Журнал «Если», 1997 № 09 - Киреев Ардалион. Страница 42

Тюнк помолчал, его энтузиазм куда-то исчез.

— Так мы, по крайней мере, планировали. По правде говоря, очистка материи/антиматерии чуть не подорвала наши силы. Мы целыми днями не вылезали с площадки. Даже если ты понимаешь, что тебя защищают экраны, солнце все равно висит над тобой от горизонта до горизонта, и через некоторое время одна мысль об этом начинает действовать на нервы. Однако мы должны были оставаться на площадке. Мы не могли допустить задержек в передаче. Требовались постоянные Усилия всего нашего маленького отряда.

Мы работали стабильно, но не вся очищенная продукция отправлялась по назначению. Примерно около тонны в секунду стало собираться возле Южного полюса. Нужно было что-то быстро с этим сделать, иначе мы потеряли бы премиальные. Я отправился в своей ремонтной лодке, чтобы попытаться исправить положение. Проблема возникла всего в десяти тысячах километрах от нашей станции — отставание во времени равнялось тридцати миллисекундам. Компьютерные сети прекрасно справляются с такой задержкой, но мы имели дело с процессорным контролем; мы рисковали. Там уже скопилось около двухсот тысяч тонн отходов. Они все были запрятаны в пузыри на короткое время — бомба замедленного действия. Я должен был перепаковать их.

Тюнк пожал плечами.

— Больше я ничего не помню. Каким-то образом мы потеряли контроль; часть отходов сумела соединиться, моя лодка попала в пузырь. Взрыв закинул меня прямо на Солнце. Мои партнеры ничего не смогли для меня сделать.

Запузырить на Солнце. Это выражение употребляли выстехи, когда имели в виду верную смерть.

— Как вам удалось спастись?

— Вы об этом не читали? — Блюменталь улыбнулся. — Сам я ничего не смог бы поделать. Остаться в живых, попав на Солнце, можно только находясь в стасисе. Изначально заключение в пузырь планировалось всего на несколько секунд. Когда они истекли, защитный механизм сделал мгновенную оценку ситуации, рассчитал траекторию нашего полета и накрыл нас пузырем снова — на 64 000 лет. С точки зрения машины, это было «эффективной бесконечностью».

Я думаю, вот что со мной тогда произошло: ударившись о поверхность с большой силой, мой пузырь проник внутрь на тысячи километров. В течение нескольких лет его носили внутренние течения. Плотность там оказалась, вероятно, намного меньше, чем в солнечном ядре. Наконец пузырь вынесло почти к самой поверхности. А потом он начал постепенно подниматься вверх… В течении тридцати тысяч лет я представлял собой что-то вроде волейбольного мяча, летящего в сторону солнечной короны: я падал сквозь фотосферу, некоторое время болтался там, а потом меня снова подбрасывало вверх.

Именно в тех краях я и провел все Своеобразие и то время, когда спасали путешественников, отправившихся в ближайшее будущее. Там бы я и погиб, если бы не Бил Санчез. — Тюнк помолчал. — Вы не были с ним знакомы. Бил остался в реальном времени и умер двадцать миллионов лет назад. Он помешался на теории, которую придумал Хуан Шансон. Большая часть доказательств Шансона находится на Земле; Бил Санчез путешествовал по всей Солнечной системе. Ему удалось обнаружить вещи, о которых Шансон даже не догадывался.

Среди прочего Бил постоянно разыскивал пузыри. Он был уверен, что рано или поздно найдет в них человека или машину, переживших «Уничтожение». Заметив мой пузырь на Солнце, Бил решил, что ему наконец улыбнулась удача. Их последние записи — от 2201 — не содержали упоминания о таких случаях. Да и место не совсем обычное для того, чтобы искать там кого-нибудь, кому посчастливилось выжить.

Однако Бил Санчез был очень терпелив. Он заметил, что каждые несколько тысяч лет на Солнце возникала действительно большая вспышка, которая немного поднимала мой пузырь. Он и Королевы изменили курс кометы и отвели ее от Меркурия. В следующий раз, когда я поднялся над поверхностью, они были к этому готовы: сбросили комету на орбиту Солнца. Она подцепила меня в тот момент, когда я находился в верхней точке своего полета. К счастью, «снежный ком» не рассыпался, и мой пузырь прилип к поверхности кометы; мы облетели Солнце и направились в более прохладные места. Ну, а дальше спасательная операция уже почти ничем не отличалась от всех остальных. Через тридцать тысяч лет я вернулся в реальное время.

— Тюнк, вы ближе всех находились к Своеобразию. Как вы думаете, что явилось его причиной?

Космонавт откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

— Многие уже задавали мне этот вопрос… Если бы я имел представление, Вил Бриерсон! Я всем говорю одно и то же: не знаю. И они все уходят прочь, увидев в моих словах подтверждение своим собственным теориям. — Казалось, Тюнк неожиданно сообразил, что его ответ не удовлетворит Вила. — Ну, хорошо, вот мои теории. Теория номер один: вполне возможно, человечество было уничтожено. То, что Бил нашел в катакомбах Шарона, трудно объяснить иначе. Но все равно мне кажется, что идеи Хуана Шансона ошибочны. У Била, с моей точки зрения, объяснение было гораздо более правдоподобным: то, что смогло обойти контрольные компьютерные программы, установленные на Земле/Луне, обязательно должно было обладать сверхчеловеческими способностями. Если это существо или существа по-прежнему находятся где-то неподалеку, никакие разговоры о защите и войне нам не помогут. Именно поэтому Бил и его маленькая колония вышли из соревнования. Бедняга, он боялся, что большая колония должна неминуемо погибнуть в результате каких-нибудь кошмарных катаклизмов.

А вот теория номер два: в нее верит Елена и, возможно, Делла — хотя она все еще не привыкла к обществу людей и чувствует себя среди нас не совсем уверенно — так что наверняка я ничего сказать не могу.

Человечество и изобретенные им машины стали чем-то иным, лучшим… и неизвестным. Я могу привести доказательства, указывающие на то, что так оно и обстоит на самом деле.

Со времен Войны за Мир возникло множество автономных приборов. В течение веков люди говорили, что вот сейчас, совсем скоро, они изобретут машины, которые по интеллекту не будут ничем отличаться от людей. Многие не понимали, что в этом нет никакой необходимости. Нужны были машины, которые стали бы умнее людей. В мой век мы уже практически этого добились, мы почти решили эту задачу.

Наша компания была совсем небольшой: всего восемь человек. Мы были отсталыми провинциалами, если можно так сказать; все остальное человечество заметно нас опередило. Большие фирмы имели гораздо более мощное оснащение: солидные, сложные компьютеры, ну и вообще самое разнообразное оборудование, о котором мы и мечтать не могли. На них работали тысячи людей. Я дружил кое с кем из корпорации Шарона и Звездного картеля. Они считали, что находиться в такой изоляции — чистое безумие. Они могли планировать далеко вперед. Наше единственное преимущество заключалось в мобильности.

Однако эти корпорации тоже были разбросаны по всему свету — несколько тысяч людей здесь, тысяча там. К началу XXIII столетия на Земле и Луне насчитывалось три триллиона людей. Три триллиона людей и соответствующая компьютерная мощь — на расстоянии трех световых секунд друг от друга.

Я… разговаривать с ними было так странно. Мы участвовали в Торговой Конференции на Луне в 2209 году. Даже с подсоединенными компьютерами мы не понимали, о чем там шла речь. — Он довольно долго молчал. — Таким образом, обе теории вполне подходят.

Вил не смог ему позволить ускользнуть так легко.

— Но ваш проект — вы говорили, что это будет означать путешествие со скоростью, превышающей скорость света. Есть ли какие-нибудь свидетельства того, чем это кончилось?

Тюнк кивнул.

— Бил Санчез несколько раз посещал Темный спутник. Там все было таким же мертвым, как и раньше. Не осталось никаких следов того, что на нем велись какие-то работы. Мне кажется, что это напугало его даже больше того, что он обнаружил на Шароне. Меня, например, это пугает. Я сильно сомневаюсь, что несчастный случай со мной мог изменить план: наш проект должен был открыть для человечества ворота в галактику… Кроме того, это был первый настоящий космический инженерный проект всего человечества. Если бы у нас получилось, мы собирались сделать то же самое еще с несколькими звездами. В конечном счете мы могли бы построить небольшую перевалочную станцию в нашей части галактики. Бил считал, что мы вели себя словно «нахальные тараканы» — в результате истинные хозяева галактики просто взяли и растоптали нас…