Французский шелк - Браун Сандра. Страница 22

Клэр ненавидела, когда ее загоняли в угол, да еще если это удавалось кому-то из официальных лиц. Инстинктивно ей хотелось сразу же завязать драку, как это делала она еще пятилетней девочкой. Но детство давно прошло. Сейчас она уже не могла себе позволить кусаться, царапаться, вырываться. Бесполезно было и лгать. Она была в их руках. Они это знали. Знала это и она. Единственное, что ей оставалось в данной ситуации, — это бесстыдно смотреть им в глаза.

— Это моя папка, — призналась она. — Но, поскольку преподобный Уайлд был убит, я подумала, что с моей стороны было бы неосмотрительно хранить ее.

— Неосмотрительно? — фыркнул Гленн. — Это не то слово. Такое бы только психу пришло в голову.

Глаза Клэр зажглись яростью. Она выпрямилась. Кассиди встал между ней и Гленном.

— Извините нас, — сказал он Клэр, подтолкнув детектива к двери. До Клэр донесся их яростный шепот. Затем Гленн метнул на нее злобный взгляд и вышел, шумно хлопнув дверью.

— Спасибо, — сказала она Кассиди. — Мне кажется, еще секунда — и я бы не сдержалась. На редкость неприятный человек.

— Я это сделал не ради вас. Скорее для себя. Мне нужно задать вам много вопросов. Совершенно ясно, что Гленн ничего бы от вас не добился, так что я попросил его дать мне возможность самому побеседовать с вами.

— Что за вопросы?

— Вопросы! У нас против вас серьезные улики, мисс Лоран.

— Коллекция газетных вырезок? — усмехнулась Клэр. — Слабовато, мистер Кассиди. Кстати, я как раз собиралась перекусить. Вы не откажетесь?

Не сводя с нее глаз, Кассиди откинул полы пиджака и уперся руками в бока. Он сверлил ее взглядом, словно пытаясь разгадать, кто же она на самом деле.

— Вы хладнокровный противник, это уж точно, — наконец произнес он. — И не менее хладнокровная лгунья.

— Вы никогда не спрашивали меня, веду ли я досье на Джексона Уайлда.

— Меня удивляет, что вы не стали отрицать, что вообще видели это. — Он жестом указал на ворох вырезок на стойке бара. Клэр обошла бар и направилась к холодильнику.

— Отрицать это — значило признать себя виновной, не так ли? Как вы относитесь к салату из креветок?

— Прекрасно.

— Хлеб белый или ржаной?

— Господи, — пробурчал он, — вы когда-нибудь остановитесь со своим южным гостеприимством?

— Почему вы так против этого возражаете?

— Потому что Гленн там, внизу, ждет, чтобы арестовать вас, а вы рассуждаете, какой хлеб подать.

— Вы меня не арестуете, мистер Кассиди, и мы оба это знаем. — Достав из холодильника все необходимое, она, все еще стоя спиной к Кассиди, готовила сандвичи. Она надеялась, что он не заметит, как дрожат ее руки.

Со стороны, конечно, попытка избавиться от этой злосчастной папки казалась отчаянным шагом замаранного кровью убийцы. Клэр совершила явную глупость, выбросив се в помойный ящик. Нельзя было надеяться на случай. Почему она не сделала так, как только что подсказал Кассиди, — не выбросила папку в реку? Но тогда, на следующий день после убийства, все завертелось так быстро, что времени на раздумья просто не оставалось. Здравый смысл подвел ее, и эта ошибка обошлась ей дорого.

Она к тому же недооценила Кассиди и серьезность его вопросов, заданных еще при первой встрече. Эти вопросы настораживали, но оснований для паники не было. Теперь же, когда нашли папку, все изменилось. Кассиди уже не просто интересовался ее отношением к Уайлду. Он откровенно подозревал ее в убийстве. Отныне он будет следить за каждым ее словом, жестом, поступком, вылавливая все новые улики. Но у Клэр был богатый опыт сопротивления властям. Первой заповедью, которую она усвоила, было: ни в коем случае не поддавайся запугиванию и угрозам.

Клэр повернулась к Кассиди:

— У вас нет достаточных оснований для моего ареста, мистер Кассиди. Да, я собирала кое-какие материалы о Джексоне Уайлде. Но это вряд ли можно считать криминалом сродни еще дымящемуся пистолету, к примеру.

— Пистолет уже давно на дне залива, — сказал он, подцепив оливку с тарелки, которую подала ему Клэр. — И отнесен течением бог знает куда.

— Скорее всего. — Поскольку стойка бара была завалена вырезками, Клэр кивком головы указала Кассиди на стеклянный столик в столовой:

— Вам чаю или минеральной воды?

— Чаю.

— С сахаром? — Нет.

Вернувшись с двумя стаканами ароматизированного ментолом чая со льдом, она села напротив. Кассиди взял полсандвича и крепко впился в него зубами.

— Некоторые статьи уже довольно старые.

— Мой интерес зародился несколько лет назад.

— Вы настолько интересуетесь религией?

— Нет, мистер Кассиди, — Уайлд привлек мое внимание, потому что я считала его одним из самых опасных людей в Америке.

— И вы сочли своим гражданским долгом покончить с ним?

— Вы намерены выслушать мои объяснения или нет? — огрызнулась она.

Кассиди жестом попросил ее успокоиться.

— Вы очень грубы, мистер Кассиди.

— Да, я знаю.

Их взгляды встретились. Клэр не собиралась сдаваться и продолжала:

— В отличие от других телепроповедников Уайлд угрожал лишить людей не их денег, а более ценного и значимого — их прав. К тому времени, как вышел первый номер каталога «Французский шелк», он уже начал свой крестовый поход против всего, что считал порнографией. Так что с самого начала его проповеди раздражали меня.

— Потому что могли повредить вашему бизнесу?

— Нет, просто я никогда не хотела оказаться в такой ситуации, когда все время приходится защищать свою работу. К тому же я знала, что права. Кстати, мое предсказание оправдалось. «Французский шелк» не имеет ничего общего с порнографическими и близкими к ним журналами, но тем не менее был причислен к ним и осуждался с той же нетерпимостью. Меня втянул в эту войну сам Уайлд, когда начал публично клеветать на меня со своей кафедры. Я старалась игнорировать это, отклоняла его назойливые приглашения участвовать в публичных дебатах, хотя однажды они все-таки должны были бы состояться.

— И вы вооружались, собирая эти газетные материалы.

— Совершенно верно. Единственное, о чем свидетельствует эта папка, так это о том, что я скрупулезно изучала личность своего оппонента, чтобы при встрече с ним, если бы она состоялась, быть готовой к любым неожиданностям.

— Почему же вы мне не показали эту подборку вчера вечером, не объяснили ничего?

— Но я к тому времени уже выбросила ее.

— Вы могли хотя бы упомянуть о ней.

— Могла бы, да. Но на вас же постоянно давят со всех сторон, требуя отыскать убийцу, заставить его предстать перед судом. Я же не хочу быть козлом отпущения, пусть даже временно. Сам факт допроса в прокуратуре, хотя бы и формального, уже отозвался бы неприятными последствиями на моем бизнесе, да и в семье тоже.

— Но я ведь могу прибегнуть к этому.

— Только потеряете время. Я вам уже сказала все, что знаю.

Он пристально посмотрел на нее.

— Так я понимаю, эта красная черта, выделившая дату приезда Уайлда в Нью-Орлеан, — чистое совпадение? Ее опять обдало жаром, кровь прилила к лицу.

— Да, я вспоминаю, что действительно подчеркивала это место. Могу объяснить почему. Читая заметку, я вертела в руках красный карандаш. — Она слегка пожала плечами. — Машинально и подчеркнула.

Кассили быстро доел свой сандвич и отставил пустую тарелку. Вытерев рот салфеткой, он положил ее рядом с тарелкой.

— На первый взгляд все это чертовски логично. Я имею в виду ваше объяснение, мисс Лоран. Такое впечатление, что вы все это заранее отрепетировали на случай, если папка вдруг попадет к нам в руки.

— Не выпьете ли чашечку кофе, пока фантазируете?

Его губы тронула легкая улыбка.

— Нет, спасибо.

Клэр отнесла пустые тарелки на кухню.

— Я думал, этим занимается Гарри, — как бы между прочим заметил он ей вслед.

— Да, обычно она. Но сегодня она с мамой на прогулке.

— Как удобно.

— Что вы имеете в виду? Какое отношение имеют прогулки моей матери к вашим поискам?