Сны суккуба - Мид Ричел (Райчел). Страница 8

- Копайтесь, - ответил он.

- Ну… вы знаете, что мне нужна для выживания энергия, правда?

Идиотский вопрос. Разумеется, он знал.

- Когда я проснулась вчера утром, весь мой запас иссяк.

Эрик призадумался.

- Но это ведь естественно? Со временем запасы тают.

- Не так быстро. Особенно, если… - Тут я запнулась, сообразив вдруг, что брать с собой Сета было, пожалуй, лишним. - Я… э-э-э… пополнила его накануне.

Лица обоих мужчин остались бесстрастными.

- И вы ничем необычным не занимались?

- Нет. Джером решил, что это нервное переутомление. - Я пожала плечами. - Не припомню такого. Я видела сон… странный… но никакого напряжения не испытывала.

- Сны наделены силой, - сказал Эрик. - Мы просто не понимаем порой, как они нас изматывают. К сожалению, я в них разбираюсь плохо, но…

Он нахмурился и отвел глаза.

- Что - но?

- Знаю кое-кого, кто мог бы помочь. Специалиста по толкованию снов.

- И кто это? - Во мне зародилась надежда. Эрик долго молчал, прежде чем ответить.

И когда заговорил, казалось, слова не шли у него с языка.

- Человек, который, возможно, уже отмечен вашей стороной. Его зовут Данте Мориарти.

Я хихикнула.

- Не может быть, чтобы это было настоящее имя.

- Конечно, хотя, думается мне, некоторые ваши друзья, черти и демоны, узнали бы его под любым именем. Он жулик… помимо всего прочего. Называет себя еще и магом.

- Я постоянно имею дело с испорченными людьми, - заметила я. - Так что мне все равно.

- Да, - согласился Эрик.

Но вид у него по-прежнему был хмурый, и это меня озадачило. Он общался пусть и не с самим злом, но со мной и мне подобными, глазом не моргнув. Чем же ему мог так не нравиться этот человек?

- Я дам вам его телефон.

Он принялся рыться в бумагах, Сет отправился в туалет, а я тем временем прошлась по магазину. Наконец старик вручил мне визитку Данте.

- Мне очень нравится мистер Мортенсен, - сказал он.

- Да. Мне тоже.

- Я знаю. Вижу.

Ожидая продолжения, я перевела взгляд с браслетов в витрине на него.

- То, как вы разговариваете… касаетесь друг друга,., вероятно, вы сами этого не замечаете. Так бывает с любовниками… но здесь что-то большее. Вы постоянно чувствуете друг друга, даже когда не вместе. Сам воздух между вами пылает.

Что на это ответить, я не знала. Звучало приятно… но и несколько пугающе.

- Я не встречал еще никого, похожего на вас, мисс Кинкейд.

Обычно мудрое и понимающее выражение его лица сменилось неуверенным. Редкий случай.

- Не знаю, чем это обернется.

Тут вернулся Сет и сразу понял, что помешал какому-то разговору. Посмотрел вопросительно на меня, на Эрика, и я, успокаивая, взяла его за руку.

- Можем идти?

- Конечно.

Я наскоро, вполглаза просмотрела оставшиеся в витрине украшения. Как вдруг заметила кое-что и наклонилась к стеклу.

- Эрик, где вы это раздобыли?

Они с Сетом заглянули мне через плечо.

- А, - сказал Эрик. - Византийские кольца. Работа того же мастера, который сделал ваше ожерелье с анком.

- Этот мастер весьма сведущ в исторических деталях. Они выглядят точь-в-точь как подлинные.

Он обошел прилавок, вынул лоточек с кольцами. Я подняла одно. Гладкий золотой ободок. Вместо камня - плоский диск размером с десятицентовую монетку. С вырезанными на нем греческими буквами.

- Что это за кольца? - спросил Сет.

Я попыталась объяснить давно утраченный обычай:

- Благословение. Просьба о соединении. Вроде обручальных.

На другом были изображены Христос и Дева Мария - крохотные мужчина и женщина лицом друг к другу.

- Когда-то у меня было почти такое же, - тихо сказала я, вертя его в руках.

Мужчины промолчали, и я положила кольцо на место.

По пути домой Сет спросил:

- И что сталось с твоим кольцом?

Я посмотрела в окно.

- Неважно.

- Расскажи.

Но я не ответила, а он не настаивал.

Когда приехали ко мне, Винсента там не оказалось. Занимался, должно быть, поисками со своими «Ангелами Чарли». На кухонном столе валялся ворох газет - похоже, его интересовали текущие события. К тому же еще и криминальные. Один заголовок напомнил мне историю, слышанную накануне, - о сумасшедшем, который убил жену, застав ее с другим мужчиной. Смертные порой творят такое, что в дрожь бросает. И довольно часто.

Сет уселся на диван, свесил руки между колен. Настроение у него, когда я не ответила на вопрос в машине, определенно ухудшилось.

- Фетида…

- Тебе не дает покоя кольцо?

- Да нет, не в нем дело. Просто… я и раньше видел тебя такой. Ты вспоминаешь что-то, что тебе неприятно. Но мне не рассказываешь. И кажется в такие моменты, что ты вообще мне ничего не рассказываешь.

Я села рядом, чтобы не встречаться с ним взглядом, как часто делал он сам.

- Я многое тебе рассказываю.

- Но не о своем прошлом.

- Да я все время говорю о своем прошлом… его у меня хватает.

- Догадываюсь. - Он рассеянно погладил меня по руке. - Ты молчишь о тех временах, когда была смертной. Еще не стала суккубом.

- Да. Ну и что? Мы вместе - сейчас. Ты знаешь меня такой, какая я сейчас.

- Знаю. И люблю тебя такой. И хочу знать, что для тебя важно. Что сделало тебя той, кто ты есть. Что причиняет тебе боль… чтобы суметь помочь.

- Этого тебе знать не надо, чтобы меня понимать, - сказала я твердо. - Мое человеческое прошлое - уже не часть меня.

- Не верю.

Я промолчала.

- О той твоей жизни я не знаю ничего, - не унимался он. - Ни твоего настоящего имени. Ни внешности. Ни места рождения. Не знаю даже, сколько тебе на самом деле лет.

- Постой… но ты тоже о многом не рассказываешь, - возразила я, надеясь отвлечь его от этой темы.

- А что ты хочешь знать?

- Ну… - Я пошарила в памяти. - О твоем отце, например. Как он умер?

Сет ответил, не задумываясь:

- Нечего рассказывать. Рак. Мне было тринадцать. По словам врача, к которому водила нас мама, я, чтобы справиться с этим, и удалился в мир фантазии.

Я прислонилась к его плечу, не сомневаясь, что он ответит на любой вопрос, какой мне вздумается задать. Это противоречило его обычной замкнутости, но таковы были его принципы. Сет считал, что близкие люди должны открывать друг другу душу и быть честными. Я, в общем-то, тоже так считала, но слишком уж много было у меня темных сторон, которые показывать не хотелось. Я боялась, что они могут его отпугнуть.

Он понял бы, если бы я не захотела продолжить разговор, но все же был бы обижен и разочарован, я это чувствовала. Ведь вопросы он задавал не для того, чтобы меня расстроить; он искренне хотел помочь. Правда, от этого было не легче. Мне пришлось бороться со своими страхами и давно похороненной болью, чтобы открыть ему хоть что-то. Может быть, даже все. Лишь бы он увидел, что я тоже стараюсь идти навстречу. Все, кроме своего истинного лица и имени - они были мертвы для меня, оставались лишь смутными напоминаниями о давно исчезнувшей женщине, сколько бы Нифон ни упорствовал, называя меня Летой. Их я Сету никогда не открыла бы.

Я долго решала, что именно сказать. Потом с усилием выговорила:

- Родилась я на Кипре. - И ощутила, как он напрягся, ожидая продолжения. - В начале пятого века. Точного года не знаю - за этим тогда никто не следил.

Он выдохнул - а я и не заметила, что он сидел, задержав дыхание. Потом медленно, осторожно обнял меня и прижался губами к волосам.

- Спасибо.

Я уткнулась лицом ему в плечо, сама не зная, от чего прячусь. Какое там все - открыла лишь крохи. Но и это казалось огромным. Я чувствовала себя так, словно меня выставили напоказ.

- Кольцо из того времени? - спросил Сет.

Я кивнула, не отрываясь от его плеча.

- Сейчас оно, наверное, дорогого стоило бы.

- Я его потеряла.

Он услышал боль в моем голосе. Обнял меня крепче.

- Прости.

Мы посидели еще немного. Потом, зная, что его ждет работа, я Сета выпроводила, хотя и желала, чтобы он остался, и понимала, что останется, если попрошу.