Хмель и Клондайк - Круз Андрей "El Rojo". Страница 27

– Хорошо, я кого-нибудь пришлю с документами. Сегодня во второй половине дня устроит?

– Премного благодарен! – Я поднялся из-за стола, пожал собеседнику руку и предложил: – Заходите как-нибудь, пивом угощу.

– Предпочитаю кофе, – покачал головой Ханин.

Мы распрощались, я вышел в бар, забрал ключи от машины и поднялся на площадь. Там уселся за руль «буханки», вытер выступившую на лбу испарину и с облегчением перевел дух. Синицын проблемой быть перестал, более того – впервые за последние дни забрезжил свет в конце тоннеля. И это не могло не радовать.

Я повернул ключ в замке зажигания и поехал домой. Загнал УАЗ на задний двор, через черный ход прошел в бар и попросил Ивана:

– Будь добр, как унесешь вниз кеги, загони машину в сарай.

– Сделаю, – кивнул помощник и отправился на задний двор.

Я встал за стойку. Вскоре Иван вернулся с покрасневшим от перетаскивания тяжестей лицом, снял куртку, хрустнул позвонками, расправляя плечи.

– Нормальная такая разминка получилась!

– Молодец, возьми с полки пирожок, – усмехнулся я.

– Тетя Маша напечет – возьму, – улыбнулся Грачев.

Хлопнула входная дверь, с улицы ввалилось трое патрульных – все с сержантскими нашивками, – и самый горластый сразу поинтересовался:

– Пиво есть?

– Его не может не быть, – ответил Иван и спросил: – Три светлого?

– Наливай!

Патрульные принялись избавляться от полушубков, Грачев подставил под кран бокал, а я мысленно поморщился.

Суббота впереди! Сегодня будет весело.

Иван отнес пиво за облюбованный парнями столик, и те начали выбирать закуски. Я накачал себе полбокала, уселся на табурет и развернул вчерашнюю газету. Но сосредоточиться на чтении так и не смог. Перед глазами стояло удивленное лицо дознавателя. Можно было обойтись без убийства? Наверное. Но не я это начал, не мне и терзаться нравственными мучениями. Жизнь здесь такая.

И я влил в себя пиво. Распахнулась дверь, я отставил пустой бокал и отсалютовал невысокому парню в коротком полушубке с заткнутым за пояс топориком:

– Привет, Клим!

Климов подошел к стойке, пожал мне руку и попросил:

– Налей темного.

– Стаута последняя бочка осталась, – подсказал Иван, направляясь на кухню.

– Тогда не буду, – отказался Климов.

– Возьми бутылочного, – предложил я, – ржаного портера или имперского стаута.

– Да ну, баловство это, день только начинается, – махнул рукой брат и оглянулся на шумную компанию патрульных.

Я перехватил его взгляд и крикнул помощнику:

– Ваня! Пойду дорожку почищу! – после этого накинул куртку, взял из закутка с инструментами широкую лопату и позвал за собой Клима: – Пошли, на улице поговорим.

Мы вышли из бара, и я начал откидывать выпавший за ночь снег на возвышавшиеся вдоль дорожки сугробы.

– Что с деньгами? – спросил тогда Клим.

Я вздохнул, выпрямился и оперся на лопату.

– Клим, понимаешь, тут у меня небольшой кассовый разрыв образовался…

Тот ничего слушать не стал, сразу перешел к делу:

– Когда рассчитаешься?

Климов вообще был человеком конкретным. Несмотря на средний рост и не самое богатырское сложение, авторитетом среди подчиненных он пользовался непререкаемым, да и в Пентагоне к его словам относились с большим вниманием.

– На следующей неделе, – решил я. – Устроит?

– Устроит-то, устроит, – хмыкнул Климов, – но на днях еще десять килограмм зеленых придет. И пять красных. Мне с людьми рассчитаться надо.

При всем моем уважении к компаньону я не сдержался и напомнил:

– Аванс был рассчитан на четверть центнера, разве нет? Как раз с учетом прошлого пакета.

– То есть весь риск я беру на себя? – хмыкнул брат.

Я продолжил откидывать снег с дорожки и напомнил:

– Ты меня сколько лет знаешь? Шесть? Семь? Я тебя когда-нибудь подводил?

– Разговор не об этом.

– Клим, деньги будут на следующей неделе, ближе к пятнице. Приеду за товаром и сразу рассчитаюсь, хорошо?

Климов кивнул и попросил:

– Только не затягивай с этим.

– Обещаю.

Брат протянул руку, я стянул перчатку и пожал его широкую мозолистую ладонь.

– Рассчитываю на тебя.

Климов направился к Красному проспекту, я глянул ему вслед, тяжело вздохнул и продолжил чистить дорожку. Грабители подложили мне изрядную свинью, обчистив кассу. Две сотни золотом – это немного, но какое-то время придется обходиться без дополнительного приработка, а нет ничего хуже, чем затягивать пояс и переносить сроки оплаты поставщикам. Оглянуться не успеешь, как переведут на полную предоплату.

Убрав снег с дорожки, я очистил пятачок тротуара и направился в бар с чувством выполненного долга. Сержанты в кофтах и свитерах стояли на крыльце с полупустыми бокалами в руках, пили пиво и курили. Закаленные, блин…

Я убрал лопату в закуток к остальным инструментам, снял куртку и встал за стойку. Подошла тетя Маша, вслед за ней начали подтягиваться клиенты из пятиэтажек на Красном проспекте. Наценки на обеды я делал минимальными, поэтому свободных столов вскоре не осталось вовсе; благо большинство завсегдатаев давно перезнакомились друг с другом и не считали зазорным подсаживаться к чужой компании.

Немного позже заглянула на огонек компания из четырех молоденьких девчонок; они остановились на входе и растерянно оглядели заполненное помещение, но прежде чем успели ретироваться, Иван Грачев взял их в оборот и усадил за стойку. За что ценю помощника – так это за умение ладить с людьми. Я знал нужных людей, а вот Ваня – всех, кто заходил к нам даже время от времени.

– Через полчаса займете любой стол, – пообещал я девчонкам, наполняя бокалы пивом.

Сержанты с интересом поглядывали в сторону бара, но в девицах с первого взгляда угадывались колдуньи из Гимназии, и навязывать им свое общество патрульные не решились. Вот и замечательно – Ивану работы меньше.

Как я и предположил, с окончанием обеда люди начали расходиться, тогда Иван пересадил девчонок за свободный стол и сам остался их развлекать.

Я не стал его одергивать, налил еще полбокала пива и сел у заиндевевшего окна, подсвеченного лучами низкого солнца.

Люблю выпить днем. Нет, серьезно! Возможность выпить в разгар рабочего дня – это некое проявление личной свободы. Напиться на сон грядущий может кто угодно, другое дело спокойно посидеть с пивом засветло. Главное, этим не увлекаться.

Сделав несколько длинных глотков, я вернулся за стойку, вымыл бокал и окликнул помощника:

– Иван, на следующей неделе тебе когда выходные планировать?

Грачев подошел к бару и пожал плечами:

– Да не принципиально, дядь Слав.

– Подмену заранее заказывать надо.

– Подумаю сегодня. Хорошо?

– Хорошо. – Я отпустил его и с опаской взглянул на зашедшего с улицы дружинника. По спине побежали колючие мурашки.

– Хмелев Вячеслав Владимирович? – уточнил молодой парень с одинокими квадратами на петлицах с красным полем.

– Он самый, – настороженно кивнул я. – Чем обязан, товарищ лейтенант?

Дружинник выложил на стойку папку, расстегнул ее и протянул мне листок с написанным от руки телефонным номером.

– Владимир Михайлович просил вас позвонить.

Я с трудом удержался от облегченного вздоха, поднял трубку и пять раз крутанул диск, а когда после длинных гудков на другом конце провода отозвался секретарь, представился и попросил соединить с начальником отдела собственной безопасности.

– Вячеслав Владимирович! – послышался голос Ханина. – Так понимаю, мой человек к вам уже подъехал?

– Подъехал, – подтвердил я.

– Материалы по Мартыненко у него с собой, – произнес тогда Владимир Михайлович, – и лично меня нисколько не интересует, какие у вас планы относительно этого уголовника, но пока не вижу причины идти на должностное преступление, позволяя ознакомиться с документами для служебного доступа постороннему.

– Мы же договорились, нет?

– Договор имеет смысл, когда в его соблюдении заинтересованы обе стороны.