Красноречивое молчание - Браун Сандра. Страница 19
Лаури твердо решила и близко больше не подпускать Дрейка к себе. Если для него их поцелуи и объятия ничего не значат, то для нее значат очень многое. Так много, что даже подумать страшно!
Вот такие мысли не давали ей покоя, пока она вела урок. Она настолько была погружена в них, что даже не понимала, что временами не сводит задумчивых глаз с Дрейка, однако он это прекрасно видел. Когда Лаури очнулась, то почувствовала, наконец, на себе его взгляд. Попыталась отвести глаза в сторону, ничего не получилось – словно магнитом притягивает. Оставив это бесполезное занятие, Лаури, уже не таясь, взглянула на него своими карими глазами и поняла – он знает, какие чувства она к нему испытывает.
И тут же получила подтверждение своей правоты. «Я не забыл веснушки», – сказал Дрейк на языке жестов и бросил выразительный взгляд на ее грудь. Лаури едва подавила желание прикрыть ее обеими руками.
Вспыхнув, она поспешно взглянула на Бетти и детей – только бы они ничего не заметили. Те, к счастью, оживленно болтали о покупке новых туфель.
Машинально взглянула на Дрейка – он дерзко усмехнулся. «А другие у вас есть?» – снова жестом спросил он.
«Нет!» – ответила Лаури и для пущей выразительности помотала головой.
«Я сам хотел бы в этом убедиться», – не отставал Дрейк.
«Что-то уж очень быстро он усвоил язык жестов», – подумала Лаури. Впрочем, он мог ничего и не говорить жестами – по глазам и так все было видно.
Лаури взглянула на детей. Они занимались тем, что давали названия различным животным, а Бетти проверяла по словарю жестов, правильно ли они говорят.
«Пожалуйста, прекратите», – обратилась Лаури к Дрейку.
«А вы позволите отыскать на вашем теле все заветные местечки, а потом целовать и ласкать их?»
Кровь бросилась Лаури в голову. Сердце так отчаянно забилось в груди, что, казалось, вот-вот выпрыгнет. Дыхание стало прерывистым.
«Нет!» – поспешно покачала она головой и нервно облизнула губы. Дрейк взглянул на кончик ее языка таким взглядом, словно больше всего на свете желал ощутить его божественную сладость.
«Тогда придется самому вообразить эти сокровенные местечки, – сообщил Дрейк, и его изумрудные глаза буквально пронзили ее насквозь, будто он уже приступил к выполнению своего обещания. – И, учтите, у меня очень живое воображение».
В этот момент Дженифер дернула ее за руку, за что Лаури была ей очень признательна.
– У… у… – промычала она, показывая Лаури, что у нее развязались кроссовки.
– Да, – рассеянно отозвалась Лаури и отвернулась.
– У! – повторила Дженифер уже громче, и в голосе ее зазвучали капризные нотки.
Лаури взглянула на ее ноги и кивнула, но не стала завязывать шнурки, а сделала вид, что всецело занята поиском какой-то нужной книги.
– У!
На сей раз Дженифер с такой силой дернула Лаури за руку, словно собиралась выдернуть ее из плеча. Голос уже дрожал от едва сдерживаемых рыданий.
– Она хочет, чтобы вы завязали ей шнурок, – нетерпеливо сказал Дрейк.
Лаури холодно взглянула на него. Она терпеть не могла, когда кто-то лез в ее дела.
– Я прекрасно знаю, что она хочет, Дрейк. Пусть полным предложением попросит меня завязать ей шнурки.
– Неужели это так уж всегда необходимо? – раздраженно спросил Дрейк, всем своим видом давая понять, что он не разделяет этого мнения.
– Вы хотите, чтобы она научилась говорить или так и ходила всю жизнь, тыча пальцем в предметы и укая? – вскипела Лаури.
Дрейк поджал губы и не проронил больше ни слова. Дженифер все дергала и дергала Лаури за руку. Губы ее уже подозрительно дрожали. Сэм, Сэлли и Бетти молча наблюдали за этой тяжелой сценой.
– Продолжим урок, – спокойно сказала Лаури, не обращая внимания на Дженифер, лишь мельком взглянув на ее ноги и кивком головы подтвердив – да, мол, она видит, шнурок и вправду развязан.
Дженифер в припадке ярости бросилась на пол и засучила ножками.
– Сэм, расскажи нам об этой собачке, – попросила Лаури. – Начни с ее цвета.
Сэм сочувственно посмотрел на Дженифер и нерешительно взглянул на мать. Она кивнула, и мальчик робко начал свой рассказ. Однако мыслями он был не с собачкой, а с Дженифер, которая отчаянно рыдала, лежа на полу. Остальным тоже было явно не до занятий.
– Лаури, ради Бога… – начал Дрейк, но тут Дженифер быстро встала и подошла к Лаури.
«Лаури, завяжи шнурок», – жестами попросила она.
Лаури опять не отреагировала, тогда Дженифер круговым движением провела рукой по груди, что на языке глухонемых означает «пожалуйста».
Лаури улыбнулась и, посадив девчушку себе на колени, крепко прижала ее к груди.
«Конечно, я завяжу тебе шнурки, Дженифер. Только ты должна об этом попросить. А то как я узнаю, что тебе нужно, если ты не говоришь мне об этом?»
Дженифер крепко обняла пухлыми ручонками Лаури за шею, а потом проговорила жестами: «Я люблю тебя, Лаури» и произнесла имя любимой учительницы.
«Я тоже люблю тебя», – ответила Лаури и чмокнула девочку в макушку.
Бетти и ребята вздохнули с облегчением и тут же принялись оживленно болтать. Дрейк ничего не сказал, но Лаури, встретившись с ним взглядом, почувствовала в его зеленых глазах вызов и затаенную зависть. Ничуть не смутившись, она не отвела глаз, ясно давая понять, что больше не потерпит никакого вмешательства в свои дела.
Несколько дней спустя произошло уж совсем из ряда вон выходящее событие.
Сразу после завтрака Лаури написала письмо родителям. Ей хотелось бросить его в почтовый ящик до прихода почтальона. Сказав Дженифер, что сегодня они начнут занятия попозже, Лаури отправила ее в свою комнату поиграть. Дрейк без дела слонялся по заднему двору.
Лаури дописала письмо, опустила его в почтовый ящик и пошла наверх за Дженифер – ей внезапно пришло в голову, что ее подопечную за последние полчаса что-то не видно не слышно.
Дженифер в комнате не оказалось. Внизу ее тоже не было – это Лаури знала. Тогда она решила наведаться в свою спальню, но внезапно услышала из ванной комнаты какой-то приглушенный шум. Распахнув дверь, Лаури увидела нечто, повергшее ее в состояние шока.
Дженифер, оказывается, решила испробовать на себе ее косметику. Тени для век, карандаши для бровей, тушь для ресниц – все пошло в ход, причем в огромных количествах. Щеки и лоб были вымазаны румянами, блеском для губ и тональным кремом. В результате пухленькое личико Дженифер стало сильно напоминать палитру художника. Лосьоны, кремы, пудра были разлиты, размазаны, рассыпаны по мраморной поверхности туалетного столика и распространяли при этом самые немыслимые запахи.
Когда Дженифер увидела в зеркале лицо Лаури, она поняла – время для игр прошло, расплата неминуема. Попыталась закрыть крышкой баночку с ночным кремом, которую нечаянно уронила себе на колени, но у нее ничего не получилось. Тогда она оставила крем в покое и, схватив салфетку, попыталась вытереть туалетный столик, но только размазала все еще больше. Увидев, что ничего у нее не получается, Дженифер умоляюще взглянула на свою учительницу. Нижняя губка у нее задрожала.
– Дженифер, – строго сказала Лаури, – что это еще за безобразие! Что ты натворила? Я очень тобой недовольна!
Она сопровождала каждое свое слово жестами, чтобы малышка лучше усвоила сказанное.
– Ты понимаешь, почему я на тебя сержусь? Дженифер кивнула и зарыдала от стыда.
– Взгляни мне в глаза, – продолжала Лаури. – Сейчас я тебя отшлепаю, чтобы ты в следующий раз знала, что нельзя трогать без спросу чужие вещи. Как ты думаешь, тебе будет приятно, если я разбросаю по комнате все твои игрушки или сломаю их?
Дженифер покачала головой.
Тогда Лаури без лишних слов подвела ее к стулу, села и, положив девочку себе на колени попкой вверх, три раза хорошенько шлепнула ее. Теперь Дженифер уже рыдала в голос.
– Что это, черт подери, вы делаете? – послышался за спиной голос Дрейка.
Лаури, поставив Дженифер на ноги, попыталась обнять ее, но девочка вырвалась и бросилась к отцу, который не сводил с обидчицы дочери свирепого взгляда.