирных целей.

Сначала в нескольких заливчиках построили марину для яхт, потом появились торговые центры, пара отелей, жилой комплекс-ресорт, множество ресторанов и баров и даже рыболовный центр «Эбернэйти» – некая смесь супермаркета для рыбака и чего-то вроде «рыбацкого стадиона», где проводились чемпионаты по ловле. По дамбе к островам параллельно Авенида Амадор тянулась самая популярная в Панаме велосипедная дорога, по которой я и сам любил проехаться, и что важно – на острове Перико была еще и большая стоянка, так что проблемы с парковкой, обычной у других увеселительных заведений, здесь не было.

Впрочем, я все равно приехал на такси, так что проблема парковки меня не волновала. Водитель высадил меня прямо у входа в кафе, а если точнее – то у лестницы, ведущей на террасу, над которой висела нарочито примитивная вывеска в виде русалки. Место, несмотря на несколько эклектичную архитектуру, считалось приличным, и публика здесь собиралась больше та, что постарше. И музыка соответствующая, и меню, и напитки, и даже, наверное, цены, хотя в Панаме везде дешево, все познается в сравнении.

Терраса была заполнена пока наполовину, народ здесь все же позже собирается, так что занять хороший столик удалось. Играла музыка, которую делал местный ди-джей, – испанский регги. Это местный жанр, возникший из-за того, что в Панаме много черных, для которых родной язык испанский, но при этом совсем недалеко до Вест-Индии, откуда и пришел регги. Но пока еще никто не танцевал. Вечер, как тут круглый год и бывает, был теплым, как будет теплой и наступающая ночь, еще пахло недавно прошедшим дождем. И вид на закат, на садящееся в залив солнце отсюда почти невероятный. Лучшего, наверное, места для встречи сейчас и выбрать было нельзя.

Я заказал бутылку мексиканской «короны», которую принесли с ломтиком лайма в горлышке, откинулся на спинку стула, закинув ногу на ногу и незаметно для окружающих чуть подправив за поясом чинос кобуру с «Вальтером» – без нее я бы себя вообще как без штанов ощущал, наверное.

К удивлению моему, Энн Хилли пришла пешком. Появилась она откуда-то справа, я заметил ее тогда, когда она подходила к террасе кафе. Зато это дало возможность спуститься на улицу и встретить ее прямо у входа.

– Привет! – Она улыбнулась и протянула руку.

Ладонь была маленькая и теплая. Я улыбнулся в ответ.

– Я уже занял столик, и похоже, что неплохой. – Жестом я пропустил ее вперед, на лестницу, заодно опустив глаза ниже, разглядывая ее, пока она поднималась.

До этого я видел ее в чуть коротковатых, в стиле 60-х, брюках, так что разглядел только щиколотки. Сейчас на ней было простое легкое платье, совсем короткое, так что удалось оценить и ноги – а ведь без единого недостатка, причем еще и сильные, тренированные.

Одета она опять была с безукоризненным вкусом, а заодно и абсолютным чувством умеренности. Редко встречающийся талант, к слову, когда одновременно женщина умеет показать, что она отнюдь не сирота, но при этом выглядеть подчеркнуто скромно. Эдакий подлинный природный аристократизм.

Наверху лестницы она так же совсем незаметно замедлила шаг, оказавшись рядом и давая возможность отвести ее к столику. Отодвинул для нее стул, потом уселся сам. Подошел официант – маленького роста мулат в просторной белой рубашке «гуяйабере» и традиционной панамской соломенной шляпе с чуть загнутыми полями, той самой «панаме», выложил меню. Энн попросила такую же «корону», как и у меня.

– Вы за мной следили? – совершенно неожиданно спросила она, причем по тону было понятно, что это шутка.

– Почему?

Шутка не шутка, а я все же опешил от такого вопроса.

– А откуда узнали, что я здесь живу?

– Здесь? – Тут я еще больше удивился.

А где здесь можно жить? Да, на соседнем острове строят отель и ресорт, но закончат хорошо если в следующем году. Что еще здесь есть? Аквариум от Смитсонианского института, марина с яхтами, магазины, рестораны…

– Здесь? – еще раз, окончательно растерявшись, повторил я.

– У меня здесь лодка, – она показала в сторону марины. – Иногда я ночую на ней, просто потому что люблю.

– А вообще где?

– Далековато отсюда, в Коронадо. Но мне там нравится. Дом у меня на мысу Пунта Барко, совсем на отшибе, даже соседей близко нет. На самом пляже.

Неподалеку от «советника права», получается. Но, в общем, логично. Если не хочешь жить в городе, то это самое приличное место, хоть от него до столицы ехать все же далековато, больше часа.

– Не мокро? Не шумно?

– Жили раньше на пляже? – засмеялась она. – Я привыкла, раньше жила тоже на «фронтлайн бич». Да, все сыреет, и во время шторма очень шумно, но я привыкла.

– Нет, я на пляже не жил, но как-то в отпуске снял дом на месяц, – ответил я. – Вы здесь недавно?

– Примерно год, может быть больше, – чуть пожала она непривычно загорелыми для англичанки плечами. – Отчасти из-за этого дома здесь и осела. К тому же мне нравится выходить на пляж по утрам. В другом месте это делать не получится. А у моего дома можно даже не надевать купальник.

– А зачем тогда ночевать на лодке?

– Иногда просто лень возвращаться. – Она открыла меню, но смотрела пока на меня. – И мне нравится плеск воды рядом, нравится воздух, нравится, наверное. – Она чуть задумалась, затем, улыбнувшись какой-то своей мысли, сказала: – Наверное, приятно осознавать возможность просто отчалить вместе со своим домом от пирса и отправиться куда-то далеко. Хотя на самом деле очень далеко моя лодка не дойдет, горючего не хватит. – Тут она уже засмеялась.

– Метров десять?

– Сорок два фута.

Бо?льших в Панаме и не держат, на них ходить некуда. В одну сторону Колумбия, туда страшновато и подозрительно, в другую – Коста-Рика, но там с лодкой вообще делать нечего, поэтому те, у кого лодка есть, ходят до островов Ла-Перла, но туда и небольшой за глаза хватит. Так что сорокадвухфутовая, по местным меркам, уже почти огромная. Ну и заодно подумалось, что в таких лодках уже вполне приличная спальня… то есть мастер-каюта… ну спальня, в общем.

– Я думаю, что в этой марине больше и нет, верно?

– Да, я поначалу удивилась, что здесь нет больших лодок. Есть большие виллы, большие пентхаусы, большие небоскребы, большие машины – а лодок почему-то нет. Только потом уже поняла, почему.

– Любите лодки?

– Да, почти что с детства. Я же выросла в Испании, в Марбелье, там много лодок, у нас в семье была большая.

– Управляете сами?

– В основном. А у вас хобби есть?

– Хобби? Есть, пожалуй. Я стреляю. Если это можно считать хобби.

– Стреляете? Из чего?

– Из пистолета в основном. Здесь из чего-то другого стрелять особо негде.

– Научите?

– Даже так? – удивился я.

– А почему нет? Вы против?