Красноречивое молчание - Браун Сандра. Страница 11

– Выпьете еще кока-колы? – вывел ее из задумчивости голос Дрейка.

– Нет, спасибо.

– А я, пожалуй, закажу еще кружку пива.

Он сделал знак официантке. Бедняжка с такой стремительностью бросилась выполнять заказ самого Дрейка Слоуна, что споткнулась и чуть не упала.

– Вы говорили мне как-то, что ваш отец – священник, – снова обратился Дрейк к Лаури и, когда та кивнула, продолжил: – Поэтому вы никогда не пьете спиртное?

Лаури на мгновение оторопела, но вида не подала и спокойно ответила:

– Нет. Раньше я позволяла себе немного расслабиться, преимущественно в компании.

Она отвела от него взгляд, делая вид, что ей срочно понадобилось вытереть личико Дженифер – та уже успела вымазаться мороженым.

– А потом увидела, что бывает с людьми, которые пьют, – тихо закончила она.

– Вы имеете в виду вашего мужа?

Вопрос прозвучал негромко, но Лаури вздрогнула, как от удара грома. О ее замужестве они и словом не обмолвились с того вечера, когда Дрейк ее поцеловал.

– Да, – ответила она, поймав его пронзительный взгляд, и, вздохнув, рассказала ему все о своей незадавшейся замужней жизни, чтобы потом больше уже никогда не возвращаться к этому. Коротко и бесстрастно поведала она о своей недолгой и бурной жизни с Полем.

– После его смерти я снова взяла свою девичью фамилию. Посчитала, что больше не вправе носить его имя, не настолько уж мы были близки.

Лаури медленно подняла на Дрейка глаза. Он пристально разглядывал ее лицо, будто пытался вобрать в себя каждую его черточку. Вот взгляд скользнул по ее губам, и Лаури охватило такое чувство, будто она снова ощущает его поцелуй. Наконец он перевел взгляд на дочку.

– Дженифер, – ласково позвал он и легонько постучал по столу, желая привлечь ее внимание.

Протянул к ней руки, и малышка, живо соскочив со стула, обежала вокруг стола и забралась к отцу на колени.

На пиво, которое поставила перед ним взволнованная официантка, Дрейк не обратил ни малейшего внимания. Крепко прижимая к себе дочурку, он зарылся лицом в буйную гриву золотистых кудряшек. Лаури отвернулась, пытаясь сдержать подкатившие вдруг слезы. Внезапно ее охватило чувство вины – ведь она сейчас войдет в самолет с его дочерью, а он останется один.

Дрейк между тем ласково гладил малышку по лицу.

– Вы можете писать ей, – взволнованно проговорила Лаури. – Тогда девочка будет чувствовать, что вы никуда не исчезли из ее жизни, а мне эти письма тоже пригодятся в педагогических целях. Будем ходить на почту, получать их, а по дороге беседовать на разные темы.

– Ладно, – пробормотал Дрейк, поправляя белый гольфик, съехавший с пухленькой ножки Дженифер.

– Ну и, конечно, когда будет идти «Отклик сердца», нас от телевизора не оторвешь.

– А вот этого не надо, – погрозил ей пальцем Дрейк, но глаза его смеялись.

Из репродуктора опять донесся бесстрастный голос диспетчера – объявили посадку на их самолет. Долго смотрели они с Дрейком друг другу в глаза, не в силах оторваться, пока Дженифер пыталась что-то невнятно втолковать отцу. Наконец Лаури опомнилась и, поспешно отведя взгляд, нагнулась за большой дорожной сумкой.

Молча шли они по просторному вестибюлю к выходу на посадку. Дрейк нес на руках Дженифер. Малышка еще не догадывалась, что вскоре расстанется с человеком, которого обожала со всей пылкостью своего маленького сердечка.

Дойдя до контроля, Дрейк вытащил билеты и повернулся к Лаури:

– Если вам что-нибудь потребуется, пожалуйста, звоните мне тотчас же, в любое время. Вы, Лаури, для меня больше, чем человек, которого я нанял. Я вверяю вам самое дорогое, что у меня есть, – свою дочь.

– Я это понимаю и сделаю для нее все, что в моих силах. Не сомневайтесь.

Дрейка все узнавали – и пассажиры, и служащие аэропорта. Одни перешептывались, другие кивком головы показывали в его сторону. Некоторые женщины вообще застыли, как вкопанные, и откровенно пялились на него. Многие же просто улыбались ему и шли себе дальше. Каждый взгляд болью отзывался в сердце Лаури. Дрейк, похоже, тоже осознавал, что является объектом всеобщего внимания.

Он вытащил из кармана пачку жевательной резинки и наклонился к Дженифер. Она потянулась к любимому лакомству, но Дрейк не давал его до тех пор, пока она не показала это слово жестом. Крепко обняв малышку, он на секунду прижал ее к себе и так же жестом сказал: «Я тебя люблю». Дженифер рассеянно ответила – ее больше интересовала жвачка.

– Как вы думаете, она понимает, что сейчас уедет? – с болью в голосе спросил Дрейк.

– То, что долго не увидит вас, конечно, нет. А вот то, что вы любите ее, естественно, да, как любой ребенок.

Ответ, кажется, его удовлетворил, но кивнул он рассеянно, казалось, что его интересует исключительно толпа, сгрудившаяся у трапа самолета. Равно как и Лаури. Та тоже не сводила внимательного взгляда со своих будущих попутчиков. Наконец, оторвавшись от занимательного зрелища, Дрейк взглянул на нее.

– Лаури… – нерешительно начал он, коснувшись ее руки, крепко сжимавшей билеты.

Взгляд зеленых глаз, казалось, опалил ее огнем. Они словно вопрошали о чем-то. Только вот о чем?

На секунду почудилось, что она вот-вот утонет в бездонной глубине его взгляда.

«Не смотри на меня так! Ведь ты все еще любишь свою жену!» – хотелось крикнуть ей. Он шагнул было с твердым намерением обнять ее, но Лаури тут же отпрянула и взяла Дженифер за руку.

– Нам пора. До свидания, Дрейк. – И, прежде чем он успел остановить ее, Лаури показала билеты контролеру и прошла за заграждение.

Дженифер весело помахала Дрейку в последний раз и отправилась следом. Она и не догадывалась, что теперь не увидит отца в течение долгих месяцев.

Лаури не обернулась. Делая вид, что ей все нипочем – хотя на самом деле ноги подкашивались, – она легко дошла по передвижному коридору до трапа самолета и прошла в салон первого класса. Отыскав места, она первым делом показала Дженифер пристяжные ремни, чтобы та не очень испугалась, когда потребуется пристегнуть их. Стюардессы, обслуживающие их салон, пришли в восторг от Дженифер – она и в самом деле казалась ангельским созданием. Одна из них знала язык жестов и вскоре – хотя у девочки был, конечно, еще очень маленький словарный запас – уже оживленно переговаривалась с ней.

Самолет начал выруливать на взлетную полосу. Лаури взглянула в иллюминатор и увидела сквозь толстое стекло вдалеке, у здания аэропорта, силуэт человека. Им мог быть только Дрейк.

С трудом сдержала она навернувшиеся на глаза слезы – Дженифер заметит, расстроится. К горлу подступили рыдания, сердце сжалось от боли, и Лаури на секунду показалось, что она не выдержит.

«Я должна выбросить его из головы! – лихорадочно думала она. – Я работаю на него, обучаю его дочь, только и всего. Он все еще любит свою жену. К тому же он актер. Звезда экрана! Ему изобразить любые чувства – раз плюнуть. А потом, он ведь сам сказал, что в отношениях с женщинами его интересует лишь физическая сторона. Так что не нужен он мне!» Но прошло довольно много времени, самолет уже давно оторвался от земли, взмыл в небеса и взял курс на юго-запад, а Лаури все еще думала о Дрейке.

– Никак не могу поверить, что у меня наконец-то будет соседка! Когда миссис Трютт – это та женщина, которая у вас убирает, – сказала мне, что приедешь ты, да еще с маленькой девочкой, я чуть с ума не сошла от радости. Помочь чем-нибудь?

Лаури улыбнулась молоденькой толстушке, восседавшей на кухонной табуретке. Бетти Гроувз жила по соседству, в двух шагах от дома, где поселились они с Дженифер.

– Нет, спасибо. Если я не уберу вещи сама, то потом их никогда не найду. Да я уж почти закончила.

Лаури как раз распаковывала ящик с книгами по кулинарии, которые привезла с собой из Нью-Йорка. Они с Дженифер приехали только вчера и пока еще плохо помнили, где что лежит.

Дом, который Дрейк назвал «самым обыкновенным», произвел на Лаури ошеломляющее впечатление.

Когда они с Дженифер подкатили в новой машине, купленной для них Дрейком, к двухэтажному зданию, построенному по типу швейцарского шале, Лаури только диву далась – как можно иметь такой дом и не жить в нем все время.