Сборник 6 ЭЛЕКТРИЧЕСКОЕ ТЕЛО ПОЮ! - Брэдбери Рэй Дуглас. Страница 7

С полчаса они торчали в сторожке у привратника. Бутылка доброго вина переходила из рук в руки. Наконец привратника отнесли в постель. В шесть вечера они крадучись пробирались по тропинке к огромному дому со светящимся мягким светом окном.

– Вот оно, это место, – сказал Риордан.

– Что ты имеешь в виду, черт побери? – гаркнул Кэйси и мягко добавил: – Мы смотрим на него всю жизнь.

– Конечно, – сказал Келли. – Но при этом Горе-Злосчастье все время было с нами, а теперь это место выглядит совсем по-другому. Безобидная елочная игрушка, упавшая в снег.

Именно таким и показался этот дом каждому из четырнадцати подбирающихся к нему мужчин. Этот огромный загородный дом – целая усадьба: театр, подмостки и декорации для мистерии, раскинувшиеся в весенней ночи на отлогих склонах.

– Ты не забыл спички? – спросил Келли.

– Забыл? За кого ты меня принимаешь.

– Взял ли, вот и все, что спросил.

Кейси стал искать. Вывернув карманы костюма, он выругался и сказал:

– Не взял. Вот черт… Ладно, там у них найдутся спички. Займем несколько штук. Пошли.

По дороге Тимолти споткнулся и упал.

– Ради Бога, Тимолти, – взмолился Нолан. – Ну где романтизм? И это в разгар Великого Пасхального Мятежа! Ведь нужно сделать все так, чтобы через несколько лет было о чем рассказывать в трактире. А твое плюханье задницей в сугроб никак не соответствует переживаемому нами моменту, моменту Мятежа, верно ведь?

Тимолти, вылезая из сугроба, представил себе эту картину и кивнул:

– Я буду следить за своими манерами.

– Молчите вы! Вот мы и на месте, – шикнул на них Риордан.

– Иисусе! Да перестань ты говорить такие вещи, вроде «вот это место», «вот мы и здесь»! – воскликнул Кэйси. – Видим мы этот чертов дом. И что мы делаем дальше?

– Уничтожим его? – предложил Мэрфи.

– Ты не только глуп, но еще и несносен, – сказал Кэйси. – Конечно, мы его уничтожим, но не с бухты-барахты… Сначала – наметки и планы.

– Там, в таверне Хики, все казалось довольно простым, – подал голос Мэрфи. – Мы хотели просто заявиться сюда и стереть этот дом с лица земли. Когда я вижу, что моя жена толстеет и толстеет, так, что уже меня перетолстела, мне просто необходимо что-нибудь разнести.

– По-моему, – сказал Тимолти, делая глоток из бутылки, – мы идем, стучим в дверь и спрашиваем разрешения.

– Разрешения! – хмыкнул Мэрфи. – Тошно будет смотреть, как ты драпаешь, только пятки засверкают. Мы…

Внезапно дверь широко распахнулась, отбросив его назад. В ночь вышел мужчина.

– Послушайте, – раздался мягкий голос, – нельзя ли потише. Хозяйка усадьбы отдыхает перед тем, как мы отправимся в Дублин на рождество и…

Мужчины, попав в полосу яркого света, падающего из двери, сощурились и отступили, приподнимая шапки.

– Это вы, лорд Килготтен?

– Да, – ответил мужчина, стоящий в дверном проеме.

– Мы постараемся говорить тише, – сказал Тимолти, улыбаясь, сама любезность.

– Просим прощения, ваша светлость.

– Мы будем говорить тише, ваша светлость. – Кэйси хлопнул себя по лбу.

– Что мы несем! Почему никто не придержал дверь, пока он там стоял?

– Он нас ошарашил, вот почему. Он появился неожиданно. Я хочу сказать, мы ведь здесь ничего не делали, верно?

– Мы слишком громко разговаривали, – предположил Тимолти.

– Ну и разговаривали, что из этого, черт возьми? – сказал Кэйси. – Да этот фигов лорд вышел из нашей же среды!

– Ш-ш-ш, не так громко, – сказал Тимолти.

Кэйси понизил голос:

– Давай подкрадемся к двери и…

– А что толку, – сказал Нолан. – Теперь он все равно знает, что мы здесь.

– Подкрадемся к двери, – повторил Кэйси, оскалившись, – и вышибем ее.

Дверь снова отворилась.

На порог упала тень хозяина, и мягкий терпеливый болезненный голос спросил:

– Послушайте, что же вы все-таки тут делаете?

– Ваша светлость, здесь… – начал было Кэйси и осекся, побледнев.

– Мы пришли, – выпалил Мэрфи, – мы пришли… чтобы спалить этот дом!

С минуты его светлость смотрел на мужчину, на снег; рука спокойно лежала на дверной ручке. Он закрыл глаза, подумал, после молчаливой борьбы справился с дергающимися веками обоих глаз, а потом произнес:

– Гм-м, в таком случае, вы уж лучше войдите.

Мужчины ответили, что это было бы здорово, замечательно, то, что надо, и уже двинулись было вперед, когда Кэйси заорал: «Стойте!» А потом обратился к человеку в дверном проеме:

– Мы войдем, когда придем в норму и будем готовы.

– Очень хорошо, – сказал старик. – Я оставлю дверь незапертой, и когда вы решите, что пора, входите. Я буду в библиотеке.

Оставив дверь приоткрытой на полдюйма, старик удалился, А Тимолти воскликнул:

– Когда мы будем готовы? Господи Иисусе, да когда мы будем готовы больше, чем сейчас? Прочь с дороги, Кэйси!

И все они вбежали на крыльцо.

Услышав шум, его светлость обернулся, чтобы взглянуть на них, и они увидели его лицо. Это было мягкое лицо, которое нельзя было назвать недружелюбным; лицо, как у старого гончего пса, видевшего много охот, много убитых лис и столько же удравших, который раньше хорошо бегал, а теперь на старости лет приобрел мягкую, шаркающую походку.

– Джентльмены, вытирайте, пожалуйста, ноги.

– Уже вытерли. – И все аккуратно стряхнули с туфель снег и грязь.

– Сюда, – сказал его светлость, отступая в сторону. Его прозрачные бледные глаза тонули в морщинках и складках – слишком много лет он пил бренди – щеки яркие, как вишневое вино.

– Я принесу всем выпить, и мы посмотрим, что можно сделать с этим вашим… как вы выразились… поджогом усадьбы.

– Вы – само благоразумие, – восхищался Тимолти, следуя за лордом Килготтеном в библиотеку, где хозяин всем налил виски.

– Джентльмены, – старческие кости утонули в глубоком кресле с подголовником, – джентльмены, выпьем.

– Мы не будем, – сказал Кэйси.

– Не будем? – задохнулись все вокруг, сжимая в руках бокалы.

– Мы совершаем здравый поступок и должны быть в здравом уме, – сказал Кэйси, стараясь не встречаться с ними взглядом.