Кот, который сигналил - Браун Лилиан Джексон. Страница 14

В редакции газеты царило ликование. Сенсационные новости редко поспевали вовремя. Обычно публика узнавала их из электронных средств массовой информации, которые рассказывали о них кратко, но всё-таки первыми. А газета вступала вторым голосом не раньше чем на следующий день. Правда, газета могла напечатать фотографии, дополнительную информацию, проливающую свет на событие, основные факты, мнения опрошенных свидетелей и случайных наблюдателей. Не зря же «Всякая всячина» претендовала на звание летописи севера страны. Лозунгом было: «Прочтите об этом все!» – так в старые времена кричали уличные продавцы газет.

Заработали типографские станки – и в потолок ударили пробки от шампанского. Если Квиллер и вспоминал бурные дни в Центре, когда шампанское текло рекой, то без тоски или ностальгии. Ему было хорошо там, где он был, тогда, когда был, и тем, кем был.

Наконец раздался громкий голос Райкера:

– Хватит веселиться! Придите в чувство!

Служащие утихли и принялись за работу, а Квиллер отправился по своим делам. Он оставил машину на стоянке и пошёл в город пешком, чтобы заняться собственным расследованием.

Первым делом он зашёл в полицейский участок повидать своего друга Эндрю Броуди, но того не оказалось на месте, – возможно, он присутствовал на встрече с законниками округа и штата и решал вопрос, где и как найти беглецов.

Затем Квиллер заглянул к Аманде в ателье по дизайну на Мейн-стрит. Аманды не было, зато Фран Броуди удерживала крепость силой своего очарования – она сидела за французским письменным столом, скрестив длинные стройные ноги и покачивая двойными колечками серег. Она была одной из тех обольстительных молодых женщин, которые заигрывали с Квиллером, когда он приехал в Пикакс в качестве наследника Клингеншоенов. Но только Полли Дункан не сошла с дистанции. К тому же не Полли, а он бегал за ней. Однако Фран осталась другом и Доверенным лицом. Квиллер восхищался её талантом дизайнера, её преданностью Театральному клубу и её светлой гривой клубнично-розового оттенка. Кроме того, она была дочерью шефа полиции, а значит, источником информации из первых рук.

Когда он вошёл в ателье, она, заметив его, отвернулась и громко заохала – кусочек пантомимы из Театрального клуба.

– Всё так плохо? – спросил Квиллер. Он был в курсе того, что ателье занималось реставрацией и отделкой Прогулочного поезда.

– Этот паразит должен нам десятки тысяч! – взвыла она. – Аманда сейчас у адвоката. Флойд подписал с нами рабочий контракт, а нам и не снилось, что он на этом и смоется.

– Железнодорожные вагоны – единственное, что вы для него делали?

– Нет. Сначала мы оформили Ламбертаунский ссудный банк, и ему понравилось. Ты, может, видел, как мы воссоздали атмосферу старого железнодорожного депо. Флойд тогда как раз продал свою строительную фирму компании XYZ, и у него была куча денег. Он оплатил счёт за тридцать дней.

– А как насчёт его дома в Вест-Мидл-Хаммоке? Я его видел мельком, когда брал интервью о коллекции поездов. Интерьер на ваш не похож, он скорее напоминает магазин уценённых товаров в Помойке.

– Ну, он говорил, что его жена не хочет никакой профессиональной помощи в оформлении дома. Это означает одно из двух: или он уже потратил деньги на модели поездов, или миссис Т. слишком больна, чтобы этим заниматься. Мы решили, что дело в последнем. А самому Флойду, по-видимому, наплевать, как выглядит дом, лишь бы в баре хватало напитков. Я не понимаю, кто всё это пьёт. Мне кажется, гостей у них не бывает. Впрочем, может, у Флойда есть какие-нибудь дружки-выпивохи из Содаст-сити… А потом он заказал нам оформление ПВ и вагона-ресторана и клуба, и, уж ты мне поверь, это потребовало большого труда.

– Ты замечательно потрудилась, Фран.

– А почему бы и нет? Он собирался потратить на это состояние…

– А ты думала загрести денежки, – сочувственно сказал Квиллер.

– Боюсь, Аманду хватит удар. Ты ведь знаешь, какая она нервная, – снова завыла Фран.

– Ты работала напрямую с Флойдом, когда оформляла вагоны? – спросил Квиллер.

– Нет. С его секретаршей или помощницей – кем бы она ни была. Славная. С ней хорошо иметь дело. У Неллы Хупер – тонкий вкус. Когда Флойд хотел какой-нибудь пошлятины, она умела его разубедить.

– Я видел её в Прогулочном поезде. Очень привлекательна. Тебе что-нибудь о ней известно?

– Знаю только, что она из Техаса. Она не хотела рассказывать о себе, а я знаю, когда не следует задавать вопросы. Флойд нанял меня, чтобы я оформила её квартиру в Индейской деревне, и сказал, чтобы я тратила сколько считаю нужным. Она выбрала стиль юго-запада.

– А что твой отец, Фран? Говорил он что-нибудь о растрате?

– Прошло ещё слишком мало времени.

– Или об исчезновении верхушки администрации?

– Прошло слишком мало времени.

Утечка информации происходила следующим образом: шеф полиции приходил домой со смены и на кухне, за ужином, делился новостями с женой; затем, когда Фран звонила матери, а она это делала каждый день, миссис Броуди строго конфиденциально сообщала дочери некоторые пикантные новости; через какое-то время, если Квиллер вдруг оказывался в ателье, имея при этом искренне озабоченный вид человека, которому можно полностью доверять, Фран без зазрения совести сообщала ему услышанное. Она знала, что он несколько раз помог полиции.

– Прошло ещё слишком мало времени, чтобы появились хоть какие-нибудь сплетни, – сказала Фран, – хотя я ещё не звонила домой. Почему бы тебе не прийти сегодня вечером на репетицию? К этому времени я, возможно, что-нибудь выясню.

– А Дерек Катлбринк там будет? – спросил Квиллер. – Он на очереди для интервью.

– Будет. И его последняя подружка тоже.

– То есть Элизабет Эплхардт?

– Ей теперь больше нравится, когда её называют Элизабет Харт.

– Должен сказать, довольно странная парочка.

– Но они подходят друг другу, – отозвалась Фран. – Она уговаривает его поступить в колледж, а он мало-помалу вводит её в курс городских дел. До того как ты привез её с острова, она жила в своём собственном мире.

– Ради бога! Я не привозил её сюда, – резко сказал Квиллер. – Просто она случайно оказалась на том же катере.

– Как бы там ни было, – подняла брови Фран, – она стала более естественно краситься и постоянно пользуется услугами моего парикмахера. Теперь она не так похожа на персонаж из фильма ужасов.

– Я слышал, она стала членом Театрального клуба. Ей это должно пойти на пользу.

– Нам тоже. У неё есть свежие идейки насчёт костюмов и постановки, хотя думаю, наши старые члены клуба будут против.

– Ещё какие новости?

– Сейчас я оформляю квартиру в Индейской деревне для доктора Дианы – в стиле французской провинции: много синего. Кажется, в жизни доктора Герберта Диана заняла место Хикси, однако вот что интересно: когда Хикси сломала ногу, она жила у матери Герберта, пока снова не смогла ходить, а теперь доктор Диана живет у его матери в ожидании, пока будет готова её квартира.

– Уверен, – сказал Квиллер, – в этом совпадении таится некий глубинный смысл, но он от меня, увы, ускользает… Мне нравится это пресс-папье. Что оно означает? – Он указал на стоявший на столе Фран считок потускневшей меди причудливой формы.

– Это Цербер, – ответила Фран. – Собака о трёх головах, в древней мифологии она охраняла вход в Аид. Аманда нашла пресс-папье среди распродававшихся вещей в одном из поместий Чикаго, – кажется, поместье принадлежало одному состоятельному типу, который занимался мясоконсервным делом.

Вещица была сделана с большой дотошностью, вплоть до змеек, заменявших псу гриву и хвост. Квиллер часто покупал в ателье какие-нибудь безделицы – это доставляло удовольствие Фран, а ведь ублажать дочь шефа полиции весьма выгодно.

– Если тебе нравится, – сказала Фран, – я назначу цену и почищу его для тебя.

– Хорошо, – ответил Квиллер, – только я должен зайти ещё в несколько мест. Ты не против почистить его и захватить с собой на репетицию сегодня вечером?