Главный свидетель - Браун Сандра. Страница 5

В то время Кендал отчаянно нуждалась в работе. Отдавая себе отчет, что от этого шага зависит будущее, она превзошла самое себя, чтобы получить эту должность.

Очевидно, она все сделала как надо, поскольку совет адвокатов согласился предоставить ей должность общественного защитника. Одно-единственное темное пятно в ее послужном списке ни на что не повлияло. А может, они считали, что для женщины это не так уж важно. Подумаешь, оплошность, в конце концов, она ведь всего лишь женщина.

Кендал плевать хотела на то, что они при этом думали или как они пришли к такому решению. За те восемь месяцев, проведенных в Проспере, ей удалось доказать свою профессиональную пригодность. Она немало потрудилась, чтобы завоевать уважение своих коллег и общественности города. Скептикам оставалось лишь прикусить язык.

Даже местная газета вынуждена была изменить свое мнение, хотя некогда поместила разгромную статью, в которой некто усомнился в возможностях женщины в качестве адвоката. Заметку эту словно невзначай напечатали рядом с сообщением о ее вступлении в должность.

А сейчас издатель этой самой газетенки незаметно подкрался к ней, дружески обнял за талию и поцеловал.

– Господин судья, – изрек он, – вы монополизировали самую хорошенькую девушку на этой свадьбе. Не слишком ли долго вы с ней танцуете?

– Подобные претензии вправе выдвинуть только жених, – хмыкнул Фаргоу и вернул невесту Мэту.

– Спасибо, что выручил меня, – благодарно шепнула ему Кендал. Когда они вырвались из толпы, она устало уткнулась ему в грудь и закрыла глаза. – Ужасно сталкиваться с этим красношеим болваном в суде. Но еще хуже танцевать с ним на своей собственной свадьбе. Тем более что это уже не входит в мои служебные обязанности.

– Будь умницей. – Он принялся утешать ее как ребенка.

– Да уж, – грустно согласилась Кендал. – Я была такой умницей, что меня чуть не стошнило.

Конечно, судья не подарок, но он старый друг отца, в общем, Мэт был прав. Кроме того, не доставлять же судье Фаргоу удовольствие своим испорченным настроением! Она подняла голову и улыбнулась Мэту:

– Я люблю тебя. Когда я в последний раз говорила тебе об этом?

– Сто лет назад. А точнее – десять минут.

Они, кинувшись в объятия друг друга, страстно закружили в танце. Вдруг чей-то громкий голос ворвался к ним из темноты:

– Эй, малышка, просто кайф, а не праздник!

Кендал обернулась и в двух шагах от себя увидела свою подругу, приглашенную на свадьбу в качестве свидетельницы. Большеротый и самодовольный фармацевт рядом с ней, казалось, сходил с ума от объятий страстной и темпераментной женщины.

– Привет, Рики Сью, – кивнула Кендал. – Веселишься?

– Еще бы, а ты как думаешь?

Рики Сью Роб в свободном широком платье двигалась в такт музыке. Желтоватое лицо Рики Сью поражало россыпью рыжеватых веснушек, а цвет волос смахивал на свежий морковный сок. Однако, несмотря на столь необычную цветовую гамму, Рики Сью всегда предпочитала изящный стиль в одежде и чрезмерно изобретательно ее подбирала. Ее прическа являла собой произведение искусства, будучи в то же самое время полезным пособием для изучения архитектурных тонкостей.

Она постоянно улыбалась, обнажая широкую щель в передних зубах. А полные губы толстушки призывно блестели огненно-красной помадой, абсолютно не сочетавшейся с цветом волос.

– Ты упоминала, что твой муж чертовски красив, – продолжила Рики Сью необычайно громким, скорее, трубным голосом, – но не поведала, что он к тому же чертовски богат.

Кендал вдруг ощутила, как Мэт мгновенно съежился. Подруга, конечно же, не хотела его обидеть, по простоте душевной считая, что делает ему комплимент. Но в Проспере не принято было обсуждать личное состояние человека. Во всяком случае публично.

– Мэт, – обратилась к мужу Кендал, когда Рики Сью с партнером удалились. – Я была бы тебе весьма признательна, если бы ты пригласил ее на танец.

Гримаса отвращения исказила лицо мужчины:

– Боюсь, она меня растопчет.

– Мэт, пожалуйста.

– Сожалею.

– Правда? Вчера вечером за обедом ты недвусмысленно дал понять, что не в восторге от Рики Сью. Надеюсь, она этого не заметила, но меня не проведешь.

– Она вовсе не такая, как ты ее описывала.

– Я лишь сказала, что она моя лучшая подруга? Это самая исчерпывающая характеристика человека.

Бабушка не смогла прибыть на свадьбу своей внучки, и Рики Сью стала единственным гостем Кендал. Встреться они при каких-либо других обстоятельствах, пронеслось в голове Кендал, Мэт постарался бы отнестись к ней по-дружески и достаточно сердечно. Но на свадьбе, в присутствии множества высокопоставленных гостей, ее развязные манеры вызывали только отвращение. Мэта и Гиба раздражал разухабистый, утробный смех, который вырывался, казалось, из чрева массивного тела подруги.

– Я не уверяла тебя, что Рики Сью изящная леди из южных штатов.

Мэт поморщился как от зубной боли:

– Она грубая, Кендал, грубая и пошлая. Я думал, она похожа на тебя, много женственнее, образованнее и симпатичное.

– Но она источает какое-то внутреннее обаяние.

Рики Сью работала секретарем в приемной юридической фирмы «Бристол и Мазерс», где Кендал в свое время числилась в качестве младшего сотрудника. Их первая встреча не отложилась в памяти Кендал, она совершенно не обратила на Рики Сью внимания.

Однако постепенно они сблизились и подружились. За слишком вызывающей внешностью секретаря скрывалась отзывчивая, чувствительная натура, без особых претензий, практичная, терпимая к недостаткам других и безгранично преданная. Причем последнее особенно подкупало Кендал.

– Не сомневаюсь, в ней есть нечто, достойное восхищения, – неохотно отступил Мэт. – Возможно, она и не виновата в том, что такая толстая.

Кендал здорово задело, что он использовал это прилагательное «толстая». Мог бы подобрать и другое слово. Как гадко, что он частенько вот так ее унижает!

– Если бы ты дал ей хотя бы полшанса… Мэт приложил палец к ее губам:

– Мы что, так и будем ссориться на нашей собственной свадьбе и в присутствии многочисленных гостей? Да еще по такому дурацкому поводу?

Ей захотелось тотчас возразить; что грубость в отношении лучшей подруги не такой уж незначительный повод, но он, конечно же, прав. Сейчас не время для выяснения отношений. К тому же некоторых его друзей она тоже недолюбливала.

– Хорошо, объявляем перемирие, – согласилась Кендал. – Но если бы я хотела найти значительный повод для ссоры, то выбрала бы любую из присутствующих здесь женщин. Похоже, они готовы разорвать меня на части от зависти.

– Кто? Где? – Он стал вертеть головой по сторонам, как бы пытаясь найти тех, кому разбил сердце.

– Не скажу ни за что на свете, – вымолвила она грустно, теребя лацкан его пиджака. – Но из простого любопытства, сколько женских сердец ты разбил, женившись на мне?

– Их кто-то считал?

– Серьезно, Мэт.

– Серьезно? – Он на миг опечалился. – Если серьезно, то я один из редких холостяков в Проспере, находящихся в возрасте от половой зрелости до безнадежной старости. Потому-то ты и видишь среди гостей вытянутые от огорчения лица. Зрелые одинокие женщины увеличат статистику пострадавших от удара молнии.

Он попал в цель – она наконец рассмеялась.

– Ну что же, тем лучше, – весело сказала Кендал. – Я рада, что ты поджидал, пока я доберусь до Проспера.

Он на мгновение остановился, крепко прижал Кендал к себе и, запрокинув ей голову, поцеловал в губы:

– Я тоже.

Выделяясь среди многочисленных гостей свадебным нарядом, Кендал оказалась в весьма затруднительном положении. Однако часа через полтора ей все же удалось проскользнуть в дом незамеченной.

Девушке не слишком нравился дома Гиба, особенно огромная гостиная, темные стены которой украшали многочисленные охотничьи трофеи.

Для неискушенной в этом деле Кендал все эти чучела рыб как две капли походил и друг на друга. Остекленевшие глаза на симпатичных мордах оленя, лося, дикого кабана и других несчастных животных вызывали у нее лишь чувство неловкости и сострадания. В гостиной внимание при влекла лишь голова свирепого полосатика, навеки застывшего с оголенными клыками.