Нижний уровень – 2 - Круз Андрей "El Rojo". Страница 6

– Опять к нам?

– Опять, – кивнул я. – Дайте мне латте и минеральную с газом и лаймом, пожалуйста. И да, можете мне уделить минутку внимания? – Я опять показал бляху и лицензию частного расследователя.

– Что-то случилось? – насторожился он.

– У вас? Абсолютно нет, – поспешил я его успокоить. – У меня всего пара вопросов.

– Садитесь за столик, я сейчас подойду с заказом, – сказал он.

Уселся там же, где и с утра сидел. Парень с заказом подошел через пару минут, поставил все на стол, сам уселся напротив, тоже со стаканом минеральной, посмотрел на меня с любопытством.

Я выудил из сумки планшет, привычно уже нашел фотографии Брауна, показал собеседнику:

– Этот парень был здесь с утра. Помните его?

– Помню.

Уже лучше. Меня узнал, почему бы Брауна не узнать? Тем более что у меня лицо незапоминающееся, а Браун все же заметный со свой внешностью рыжего хипстера.

– А раньше он здесь бывал?

– Видел несколько раз.

Это уже зацепка, это точно зацепка.

– Точно он?

– Я художник, у меня почти что абсолютная зрительная память, – сказал парень.

– Это прекрасно. – И сказал я это совершенно искренне. – Часто он появляется?

– Раз в неделю где-то. Ну примерно, я специально не слежу за ним. Всегда с утра.

С утра – это значит, что он проснулся в Сидоне, как мне кажется. Если бы он приехал сюда откуда-то, то пожрать в дорогу там бы и купил. А если бы приехал и решил перекусить перед тем как куда-то пойти, то ел бы здесь, тут все расстояния такие, что даже кофе выпить не получится, не говоря о том, что еще и рап съесть. То есть он спал где-то дома, встал, вместо завтрака заехал сюда, купил сандвич и кофе и поехал дальше, как сегодня.

– А в других местах его не встречали? Где-нибудь в городе?

– Нет, ни разу. И я нечасто в городе бываю, я в Коттонвуде живу.

– А давно он стал мелькать?

Парень задумался, посмотрел в потолок, затем в окно, потом не слишком уверенно сказал:

– Месяца три или четыре. Но это мне так кажется, может, я и ошибаюсь.

Интересно, у них камеры на стоянке есть? Может и не быть, тут места тихие, преступность отсутствует. И даже если есть, то все равно не получится разглядеть, откуда он приехал.

– Никогда с ним не разговаривали о чем-то кроме заказа?

– Нет, никогда.

– Он всегда был один?

Парень снова задумался, затем сказал:

– Нет, один раз был с девушкой.

С девушкой… девушка на тот момент в их компании оставалась всего одна… если я всю компанию вычислил, конечно. Я нашел фото Джасмин Роджерс в планшете, показал ему.

– Нет, мужик, ты что, – засмеялся он, едва глянул на фото. – Не его уровень. Невысокая, светловолосая, с веснушками, в такой полосатой шапочке.

Да, Джасмин Роджерс красивая. Не хорошенькая, а именно красивая, породистая и даже стильная, хоть и выросла в канадской глухомани. Так… Художник… да, художник же…

– А нарисовать сможешь? Ну так, общий типаж, чтобы представление составить. – Я вытащил из сумки блокнот.

– Нарисовать? – Он немного озадачился. – Ну, если только совсем в моем стиле. Я комиксы рисую.

– Как тебе лучше.

Все рисование заняло минут тридцать. Из-под фломастера появилось круглое такое личико-шарж в круглой же шапочке, большие наушники, обтягивающий топ на довольно толстеньком торсе, карго-шорты и сандалии. Но да, какое-то впечатление можно составить, верно.

– Сколько ей лет, как думаешь?

– Не знаю, – пожал он плечами. – Двадцать пять? Слушай… – Парень вроде как не решался что-то спросить. – А я раньше фото этого парня нигде не мог видеть?

Вот как? Я пролистал портреты Брауна на планшете, пока не нашел его фото в возрасте тринадцати лет, то самое, которое публиковали газеты во время процесса.

– Это? – спросил я.

Парень вытаращился на фотографию и даже побледнел. И на лбу у него испарина выступила, которую он смахнул рукой.

– Дерьмо, мужик… – сказал он. – Я его в Интернете видел, на сайте про маньяков. Подожди… я же помню… кого он убил?

– Ребенка. Получил восемь лет, потому что адвокат доказал, что у него проблемы с башкой. Отсидел и вышел.

Не знаю, правильно ли я делаю, но у меня тоже абсолютная зрительная память. Я не помню имен и телефонных номеров, не помню адресов, но стоит мне увидеть где-то человека и почему-то обратить на него внимание – я его и через двадцать лет вспомню. И этот вспомнит. Его внутренний процессор уже заработал, листая картотеку сохраненных в мозгу образов, и потом он вспомнит. И черт его знает, что сделает. Не можешь что-то пресечь – возглавь это.

– Подожди, ты его ловишь, что ли?

– Я его ищу. Но пока не ловлю.

– Он здесь никого сейчас не убивает?

– Я не знаю, – решил я направить разговор в другое русло. – Пока его нужно просто найти и понять, что он вообще в этих краях делает. Меня наняли для того, чтобы я его проверил.

Так лучше всего. И вроде присмотр за злодеем, и в то же время никто не побежит прямо сейчас панику поднимать.

– Ты можешь мне сообщить, когда он в следующий раз здесь появится? – Я вытащил визитку и придвинул ее парню по столу.

– Конечно, мужик. А он нас здесь не… того? Нет?

– Если ты к нему не попрешься в гости на ночь – чувствуй себя в безопасности. – Я усмехнулся. – Может, он вообще исправился, претензий у властей к нему пока нет. Но сам понимаешь, кому-то не нравится, что этот парень здесь. И его хотят проверить.

– Дерьмо, мужик, – покачал художник головой. – Я позвоню, да. Мы позвоним.

– Скажи своим, чтобы не болтали на каждом углу, хорошо?

Как же, не будут они болтать. Но ничего страшного. Его и так могли опознать, очень уж лицо характерное. И что за девушка с ним? Просто девушка, жертва или «коллега», так сказать?

Попробовал задать еще несколько вопросов наугад – все мимо. Источник исчерпан, можно уходить. Попрощался и ушел, попутно подсказав самому себе, что завтра надо будет машину сменить. Надо становиться скромней и незаметней. Посмотрел на часы – можно ехать домой, «Канингэм и сыновья» уже закрылся. Или завтра приеду, или уже пришлю кого-то. В любом случае завтра надо будет заказ забрать, послезавтра за ним человек придет, уже к нам. И мне еще до дома почти два часа пилить. Покатаюсь сегодня.

Глава 4

Вообще в Аризоне часто засыпают за рулем, очень уж дороги монотонные. Я, когда подъезжал к дому, тоже зевал так, что слезы наворачивались от старания. Длинные, плоские, прямые шоссе. Уже когда свернул с Кэрфри-хайвэя, как-то пейзажик повеселее пошел. Доехал до торгового центра «Фронтир Таун», который и выглядел как городишко времен покорения Дикого Запада, задумчиво посмотрев на вывеску местного стейк-хауса – стейки у них были хоть куда, а я бы сейчас, откровенно говоря, не отказался закинуть один такой в желудок, потому что двойной визит в кофейню «Бэд Китти» явно был недостаточным восполнением калорий. Но все же проехал, решил, что прекрасно обойдусь содержимым холодильника.

За торговым центром свернул налево, дальше опять все стало пусто, только песок, кактусы, заросли паловерде. Дома, какие видны, были уже большими и солидными. Это место распродали относительно недавно, большими участками, и строились тут «на все деньги», а с деньгами у местных обитателей было нормально. Не Скоттсдэйл, до которого отсюда рукой подать, но не бедная местность. И народ помоложе, потому что в Скоттсдэйл, грубо говоря, помирать приезжают, выйдя на пенсию.

Сама дорога тоже была совсем простенькая – потрескавшаяся на жаре асфальтовая двухполоска самого сельского вида. Но хорошо, что хоть не грунтовка, а то еще и пыль бы до неба следом поднималась. И опять же прямая как стрела, как еще дороги по пустыне прокладывать? Только вот так.

Поворот под знаком «стоп», на котором я еще ни разу ни единой машины не встретил, еще чуток проехать – и вот уже и на грунтовку поворот. Причем куда она ведет, с дороги не увидишь, по обочинам песчаный вал, поросший кустарником, тянется. Здесь я и живу, и соседи у меня есть, просто их видно плохо.