Хмель и Клондайк - Круз Андрей "El Rojo". Страница 42

Трехэтажный старый дом, железная дверь подъезда заперта на ключ. Подъезд недавно красили: все же приличный район, но все равно не ошибешься – такие дома еще и бараками называли когда-то. Вышарканные ступеньки, стертая желтая плитка на площадках, двери, покрытые для утепления у кого чем.

– Держись сзади.

Надеюсь, что никто сейчас на лестницу не выйдет, а то рискует напугаться сильно – я поднимаюсь, как будто зачистить дом собрался. Оставил Милу у ее двери, наказав не входить в квартиру, поднялся на этаж выше – нет никого. И это хорошо.

Потом точно так же осмотрел квартиру, заглядывая в каждый уголок, в каждый шкаф, – опять никого.

Нормально.

– Собирай вещи, а я пока в окно понаблюдаю. Извини, не могу помочь.

– Не страшно, – улыбнулась она.

Машина прямо перед окном, черная на белом снегу, среди черных силуэтов разросшихся кустов. Вообще в таком климате лиственные разрастаться не должны, но здесь как-то приспособились, только у листьев чуть синеватый оттенок появился. Когда листья есть, понятное дело.

Я сам укрылся за простенком. Ауру мою засечь это не помешает, а вот попасть в меня сложнее. Но пока вроде бы тихо и к машине никто не лезет.

Прохладно как-то в квартире, нет? Батарея еле теплая. Истопник мышей не ловит?

– У вас дворник где живет?

– В первой квартире.

Ну да, это первый подъезд, а так обычно и бывает. Форт теперь все больше углем топится, топочные в подвалах, как у нас. Истопником обычно дворник, он время от времени в топку угля подкидывает, а к вечеру обычно накочегаривают как можно сильней, чтобы до утра хватило, чтобы спать самому лечь.

– Не бухает он у вас?

– Дядя Саша? – переспросила Мила, пакуя какие-то вещи в спортивную сумку. – Нет, хороший дядька, вежливый такой.

Не бухает. А батареи не топлены. В другом месте это, может, и не было бы странно, но не в Форте, не в Приграничье, потому что здесь тепло – это все, и люди о нем не забывают.

Первая квартира – это на этаж ниже… и та, что слева от входной двери, так? Так. Окна как раз во двор должны быть, там однушка, я эту планировку знаю, тут вся улица такими домами застроена.

– Мила, ты вот что, запрись здесь, – сказал я. – И жди меня.

– А ты куда?

– Я дядю Сашу вашего проверю.

– Да ладно, все равно же съезжаю…

– Я не про батареи… и дверь открой, только когда убедишься, что это я. Я «Спартак»-чемпион» простучу.

Вышел не сразу, стоял под дверью и прислушивался, но на лестнице было тихо. Когда вышел, услышал радио, вроде бы за дверью напротив. Где-то за другой дверью говорят громко, мужчина и женщина.

Никто еще не хватился того, что истопник мышей не ловит? Или уже стучались к нему? Ну теперь я постучусь.

Стараясь ступать как можно тише, спустился на первый этаж, встал сбоку от двери, затем сильно постучал в нее ладонью:

– Дядя Саша! Вы дома? Дядя Саша!

Вроде звук какой-то, прямо за дверью, словно испугался кто-то и дернулся, но никакого ответа.

– Дядь Саш, батареи холодные!

Ну кто там шебуршался? Давай, предпринимай что-нибудь уже. Я ни капли не сомневаюсь в том, что там ждут нас. Ждали даже, скорее всего, одну Милу, поэтому не сразу среагировали, как мы сюда подъехали, – я в план не очень вписывался. А вот когда мы выходить будем, резко открыть дверь и в спину долбануть тем же «Щелчком» – никаких проблем. И грузи.

А дверь в таком случае, скорее всего, не заперта. Не возиться же с замком в последний момент, верно? Ее просто ногой прижимают.

Рискнуть?

А я в любом случае рискую, просто в первом случае свободой или штрафом, а во втором – башкой. Что ценней? Башка страсть какая ценная.

Боеприпас у меня в стволе неподходящий. Выудил из висящего на груди патронташа «пустышку», воткнул в магазин, перезарядил, поймав вылетевший патрон. Теперь у меня «пустышка» первой, затем противоамулетный. И в руке такой же, так что я просто втолкнул его в магазин.

В Америке говорят, что звук досылания патрона в помпе самый пугающий. Не знаю, так или нет, но он подействовал – за дверью вновь послышалась возня, я чуть отскочил назад, прицелился в замок и выстрелил.

Беспокоился я больше за то, что пуля сработает, уже пробив дверь насквозь, поэтому стрелял под большим углом. Тускло сверкнуло синим в точке попадания, а в двери получилась дыра сантиметров тридцать в диаметре, наверно, с идеально гладким срезом, словно там раньше был воздушный шарик, а теперь он лопнул.

Я не собирался ломиться в квартиру, я просто провоцировал. Не суть, кто за дверью, Семера там или та же Лига, но боевого опыта у них у всех ноль, так что действовать они должны предсказуемо.

Так и получилось – дверь квартиры вдруг разлетелась щепками по лестничной площадке, выбитая изнутри невидимым тараном. Я к этому времени уже отскочил назад, выше по лестнице, и когда следом выкатился деревянный шарик все того же «Щелчка», но уже кругового действия, я оказался за границей действия заклинания. Загудели металлические балясины лестницы, размочалило деревянные перила, но меня не достало. Погас магический шар под потолком.

А затем на площадку выскочил невысокий силуэт в черном, чем-то там вооруженный, я не разглядел в темноте, чем именно, и я выстрелил в центр силуэта.

Амулет на цели был, потому что рвануло громко, а вспышка оказалась, наверное, с метр в поперечнике. Цель заорала женским голосом, схватилась за лицо, выронив то, что держала в руках, и свалилась на пол. Я с трудом подавил желание выстрелить еще раз, просто из экономии, потому что у меня только один противоамулетный, в стволе, а дальше «обманки».

Второй силуэт оказался куда более проворным. Я даже не успел в него пальнуть, когда он перескочил через упавшую женщину в черном. В бой он вступать не стал, а просто метнулся по лестнице на выход из подъезда, из чего я заключил, что это уже чистой воды паника – подъезд заперт. Подскочил, чтобы броситься следом, но в последний момент сообразил, что в таком случае я подставлюсь под выстрел или что-то там из двери, потому что в засаде вполне могло быть больше двух человек.

Тогда я просто выматерился, упав на колено, заглянул в тесный коридор, готовый выстрелить во что угодно, но там никого не было. Влетел в комнату, обнаружил привязанного к стулу мужичка с замотанным ртом, не обнаружил никого в кухне и крошечной ванной.

Дверь в подъезде хлопнула, и я подскочил к окну, но не увидел никого, услышал только скрип снега под быстро удаляющимися шагами.

Вновь на выход. Не знаю, показалось мне или нет, но лежащий на площадке силуэт уже шевелился и даже попытался поднять руку, явно в мою сторону, так что я выстрелил еще раз, опять противоамулетной, и на этот раз совершенно зря, потому что она угодила в тело без всякого «отклика», просто как тяжеленная пуля десятого калибра, но шевеления прекратились.

Дверь, к счастью, не захлопнулась, застряла в наледи, так что я выскочил из подъезда, сразу направив ствол ружья вправо, потому что именно туда удалился звук шагов, но уже никого не увидел. Забежал за угол, выскочил на улицу, оглядываясь, – и там никого. Что объяснимо, потому что на месте противника я бы уходил дворами, держась натоптанных дорожек и постоянно меняя направление, чтобы не оказаться на виду.

Затем я выругался, трусцой добежал до подъезда и заскочил внутрь, все же притянув дверь за собой. Подошел к лежащей женщине в черном, с черной маской на лице, пощупал пульс, приложив два пальца к шее, и убедился, что щупать там уже нечего. В середине груди была огромная рана, вокруг которой куртка промокла от крови, – с такими дырками не живут.

Зашел в квартиру, аккуратно срезал веревку со щиколоток и запястий дворника, оставив ему удовольствие самому сдирать липкую ленту с бороды и рта, спросил лишь:

– Связь с Дружиной есть?

У дворников амулеты связи должны быть, а этот дом пока не телефонизирован. Он закивал активно, подскочил к комодику, выдвинул верхний ящик и выудил из него старый мобильный телефон с примотанной изолентой магической батареей. Он протянул его мне, но я отказался, сказал: