Безрассудная любовь - Браун Сандра. Страница 29

– Я предпочла бы остаться в постели, – жалобно пробормотала Кэтрин.

– Я тоже, но с этого момента, уважаемая миссис Мэннинг, я лично собираюсь следить за тем, чтобы вы получали должное количество калорий. Слишком уж много вы тратите энергии, занимаясь любовными играми, – и с этими словами он схватил ее за руку и заставил сесть на постели. Потом уткнулся носом ей в шею и притянул к себе, поглаживая по спине. – Кэтрин…

– М-м-м?..

– Сделаешь мне одолжение?

– Угу.

– Надень ту рубашку, в которой ты была тогда… ну, в тот день, когда мы с тобой познакомились. В которой ты красила. И завяжи как тогда, узлом на животе. Ладно?

Она отстранилась от него и заглянула в сияющие синие глаза:

– И это ты называешь одолжением?

– Это еще не все, – загадочно улыбаясь, ответил он. – И больше ничего не надевай, только трусики!

– Джейс! – возмутилась она. – Но это же неприлично!

– Разве? Я никому не скажу, обещаю. А ты?

– Ты совершенно невыносим, – шепнула она и поцеловала его в ямочку в уголке рта.

– Но тебе это нравится… – хрипловатым шепотом заметил он. Затем довольно бесцеремонным образом сдернул ее с постели. – Давай поторапливайся. Я тоже умираю с голоду.

Когда Кэтрин появилась на кухне в заказанном им наряде, он обернулся и окинул ее одобрительно-распутным взглядом. Затем подошел, крепко обнял и поцеловал.

– Вот что мне больше всего хотелось сделать в тот, первый день, – сказал он.

– Но ты ведь сделал, – сухо напомнила она ему.

– О да. Кажется, да… Что ж, стало быть, молодец, – и он усмехнулся.

Спагетти уже варились. Кэтрин нарезала овощи для салата, а Джейс намазал чесночным маслом толстые ломти белого хлеба и засунул их в духовку.

С ловкостью, которая дается только практикой, откупорил он бутылку красного вина, припасенную в холодильнике. Каким-то чудесным образом все было готово быстро и сразу, и они сели за поздний обед.

Возможно, еда действительно была очень вкусной, возможно – просто потому, что Кэтрин была абсолютно, всепоглощающе счастлива, – показалась такой. Они болтали без умолку, просидев за столом не меньше двух часов.

Она узнала, что в следующий день рождения Джейсу исполнится тридцать три, а заодно о том, сколь значительна для мужчины эта дата. А второе его имя было Лоренс. Они рассказывали друг другу разные истории и случаи из детства и юности. Они узнавали о пристрастиях друг друга, предрассудках, политических убеждениях и взглядах на жизнь в целом.

Когда со спагетти, салатом, сандвичами и вином было покончено, Джейс предложил съесть по порции шоколадного мороженого, что они с удовольствием и сделали. Позднее, когда они дружно прибирались на кухне, Кэтрин в очередной раз подивилась, как это Джейс при таком великолепном аппетите умудряется сохранять отличную спортивную форму. Ни капли лишнего жира.

Потом они, обнявшись, стояли у кроватки Эллисон и любовались спящей девочкой. Их еще более сблизило осознание того, что отныне они будут вместе растить малышку, растить и воспитывать так, чтобы она стала ответственным, сострадательным, умным человеком. Кэтрин переменила ей подгузники, а девочка даже не проснулась.

Вопроса о том, где сегодня будет спать Кэтрин, не возникало. Естественно – в спальне Джейса, куда она и отправилась вместе с ним уже без всякого стеснения и робости. Не успела она расправить сбившиеся простыни, как Джейс уже скинул одежду и потянулся к ней. Не спеша, осторожно развязал он узел на животе и стянул рубашку с ее плеч. Кэтрин сняла трусики, и они улеглись на широкую постель.

– Я страшно ревную, – пробормотал Джейс, поглаживая ее по щеке.

– Почему? – Голос Кэтрин напоминал довольное мурлыканье.

– Потому, что первый раз ты лежала на этой постели с Купером.

– Да, – вздохнула она с притворным отчаянием, – видно, придется мне теперь все же бросить Джима!

Оба рассмеялись, а потом какое-то время лежали молча, сжимая друг друга в объятиях.

– Как ты себя чувствуешь? – шепнул Джейс в темноту.

– А вот как, – игриво ответила Кэтрин и сунула руку под одеяло. Он глухо застонал, когда рука достигла цели. Кэтрин удовлетворенно улыбнулась – под пальцами ощущалось биение плоти.

– О Господи… – пробормотал Джейс. – Это не совсем то, что я имел в виду. Но ответ принимается. – Дыхание его участилось, он с трудом сдерживался. – Просто я хотел… знать, не причинил ли тебе боли. Я был… не слишком осторожен… – Он снова застонал – рука Кэтрин окончательно осмелела. – Кэтрин! – выдохнул он и уже более ровным тоном продолжил:

– Мне и в голову не приходило, что ты девственница.

– Ты что же, считал меня эдакой эмансипированной неразборчивой распутницей, оставившей за собой целый шлейф любовных связей? – Она пощекотала ему подбородок.

– Нет, конечно, нет… – выдавил он сквозь стиснутые зубы, говорить становилось трудней с каждой секундой. – Просто думал, раз ты такая красивая, то… должно быть… у тебя уже кто-то был… И очень обрадовался, что это не так.

– О, Джейс. – протянула она, зарываясь лицом в волосы на его груди и покрывая ее легкими, словно касания бабочкиных крыльев, поцелуями. Пощекотала языком сосок – Кэтрин, – тихо вскрикнул он – Ты возносишь меня на самые небеса! – Он вытащил ее руку из-под одеяла и поднес к губам, приник к ладони страстным и долгим поцелуем и бережно перевернул Кэтрин на спину.

И изо всех сил сдерживая нетерпение, с величайшей нежностью он снова овладел ею, и блаженству и счастью их не было предела.

Вся следующая неделя прошла словно в сказочном идиллическом сне. Кэтрин и Джейс были полностью поглощены друг другом. Они не выставляли своей близости напоказ, но она была очевидна каждому, кому случалось заметить, какими взглядами и прикосновениями обмениваются молодые люди.

Они смеялись, болтали и занимались любовью с самозабвением и радостью, с лихвой компенсировавшими необычные обстоятельства их женитьбы.

Кэтрин экспериментировала с новой машинкой и к концу недели уже набросала несколько серий рекламных роликов Днем, пока Джейс был на работе, она часами изучала различные материалы и записывала пришедшие в голову идеи В лице Эллисон она обрела благодарную слушательницу и зачитывала ей свои наброски вслух. Днем Кэтрин укладывала малышку на соломенном тюфяке в гостиной, пока однажды Джейс не ворвался в дом с каким-то продолговатым свертком Развернул его и ловко собрал хитроумное приспособление, напоминавшее букву «А». Усадив Эллисон на удобное, обтянутое мягкой тканью сиденье, он ворчливо заметил:

– В этой квартире скоро все окончательно развалится.

Прежде занимавшаяся стряпней только по необходимости, Кэтрин вдруг с удивлением обнаружила, что испытывает особую радость, изобретая для Джейса все новые вкусные блюда. Однажды вечером она приготовила ему сюрприз – шоколадный торт, и с тех пор он не уставал твердить, что это самое любимое его лакомство.

Она знала, что нрав у него вспыльчивый. Кэтрин поняла это в ночь, когда Рональд Велш пытался изнасиловать ее, и потом, когда они ездили на озеро и она имела глупость сравнить его с Питером. До женитьбы эта черта его характера часто проявлялась в спорах.

Но теперь от его вспыльчивости не осталось и следа. Жить с Джейсом было на удивление легко и приятно. Он был добр, безупречно аккуратен и щедр. Эллисон пользовалась особым его расположением. Каждый день, вернувшись с работы и приняв душ, он долго играл и разговаривал с ней. А иногда, если девочка начинала капризничать, нежно и ласково убаюкивал ее. В его присутствии малышка вообще вела себя куда спокойнее.

Как-то раз Кэтрин услышала, как Джейс, сидевший с Эллисон на руках в качалке, ласково бормотал:

– Эллисон, милая моя девочка. Папа любит тебя… Я люблю тебя, слышишь, Эллисон?..

Слова эти пронзили сердце Кэтрин. Даже в самые интимные моменты Джейс ни разу не признавался ей в любви. Да, он осыпал ее разными нежными словечками и в ласках его сквозила неподдельная страсть. И он никогда не удовлетворял своего желания, не доведя ее, нежно и умело, до самозабвенного оргазма.