Другие миры (сборник) - Тан Шон. Страница 24
Оушен Клингсмит, как и большинство колонистов, полностью доверял плану Строителей. Даже после того, как М-Бик не сумел выйти на геосинхронную орбиту. Даже после того, как из-за круготрясения пришлось покинуть корабль куда быстрее, чем планировалось. Строители все равно доставят их на планету в целости и сохранности, по-другому и быть не может!
Войдя в атмосферу планеты, челнок неистово затрясся. У Оушена зубы застучали друг о друга, так что пришлось схватиться руками за челюсть. Воздух на борту стал горячим, но защитное покрытие, предохранявшее корабль от нагревания при посадке, справилось. Корпус взвыл, но выдержал. Наконец, через крошечные овальные иллюминаторы внизу показались облака – белые и пушистые, совсем как на картинках про Землю. Правда, турбулентность при встрече с ними только усилилась.
– Все нормально! – прокричал губернатор Бейнбридж, сидевший в первом ряду. – Турбулентность – это нормально! Волноваться не о чем!
Но Оушен все равно вцепился в ремни безопасности мертвой хваткой. Управляющий глайдером компьютер завалил их на левый борт. «Мы поворачиваем к воде, – подумал Оушен. – Может быть, даже к океану, в честь которого я назван». Он представлял себе, как их кораблик плавно садится на воду и лебедем скользит к берегу, где волны целуют землю. Они ступят на незнакомую планету, как первые пилигримы – на Плимут-Рок, и объявят этот новый мир своим.
Однако все вышло совсем не так.
Когда челнок прорвался-таки сквозь плотные облака, колонистов встретила отнюдь не необъятная океанская ширь. Внизу расстилался зазубренный горный хребет. Те, кто сидел у окон, ахнули от ужаса.
– Все в порядке, все в порядке! – закричал со своего места губернатор Бейнбридж. – Корабль сам знает, что делать. Бортовой компьютер уведет нас подальше от гор, в безопасную зону.
Они летели между острыми черными пиками, кренясь то влево, то вправо – а потом весь купол челнока разом сорвало, и они, как были, сидя в своих креслах, очутились под открытым небом. Могучая сила, равной которой никто из них никогда не встречал, кидала и мяла остатки челнока.
«Это ветер! – кричал себе Оушен Клингсмит сквозь рев, которым встречала их приветливая планета. – Это просто ветер!»
Все совершенно логично! Посадочный катер делал именно то, что ему и полагалось: он не нашел безопасного места для приземления и теперь готовился катапультировать пассажиров, чтобы они спустились на индивидуальных парашютах. Как изобретательно! Эти Строители предусмотрели все!
Второй ряд выбросило вверх. Затем третий. Наконец пришел черед Оушена. Он покрепче ухватился за ремни, закрыл глаза и ощутил мощный толчок, когда его вместе со всеми сидящими рядом вознесло ввысь, в широко распахнутое небо Примордия.
Он открыл глаза, ожидая услышать хлопок парашюта.
Их ряд все еще летел вперед с невероятной скоростью – они даже пока не начали падать. И навстречу им стремительно неслось каменное тело горы.
«Парашют раскроется в любую секунду… – убеждал себя Оушен. – В любую секунду…»
Но он не раскрылся. И Оушену в голову украдкой прокралась простая мысль: возможно, парашютов нет. Совсем. Ни у кого.
«Нет!! Такого не может быть! – вопил голос в голове у Оушена, а перед глазами, будто в замедленной съемке, ширился, захватывая все поле зрения, бесконечный камень. – Мы же лучшие из лучших! Я – белая кость! Я – будущее человечества! Я… я…»
Оушен Клингсмит повстречался с горой на скорости двести миль в час. Так быстро, что его тело размазало по ней, будто жука – по ветровому стеклу. Кресло отвалилось и запрыгало вниз по скалам, оставив большую красную кляксу – живое (впрочем, уже не очень) доказательство того, что транспортный челнок блестяще выполнил свою миссию: доставил на Примордий свой драгоценный груз теплого, богатого питательными веществами биологического материала.
Массивный барабан Межгалактического Бактериального Инжектора (для краткости М-Бика) преодолел звуковой барьер с оглушительным грохотом, возвестившим о прибытии жизни на девственный Примордий. Он пронзил верхние слои атмосферы, не выказывая ни малейшего намерения замедляться.
В баке № 106 Таннер и Морена вцепились друг в друга. Падение на чужую планету, которое неизвестно, как и где закончится, было чистым, беспримесным ужасом, под напором которого разум постепенно сдавал позиции. Они ничего не видели сквозь маски, но могли слышать голос… сдавленный голос другого, пытающийся утешить, ободрить… но вскоре рев атмосферы заглушил все.
А снаружи огромный барабан, дымясь, перешел в фазу свободного падения. Ледяной воздух верхних слоев постепенно остудил его. Оказавшись в более плотных, заполненных облаками нижних слоях, он выплюнул батарею исполинских парашютов, которые сразу снизили скорость.
В баке № 106 толчок раскрывшихся парашютов утрамбовал Таннера и Морену еще глубже в зловонную бурую жижу – но не до самого дна, и на том спасибо. Воцарилась тишина.
– Мы уже умерли? – услыхал Таннер голос Морены. – Сдается, что да.
– Пока еще нет, – сообщил Таннер.
Так или иначе, все скоро будет кончено.
Даже с целой квадратной милей парашютов над ним, М-Бик все равно был слишком тяжел для мягкой посадки. Ввалившись в ущелье, склоны которого были украшены сотнями странных красных клякс, он стукнулся о выступающую скалу, потом о другую, о третью, и начал разламываться.
После первого столкновения пассажиров зловонной утробы сильно швырнуло вбок, но Таннер оказался прав: начинка была такой густой, что поглотила удар почти целиком. Ничем не хуже гелевого амортизатора! Они налетели на стенку бака, но не слишком жестко – так, потрясло чуть-чуть.
Второй и третий раз оказались пострашнее. Их кидало из стороны в сторону; кругом стоял жуткий треск и стон рвущегося металла.
– Вот теперь приехали! – крикнул Таннер в темноту и покрепче обхватил Морену.
А через пять секунд их маленький мир прекратил свое существование.
Упав на дно ущелья, межгалактический барабан развалился на части. Внутренняя ландшафтная оболочка пролилась на долину ливнем почвы, выкорчеванных деревьев и изорванных в клочья сельскохозяйственных культур.
Полный восхитительных, отборных бактерий грузовой отсек раскрылся нараспашку, надутые газами канистры лопнули, смрадные нечистоты хлынули на зазубренные скалы, затопив ущелье от края и до края.
Бак № 106 некоторое время кувыркался, а потом треснул, выпуская свое отвратительное содержимое и с ним двоих детей, обретших покой в неглубокой луже слякотной гадости.
Сила течения разлучила их, и Таннер принялся лихорадочно шарить вокруг в поисках Морены. Одновременно он попытался стереть с маски грязь, но только размазал ее по всей поверхности. На одно полное паники мгновение он испугался, что Морену, наверное, сбросило с обрыва или, еще того хуже, поранило об острый край металлического контейнера. Он сорвал к чертям шлем, не обращая внимания на вонь, от которой живот завязывало узлом… и увидел Морену. Она пыталась удержаться на ногах в луже нечистот, потом упала, слишком слабая, чтобы стоять, плюнула на борьбу и осталась сидеть, по пояс в грязи, пока подоспевший Таннер не помог ей подняться. Вместе они вскарабкались на первый попавшийся валун, не покрытый липкой пакостью.
Он снял с нее радиационный шлем и улыбнулся.
– Добро пожаловать на Примордий!
Морена улыбнулась в ответ.
– Упали, – сказала она, – но не сгорели.
– А я тебе говорил!
Дети огляделись. Вокруг простиралась широкая долина, окаймленная горными пиками. Шрам длиной в несколько миль отмечал траекторию приземления М-Бика. Сейчас огромный стальной барабан предстал в виде двух смятых и искореженных половинок, будто расколотое ударом ножа яйцо, а его содержимое покрывало ровным слоем всю долину. Еще они увидели обломки посадочного челнока – и никаких признаков выживших. Не было даже тел. О том, почему это так, Таннеру думать совершенно не хотелось.