Песнь жизни (СИ) - Лисина Александра. Страница 64

Весть о прибытии Линнувиэля молниеносно облетела Темный Лес еще несколько часов назад, когда в его пределах оказалась высокородная леди Мирена в сопровождении одного из Патрульных. Эта новость заметно всколыхнула Священную Рощу, произвела настоящую бурю среди тех, кто хоть немного представлял себе истинное положение дел, заставила Совет Старейшин отложить важные дела, а Хранителей – срочно поспешить на поиски своего повелителя, чтобы как можно быстрее решить этот животрепещущий вопрос. Владыка Л'аэртэ уже давно повелел будить его в любое время дня и ночи, если Линнувиэль пришлет от себя весточку, и об этом тоже хорошо знали. Поэтому сегодня Тронный зал был взбудоражен, взволновал и полон, как никогда. А едва в проеме показались долгожданные послы, в них буквально воткнулось такое количество пристальных взглядов, что менее стойкие гости могли бы пошатнуться. Да только не на тех напали: вошедшие были полны решимости выяснить источник нехороших перемен в своем доме. А также то, по какой причине их, высших эльфов, вдруг попытались не просто убить на месте (это было бы не так оскорбительно), а самым дерзким образом хотели превратить в каких-то марионеток. В болванов переделать! В безмозглых идиотов, готовых кивать на любой правильно заданный вопрос. И их настрой хорошо чувствовался – в напряженных позах, в прищуренных глазах, в том, как они встали, инстинктивно прикрывая друг друга. В том, как умело охватили вниманием весь немаленький зал и с плохо прикрытым подозрением поглядывали по сторонам. Точно так же, как сейчас отовсюду посматривали на них самых. И была во встречных взглядах такая гремучая смесь любопытства, нетерпения и неприкрытого раздражения (еще бы! столько волнений в такую рань!), что Таррэн не сдержал усмешки: надо же, сколько нынче внимания нашим персонам! Такого ажиотажа он не помнил даже тогда, когда во всеуслышание заявил об Отречении и дерзко обрубил свою ветвь у Родового Ясеня. Видать, сильно их припекло, раз даже Совет Старейшин заявился сюда ни свет ни заря в полном составе. Вон, как таращатся – все десятеро глав Высших Домов, включая упрямого отца Мирены и ближайших родственников Корвина, Маликона и их эльтаров.

Но кто из них все еще верен трону?

Вот в чем вопрос.

При виде вооруженных смертных, спокойно осматривающихся в самом средоточии власти Перворожденных, у многих эльфов непроизвольно поджались губы, а на красивых лицах появились презрительные гримасы. Однако присутствия Младшего Хранителя Знаний оказалось достаточно, чтобы даже самые недовольные оставили свое мнение при себе и не пытались зацепить суровых Гончих оскорбительным намеком. Приходилось терпеть до разъяснения ситуации, напряженно гадая, почему вместо лорда Торриэля здесь оказались эти двое выскочек, не питающих к бессмертным совершенного никакого пиетета. Впрочем, Белку чужие переживания волновали мало – мазнув по незнакомым физиономиям рассеянным взглядом и мгновенно углядев пустующий трон, она словно ушла в себя, на какое-то время просто отключившись от внешних раздражителей. Владыка еще не соизволил прийти, Хранители тоже не появились, а значит, все остальное пока не имело значения. Так что она преспокойно уселась на мягкую траву, проигнорировала возмущенный ропот сразу на несколько десятков голосов и, прикрыв глаза, глубоко задумалась. А Шранк загородил спиной, чутко оберегая ее покой от постороннего вмешательства, и этим снова неуловимо напомнил эльфам большого, взъерошенного, свирепого пса, готового в любой миг схватиться с огрызающейся стаей диких волков.

– Что-то народу сегодня многовато, – скупо заметил Маликон, делая вид, что не замечает недвусмысленных знаков отца, требующего подойти и доложить о результатах немедленно. – Кажется, сюда только ленивые не пришли.

– М-да, – хмыкнул Корвин. – Мы с тобой нынче в большой цене.

– А когда это нас не ценили?

– Ну, судя по тому, что за лордом Таррэном отправили именно нас… знаешь, я даже начал сомневаться, что раньше был по-настоящему замечен. Результат ведь мог быть гораздо плачевнее, а мы вполне могли не вернуться. Верно, Шранк?

– Безусловно, – спокойно кивнул Воевода, возвышаясь над сидящей Белкой непоколебимой скалой. – Я бы на месте Таррэна вовсе вас на Заставу не пустил. Вам невероятно повезло, что наш Белик так любопытен, а этот остроухий…

– Сейчас обрежет чей-то длинный язык! – свистящим шепотом пообещал Таррэн. – И это будет гораздо милосерднее того, что с тобой сделает твой Вожак, если ваша болтовня собьет его с важной мысли!

– Извини.

– Торк! В первый раз, что ли?! Забыл, как это отвлекает?!

– Нет. Сказал же: извини.

– Да заткнитесь вы, наконец!! – не открывая глаз, рыкнула Белка. И, кажется, сделала это слишком громко, потому что в Тронном зале неожиданно наступила гробовая тишина. Такая внезапная и звенящая, что она невольно отвлеклась от тягостных размышлений и непонимающе завертела головой. Правда, ничего необычного вокруг себя не увидела: окруженная со всех сторон неловко отвернувшимися эльфами, Гончая из своего приземленного положения смогла рассмотреть только девять пар запыленных сапог, безжалостно топчущих зеленый ковер, да столько же пар ног, укрытых чуть не до пяток длинными темными плащами, за которыми и пропадало все дальнейшее обозрение. Иными словами, рослые спутники просто заслонили ее собой. Более того, их голоса немедленно смолкли, послушно прекратив препираться, а черные головы – все, как один, одновременно повернулись куда-то в сторону.

Снаружи торопливо прошуршали неслышные шаги.

– Высокородный ллер Линнувиэль лерре Л'аэртэ! – взлетел под самые своды чей-то звонкий голос, – Младший Хранитель Трона, официальный посол в Интарисе, полномочный представитель Темного Леса в Серых Пределах, доверенное лицо и личный помощник Владыки просит личной аудиенции!

Линнувиэль сделал шаг вперед и, почтительно склонив голову, опустился на одно колено.

– Высокородный ллер Сартас, первый локквил Дома Таррис, эль-алтар Первой Сотни, официальный посол в Интарисе и Подгорного Царства, первое доверенное лицо и личный помощник Владыки просит слова для своего повелителя! Высокородный ллер Корвин, первый локквил Дома Аларон, эльтар-рас Первой Тысячи, первый советник трона просит соизволения присутствовать! Высокородный ллер Маликон, первый локквил Дома Урриал, эльтар-тар Второй Тысячи, второй советник трона также просит соизволения присутствовать! Высокоуважаемый ллер Атталис, пятый локквил Дома Хаттарин, второй эльтар Первой Тысячи и высокоуважаемый ллер Аззар, третий локквил Дома Истарре, второй эльтар Второй Тысячи, испрашивают разрешения остаться возле Темного трона!..

Белка ошарашено моргнула, когда ее спутники начали по очереди опускаться, склоняясь в почтительном поклоне, и один за другим застывали в позе полного подчинения Темному Владыке. Тем самым молча признавая его право и… открывая ее для нескольких десятков любопытных взоров! Словно на людной площади в жаркий полдень, где истово верующие вдруг увидели своего бога и принялись повально принимать все ту же позу смирения, выпятив сухощавые зады и опустив зеленые очи до полу. Потому что на данный момент в переполненном Тронном зале все до единого Перворожденные очутились на коленях. Кроме Таррэна, Элиара и Шранка, разумеется, которые неожиданно оказались единственными, кто не подчинился, а потому молниеносно притянули к себе яростные взгляды со всех сторон.

– Высокородный ллер Элиар сарт Эллираэнн, Старший Хранитель Трона, Первый Советник и личный посланник Светлого Владыки!..

– К`с-саш!! – негромко прошипела Гончая, запоздало сообразив, что Темный трон больше не пустует, а народу впереди заметно прибавилось. – Как же не вовремя приперлись! Всего-то минутка осталась, а эти гады… иррадэ! Хоть бы немного попозже!

Радостно вещающий глашатай, к счастью, был слишком увлечен расписыванием заслуг Элиара, а потому ее непочтительного ворчания не услышал. Как не услышал этого Владыка Л'аэртэ, Совет Старейшин и шестеро Хранителей в традиционных белых одеждах магов, которые все, как один, тяжело смотрели на дерзких чужаков, отказавшихся преклонить колени перед сильнейшим магом Лиары. Более того, нисколько не смущались, не боялись открыто смотреть в ответ и совершенно не желали соблюдать веками существующий ритуал.