Кот, который выследил вора - Браун Лилиан Джексон. Страница 1

Лилиан Джексон Браун

Кот, который выследил вора

ОДИН

Странной выдалась та зима в Мускаунти, в четырёхстах милях к северу от чего бы то ни было. Прежде всего, какая-то петрушка вышла с долгосрочными прогнозами. Метеоролог местной радиостанции предсказывал нулевые температуры [1] , ежедневные снегопады, коэффициент теплоощущения минус шестьдесят [2] и жуткие бураны – иными словами, обычную для этих краёв зиму. С другой стороны, фермеры и охотники, наблюдая поведение мохнатых гусениц, уверяли, что зима должна быть мягкая. Плохие новости!

Никто не хотел мягкой зимы. Торговцы изрядно потратились, закупая снегоочистители, антифриз, снегоступы и тёплые кальсоны. Фермеры мечтали о толстом снежном покрове на полях, чтобы летом собрать богатый урожай. Владельцы собачьих упряжек и любители подледного лова рисковали лишиться долгожданных зимних забав. А уж первый ежегодный Ледовый фестиваль просто был обречён. Прибавьте вещь и вовсе немыслимую – возможность зелёного Рождества!

Весь ноябрь, обычно богатый на природные бедствия, стояла неутешительно хорошая погода, и жители Мускаунти кляли мохнатых гусениц. Потом, в середине декабря, температура резко упала и ежедневно стало выпадать по нескольку дюймов снега, который не таял. В Пикаксе, окружном центре, городские службы с трудом расчищали улицы, воздвигая восьмифутовые снежные стены по обочинам и вокруг парковочных площадок. Молодёжь выезжала за покупками к Рождеству на широких и надёжных беговых лыжах, и над Мейн-стрит слышался звон санных колокольчиков А лучше всего было то, что из-за снежных заносов занятия в школах отменяли дважды за месяц.

Сюрпризы погоды, однако, оказались лишь первой из странностей той зимы. В конце декабря внезапная череда мелких краж подпортила праздничное настроение гражданам Пикакса. Из автомобилей и общественных мест начали исчезать самые обычные вещи. Местная газета разразилась передовицей:

Требовалось нечто большее, чем передовица во «Всякой всячине», чтобы жители Мускаунти, народ упрямый и независимый, потомки первых поселенцев, изменили свои привычки. Однако имелся среди них один именитый гражданин, готовый подписаться под словами шефа полиции.

Джеймс Квиллер не мог причислить себя к аборигенам – он переселился в Пикакс из Центра, как в здешних местах называли расположенные южнее мегаполисы. Удивительные обстоятельства привели его в заштатный городок (всего населения – три тысячи человек), и, сколь ни странно, ему здесь понравилось.

Если бы Квиллера – высокого, хорошо сложенного мужчину средних лет, с роскошными усами цвета соли и перца и седыми висками, – спросили, кем он себя считает, ответ вышел бы длинным. Отошедший от дел журналист, в прошлом известный криминальный репортёр и автор книги о городской преступности, а ныне ведущий колонки во «Всякой всячине». Преданный друг Полли Дункан, заведующей Пикакской публичной библиотекой. Владелец и раб двух сиамских кошек. Вполне приятный человек, которому выпало счастье обзавестись множеством друзей. И всё это было бы правдой… Кем не сознавал себя Квиллер, так это одним из богатейших людей на северо-востоке центральных штатов, каковым, по сути, являлся.

Именно огромное наследство, богатства семьи Клингеншоенов, заставило Квиллера осесть в северной глуши. И тем не менее деньги внушали ему беспокойство – ловушки, которые расставляет крупное состояние ответственность, которую оно накладывает, – а потому Квиллер немедленно пустил свои миллионы на благотворительность. И вот уже несколько лет учреждённый им Клингеншоенский фонд, фонд К., находился в ведении «мозгового треста» из Чикаго, почти не требуя вмешательства Джеймса Макинтоша Квиллера.

Не только этот щедрый жест снискал ему уважение в Мускаунти. Поклонники цитировали его занимательную колонку «Из-под пера Квилла», хвалили добродушный нрав, чувство юмора, отсутствие претензий, умение слушать и, разумеется, великолепные усы. Их унылый контур с повисшими концами, а также задумчивые глаза придавали Квиллеру меланхолический вид, заставляя гадать, что же скрывает в себе его прошлое. В действительности Квиллеровы усы таили нечто такое, чего не увидишь глазом.

Утром двадцать третьего декабря Квиллер попрощался с сиамцами, наказав им хорошо себя вести в его отсутствие. Чем разумнее вы говорите с кошками, полагал он, тем сообразительнее они становятся. Две пары тёмно-голубых глаз серьёзно взирали на него. Понимают ли они, о чём говорит хозяин? Или терпеливо ждут, когда он наконец уйдёт, чтобы подремать после вкусного завтрака?

Квиллер выбрался из дома, чтобы сделать рождественские закупки, но сначала ему нужно было заглянуть в редакцию сдать статью – тысячу слов о Санта-Клаусе для его колонки. Тема избитая, но талантливый журналист способен и ей придать новое звучание.

Здание «Всякой всячины» обычно не украшали к праздникам, оставляя столь легкомысленное занятие владельцам магазинов и ресторанов. И потому Квиллер удивился, увидев нарядное деревце на картотечном шкафу в кабинете Арчи Райкера. Старинный друг и собрат по профессии, Арчи последовал за Квиллером в Пикакс, чтобы стать издателем и главным редактором новой провинциальной газеты. Этот краснощёкий, лысеющий человек, с намечающимся брюшком, выглядел вполне счастливым в редакторском кресле с высокой спинкой. Теперь он не только издавал собственную газету, что было давнишней его мечтой, но вдобавок обрёл родственную душу, женившись на пухленькой домовитой женщине, которая вела в его газете кулинарную рубрику.

– Мы с Милдред ждём вас с Полли на рождественский ужин, – напомнил он Квиллеру.

– С индейкой, надеюсь, – ответил Квиллер, думая о своих сожителях. – Чего ради ты взгромоздил это дерево на картотеку?

– Это идея Уилфреда, – смутился Райкер. – Он собственноручно смастерил все эти штуковины из газетной бумаги и побрызгал золотой краской из баллончика.

Уилфред Сагбери, секретарь редакции, тихий, старательный молодой человек, в своё время ошарашил коллег победой в семидесятимильном велопробеге, а ныне изумлял их тем, что занимался на курсах оригами. Направляясь к выходу, Квиллер мимоходом похвалил Уилфреда.

– Я с удовольствием сделаю такие же для вас, мистер К., – оживился тот.

– Благодарю, Уилфред, но нет. В моем доме они не продержатся и пяти минут. Коты мгновенно превратят их в серпантин. И тем не менее спасибо.

Чтобы подкрепиться перед походом за подарками, Квиллер заглянул в закусочную Луизы, непритязательную забегаловку в тихом переулке, которая вот уже тридцать лет снабжала приемлемой едой горожан, работающих в деловом центре или отправившихся туда за покупками. Луиза Инчпот была решительной особой, которая отпускала оладьи и замечания с апломбом местной знаменитости. И действительно, недавно город по распоряжению мэрии отпраздновал День Луизы Инчпот.