Хмель и Клондайк - Круз Андрей "El Rojo". Страница 52

– Нормально, прикрыл броник в основном. Одну вижу, но где она… щас разберемся. Была бы глубоко – ты бы так не бегал.

В этот момент в подвал спустился растрепанный чародей, вслед за ним заглянула Мила.

– Коля, помочь?

– Принеси ведро воды, – попросил Гордеев и скомандовал помощнику: – Тащи аптечку! – Потом он спросил уже меня: – А что, с собой ничего аварийного не было?

– Не сработало, – выдохнул я. – Пуля какая-то с секретом. Наверное…

– Ладно, сейчас место операции обработаем – и дальше молись, – ободрил меня сосед. – Мила, беги наверх, присмотри за магазином. Только к окнам не подходи.

Девушка выставила на пол ведро и покинула подвал.

– Забей на дезинфекцию! – выдохнул тогда я и закинул в рот еще одну таблетку обезболивающего. – «Лазарь» всю заразу пережжет…

– Наше дело предложить…

В этот момент вернулся Саня с упаковкой банального «новокаина», шприцем, ножом и пинцетом; я не без труда перевалился на здоровый бок и спросил:

– Ну что там?

– Не суетись! – потребовал Николай, обламывая ампулу.

Он сделал одну инъекцию «новокаина», вторую – и бок почти сразу занемел, но когда пинцетом раздвинул края раны, сразу накатило головокружение.

Я несколько раз глубоко вздохнул и выдавил из себя хриплый смешок.

– Ну чисто девяносто четвертый, Казахстан…

– В смысле? – не понял Николай, изучая рану.

– Тогда меня первый и последний раз латали в кустарных условиях. Из ноги картечину доставали. В «Волгу» дуплетом зарядили, парней справа наповал, у меня дыра в бедре, у водителя ни царапины, он и вывез. Вот хлебнул тогда лиха! Дурная компания, мать ее. Туда баулы с наличкой – обратно металл. В те годы «металл из Казахстана» еще не был чистым кидаловом, как во второй половине девяностых. В те времена мы неплохо зарабатывали. Только под конец влетели, и я завязал. И так бандитом не был, просто дела делали. Понимал ведь, что голову открутить могут, иногда на чистом везении только ситуации разруливали, но не пронимало. А картечина мне мозги крепко вправила. В институте восстановился, на бухгалтера выучился…

Николай многозначительно хмыкнул, и я встрепенулся, стряхивая забытье:

– Что с пулей?

– Неглубоко, в мягких сидит, – сообщил тот. – Деформировалась и засела в мягких. Повезло.

– Повезло – которые в пластины…

– Саня, помогай, – попросил Гордеев, и почти сразу в боку вновь заворочалась глухая боль, а потом сосед сунул мне под нос бесформенный комок окровавленного металла.

– Рана чистая, – сообщил он.

– «Лазаря» коли! – потребовал я тогда.

Николай взял мою аптечку, но с уколом спешить не стал.

– Саня, – спросил он вместо этого, – лекарство надежное?

– «Лазарь»? – удивился чародей. – Мертвого не воскресит, но раз внутренние органы не задеты, проблем быть не должно.

– Почему тогда первая инъекция не сработала? – взглянул на него Николай.

– Здесь руны какие-то, – присмотрелся Саня к ошметкам пули. – Может, в них дело.

– Ладно, иди спи. Завтра посмотришь, что за руны. А я лечением пациента займусь, а то загнется еще у нас Слава-то…

Чародей поднялся из подвала, но и тогда укола не последовало.

– Слав, это ты вляпался или я? – вздохнул Гордеев. – По чьим делам тебя валить пытались? Только честно, а то опять начнешь как всегда, блин…

– Ну, пожалуй, все же по моим, – облизнул я губы. – Понимаешь, об ограблении не все тебе рассказал. Тогда у меня забрали кое-что ценное. Очень ценное. Вот и попытался вернуть, да в крутой замес попал. Коли уже!

– Таблетки для Платона увели? – уточнил вдруг Николай.

– Откуда знаешь? – встрепенулся я от неожиданности и сразу обмяк от пронзившей бок боли.

– Слав, это была моя служба много лет – знать. И ты реально полагаешь, что я до сих пор не поинтересовался, как Платон обменивает то золото, что я отдаю ему здесь, на наличные доллары там? У меня там партнер, мне IRS [4] у него на шее никак не требуется.

После этой тирады сосед воткнул рядом с раной иглу одноразового шприца и загнал мне внутримышечно дозу «Лазаря». Я обмяк и часто-часто задышал.

– Другое дело, что можешь расслабиться, у меня все эти годы еще и допуск был вплоть до «особой важности», так что секреты хранить умею. Значит, у тебя увели таблетки, что Платон на ту сторону тащит? – вновь спросил Николай, сходил за ведром и тряпкой и начал замывать кровь.

– Ну да, – не то чтобы соврал я, скорее ответил полуправдой. И таблетки ведь тоже…

– И, естественно, что-то пошло не так?

Я кое-как поднялся с пола, убедился, что рана затянулась, и перебрался на стул.

– Помнишь, ты о Соме меня спрашивал? – напомнил соседу недавний разговор. – Он домой не вовремя вернулся, я у него как раз шарил, пришлось в мансарде прятаться. А потом по его душу команда утилизаторов нагрянула. Из блатных по виду. Сома и еще четверых сразу положили. Кровищи было – до потолка. Еле ноги унес.

– За тобой точно не следили? – смерил меня недоверчивым взглядом Николай.

– Они бы не стали, – покачал я головой. – Не стали бы следить. Грохнули бы сразу. УАЗ теперь только не стоит светить какое-то время. УАЗ!

– На улице оставил? – сообразил Гордеев.

– Ну да! – Я поднялся на ноги, натянул окровавленную снизу рубаху, посмотрел на разбросанное по полу снаряжение, перевел взгляд на соседа. – Хвоста за мной нет, но машину надо загнать во двор. Прямо сейчас.

Николай кивнул.

– И вот еще что, Слав: мы или друзья, или нет. Лучше расскажи все так, чтобы потом не оказалось, что ты опять все на свете умолчал. У меня сейчас своих проблем хватает, в том числе и с Семерой. Мог бы подумать, что они у нас общие. И что, может быть, их бы вдвоем решить проще было. Не думал об этом?

– Понимаешь, Коля, – поморщился я. – Нельзя было о таблетках рассказывать. Ты с Платоном работаешь, а если он засомневается во мне как в поставщике, то попытается вытянуть имена производителей. А те под статьей ходят, они со мной работают, только пока в безопасности уверены. Если правда всплывет, этой схеме конец, а она деньги приносит.

– Если что-то приносит деньги, то ломать это мы не будем, – согласился он. – Я тебе ничего не ломаю, ты меня не подставляешь – благодать. Ладно, давай завтра поговорим. Ты ведь насчет резерва не передумал?

– Главное, чтобы ты не передумал.

– Подходи с утра, поговорим. Заодно подберем тебе что-то.

Я собрал с пола разгрузку, кофту и бронежилет, прислушался к собственным ощущениям, но голова не кружилась. Гордеев выпустил меня через заднюю дверь, я побросал все у себя под порогом и поспешил загнать УАЗ в каретный сарай. Потом прошелся по улице, засыпая снегом красные капли, и только после этого вернулся в дом.

В правом ботинке мерзко хлюпала кровь.

Коля Клондайк. Самые события

Воскресенье. Вечер

Плохо, когда планы меняются на ходу, но если не менять такие, какие Платон выстроил, все еще хуже может обернуться. Ну да ладно, завтра день в Форте я могу провести с пользой, мне бы много кого надо встретить и много кого повидать.

Вообще мне нужен сейчас кто-то, кто в Форте давно и кто в курсе основных интриг. Атаманов давно, и он в курсе. И у Атаманова есть телефон.

Набрал его домашний, но никого не застал. Куда он мог свалить? Куда угодно. И жена трубку не взяла, то есть они вдвоем убыли.

Гамлет? Гамлет. Гамлет здесь давно – это раз. Просить я его ни о чем не собираюсь – это два. А если не Гамлет, то Селин, а Селин сейчас, скорее всего, у себя в клубе. Воскресный вечер не субботний, но для той публики, что у них собирается, большой разницы в днях недели нет.

Стоп, а Саня на что? Он тут давным-давно, с подростков.

Стукнулся к нему в дверь, он открыл почти сразу.

– Не занят ничем?

– Нет, а что? Так, рюкзак пакую.

– Кстати, завтра не поедем, Платон все обламывает, он завтра в девять утра здесь будет.