Господин Бледный - Брэдбери Рэй Дуглас. Страница 2

Доктор напрягся, встал, сделал шаг назад и прислонился к стене:

— Вы не в себе.

— Вот как? Тогда взгляните-ка еще раз в иллюминатор на то, что осталось от Земли.

— Я не собираюсь вас слушать.

— Вы должны мне помочь. Решайтесь. Я положил глаз на командира. Пусть он придет первым. Скажите, что мне требуется переливание крови. Затем пассажиры, по одному, чтобы только удерживать меня на краю пропасти, чтобы только сохранять мне жизнь. Ну, а напоследок настанет, видимо, и ваш черед или вашей жены. Вы ведь все равно не рассчитывали жить вечно, правда? Но если я умру, вам не миновать такой судьбы.

— Вы бредите.

— У вас хватает дерзости полагать, что это бред? Имеете ли вы право так испытывать судьбу? Если я умру, вы все станете бессмертными. Именно об этом люди мечтали во все века, не так ли? Жить вечно. Но я вас уверяю, это будет невыносимо: один день точь-в-точь как другой, да еще чудовищный груз воспоминаний! Задумайтесь! Рассудите сами.

Доктор стоял в неосвещенной части каюты, спиной к противоположной стене.

Господин Бледный зашептал:

— Уж вы мне поверьте. Лучше умереть, когда пробьет твой час, нежели тянуть лямку миллион миллиардов лет. Не сомневайтесь. Кому, как не мне, это знать? Я почти рад, что умираю. Почти, но не совсем. Самосохранение. Ну, что скажете?

Доктор уже стоял у двери:

— Я вам не верю.

— Не уходите, — пробормотал пассажир Бледный, — вы еще пожалеете.

— Все это выдумки.

— Не дайте мне умереть… — Его голос звучал уже где-то совсем далеко, а губы едва шевелились. — Умоляю, не дайте мне умереть. Ведь я вам нужен. Во мне нуждается все живое: я наполняю жизнь смыслом, придаю ей ценность, обеспечиваю противовес. Не дайте…

Пассажир Бледный становился все меньше и тоньше, его тело таяло на глазах.

— Нет, — выдохнул он. — Нет, — прошептало движение воздуха за стенкой твердых, пожелтевших зубов. — Прошу вас…

Его ввалившиеся глаза неподвижно уставились в потолок.

Доктор вырвался из каюты, захлопнул дверь и закрутил болты. Потом он привалился к холодному металлу и опять содрогнулся от слез, вглядываясь в глубь отсека, он различил кучки людей, которые сгрудились у иллюминаторов и провожали глазами пустое пространство, где раньше была Земля. Одни ругались и сыпали проклятиями, другие плакали. Битый час он блуждал по коридорам и трапам, нетвердо держась на ногах и почти не помня себя, пока наконец не разыскал командира.

— Командир, никто не должен входить в каюту больного. У него чума. Это неизлечимо. Он лишился рассудка. Смерть наступит в течение часа. Прикажите заварить дверь.

— Что? — переспросил командир. — Да-да, конечно. Я отдам распоряжение. Непременно. Вы видели? Видели, как взорвалась Земля?

— Видел.

Они, как во сне, разошлись в разные стороны. Доктор присел рядом с женой, которая не замечала его, пока он ее не обнял.

— Не плачь, — сказал он. — Не надо. Прошу тебя, не плачь.

Ее плечи вздрагивали от рыданий. Он привлек ее к себе, хотя его самого бил озноб. Они сидели бок о бок не один час.

— Не плачь, — повторил доктор. — Думай о чем-нибудь другом. Не вспоминай Землю. Думай о Марсе, думай о будущем.

Они замерли с отсутствующими лицами, откинувшись на спинки кресел. Он закурил сигарету, но не почувствовал вкуса, передал ее жене и зажег еще одну.

— Как ты смотришь на то, чтобы оставаться моей женой еще десять миллионов лет? — спросил он.

— Я готова, — воскликнула она и, обернувшись к нему лицом, истово прижала к себе его руку. — Я с радостью!

— Правда? — спросил он.