Хмель и Клондайк - Круз Андрей "El Rojo". Страница 94

– Сюда. Самый край промзоны.

– Понятно-о, – протянул Диего, потерев свежепобритый подбородок. – Почти у товарной станции… А ты хочешь скрытно туда подойти с той стороны, откуда не ждут, так?

– Именно. Примерно отсюда. – Я показал на практически непосещаемую часть промзоны, заштрихованную красным, что указывало на крайнюю опасность места. – Откуда точно никого не ждут.

– Они и с товарной станции никого не ждут, потому что место там поганое. – Диего усмехнулся. – Естественное прикрытие.

– Вот мне бы и найти позицию, где никто не ждет.

– Нетривиальная задача. И доехать не получится, – сразу сказал Диего.

– Значит, придется дойти. Снежок сыплет, так что следы прикроет. Как-то. Ну и проедем достаточно далеко, мы же на гусеницах.

– Все равно на своих двоих придется пройти… да немало вообще-то. Ну да ладно, где наша не пропадала. От ментального доминирования у вас что-то есть?

– Разумеется.

– Это самое главное. Аптечки?

– Стандартный набор.

– Главное, чтобы «грелки» были.

– Есть.

– И всем фонари примкнуть… или иметь с собой, без них там никак. Если видишь темное место – светишь. Если луч не пробивается – рвешь оттуда когти. Или долбишь «блеском», – он кивнул в сторону Длинного, у которого на боку висело нечто вроде старого американского гранатомета М79, только короче и калибром поменьше. Явно местного изготовления вещь. – Готовы?

– Угу, – сказал я, показав фонарь на дробовике. – Огонь тоже подействует, так?

– Подействует. Хоть и хуже. Вези, короче, – сказал наш проводник. – Через Западные и к СПЗ давай. Только сначала всем экомаг принять.

Закинулись таблетками, подхватили оружие и пошли к пикапу. Перед тем как сесть на пассажирское сиденье, Диего еще покрутился перед машиной, рассматривая гусеницы, повосхищался. Пойдет товар, точно пойдет.

До Западных ворот отсюда рукой подать, так что через пять минут мы уже стояли в проходной, поочередно просовывая в окошко свои удостоверения личности. А еще через несколько минут ворота раздвинулись перед нашей машиной, выпустив нас в отстойник, а потом и в блеклый рассвет над совершенно омерзительным пейзажем. Вот именно поэтому всегда стараюсь окрестности Форта как можно быстрей проезжать, потому что они у меня депрессию вызывают с первого момента, как я их увидел.

Дорогу за ночь заметно присыпало снегом, а очиститель пока еще не проходил, но нам на гусеницах было на это просто совершенно плевать. Ехали быстро, плавно, в салоне тепло, даже пейзаж за окнами не так душу резал, как обычно.

– Пока все время прямо, дальше будет блок на повороте к базе первой роты и к новой промке, это ориентир, – взялся объяснять Диего. – После блока, считай, цивилизация закончится.

– Что за новая промка?

– Не слышал? – Он чуть удивился. – Испытательная станция предполагается.

– А что испытывать?

– А черт его знает. – Диего ухмыльнулся, и я как-то не очень поверил в то, что он не в курсе. Ну да ладно, мы не на испытательную станцию едем, так что все равно.

Пока справа тянулась высокая обшарпанная стена Форта, а слева уже привычная смесь развалин, сугробов, куч мусора и пробивающегося тут и там ядовитого бархатника. Из почек которого, впрочем, делали довольно мощное болеутоляющее, у меня с таким пробирка в аптечке есть.

– А запаску надо с собой возить? – вдруг спросил Длинный.

– Гусеницу. На все металлическое пожизненная гарантия.

– А менять легко?

Понятия не имею, но трудностей не вижу. Так что ответил честно:

– Как два пальца.

Хорошо если не соврал.

– Отличная вещь, – сказал Леха. – Старшой, когда колеса поменяем?

– Вернемся – и сразу займись. Коль, они ведь только на «эксплорер»?

– Там в инструкции есть список, к каким моделям подходит, глянь потом.

Вроде совсем рассвело, правда, рассвет серенький, облачно сегодня. Вон блок в стороне от нашей дороги, на перекрестке. Солидный такой, бетон, колючка, даже еще и шипастой изгородью окружен. На крыше сразу несколько алхимических прожекторов. Но нам туда не надо, мы мимо чешем, сопровождаемые любопытными взглядами патрульных с блока.

Промзона – она и есть промзона, тут раньше какие-то заводы были, склады, железнодорожная станция, между ними бетонные заборы, решетки и прочее – в общем, и в лучшие-то времена тут, наверное, черт ногу бы сломил. А уж теперь, когда все это оказалось заброшенным, и вовсе жуть жуткая. Проходит время от времени БАТ в сопровождении брони, расчищает основные дороги на всякий случай, да и вся активность. Иногда патрульные устраивают облавы на всякую нечисть и нежить, но это ближе к весне обычно, когда активность тварей повышается.

Изредка видны на снегу человеческие следы, но сердце при их виде отнюдь не преисполняется радостью, потому что это или бандиты, или вовсе нежить. Есть еще и поисковики, которые шарят по брошенным цехам в поисках чего-то ценного, но ценного осталось мало, все уже нашли, так что поисковиков поубавилось.

Скорость скинул до примерно сорока километров в час. Машина у меня негромкая, засаду устроить не успеют, а вот влететь во что не надо можно запросто, если нестись как бешеному. Гусеницы вообще бесшумные, это же не танковые траки, а резинометаллическая лента. Нормально.

Диего заметно напрягся, оглядывается постоянно. Но так, не нападения вроде бы ждет, а какие-то свои приметы высматривает.

– Погода мерзкая, – сказал он наконец. – Тьма в солнечный день не так лезет, а теперь на любой подвал придется оглядываться. Заложи зажигательные в ствол, сейчас это важней всего оказаться может.

– У меня зажигательные, первые два.

– Ну и правильно. Не забивай магазин полностью.

– Поучи меня, верно, – хмыкнул я.

– Ой, можно подумать, эксперт прямо, Дикий Билл Хикок, – фыркнул Диего.

– Высажу.

– Ну и сам добирайся. А мы с Лехой и пешком до Патруля дойдем. Там правее бери, – показал он на развилку, к которой мы приблизились.

Да, валы снега тут капитальные по сторонам, из машины уже ни черта не видно. Их просто с самой осени гребут, гребут, а они растут и растут. Случись бежать, так даже не вскарабкаешься на них быстро, пожалуй. А если кто нехороший встретится и сообразит засаду устроить, то нас тут вообще как в ловушке можно взять. Кинь какой-нибудь столб поперек, а сам встань на валу. Мы даже отстреливаться из машины не сможем под таким углом.

Надо было у военных «маталыгу» просить, точно. Не дали бы, правда, но просить стоило.

Затем дорога стала куда заснеженней, зато валы снега по сторонам резко понизились. Тут чистили совсем редко, но гусеничному пикапу пока на это было плевать, он пер по снегу без всяких проблем.

– Теперь смотри. – Диего показал пальцем на просвет между каким-то складским зданием из желтого кирпича, смотрящим на нас черными провалами окон с выбитыми стеклами, и чуть покосившимся бетонным забором. – Если сможешь проехать между ними, то там должен быть выезд в поле. Много снега там не наметает, я пешком проходил, помню. Не завязнешь?

– Не должны, – сказал я все же с неким внутренним сомнением. – В любом случае, если и завязнем, то сразу, так что откопаемся без проблем.

– Ну смотри…

Выбрав место, где вал снега выглядел самым низким и пологим, я направил туда машину чуть наискосок. Капот задрался в небо, но ничего страшного не случилось – мы перебрались через вал и оказались на снежной целине. И не провалились.

– Норма-ально, – сказал сзади Леха. – Старший, нам такого надо, а?

Я вновь тронул машину с места, подсознательно ожидая, что она сейчас зароется, но она без всяких проблем поехала по целине, аккуратно повторяя очертания низких валов, наметенных ветром.

– Ну, чем дальше заедем, тем дольше бежать за трактором, – пробормотал Дмитрий.

Разгоняться я боялся, так что держал скорость около двадцати километров в час. Но это все равно куда быстрее, чем топать по целине на снегоступах. Да, между складом и забором снега оказалось не больше, чем вокруг, и проезд вроде бы есть, только со стороны цеха потянуло чем-то таким нехорошим, что я не удержался и дал по газам, в результате чуть не влетев в торчащий из снега под острым углом рельс прямо на выезде, еле успел увернуться.