Под знаком мантикоры - Пехов Алексей Юрьевич. Страница 102

Абоми нараспев произнес несколько слов, и дальняя стена залы в буквальном смысле растаяла в воздухе, а вместо нее появилось радужное сияние [73]. У Рийны уже не было сил удивляться, и она с каким-то отстраненным интересом наблюдала за тем, как слуга положил раскрытую пятерню на лицо мертвеца, призывая своих богов. Раздалось мерзкое шипение, из-под пальцев Абоми пошел пар, словно его ладонь была из раскаленного металла. Покойник неожиданно выгнулся дугой, и де Армунг едва не рухнул со стола. Мигель, словно он и не умирал, махал руками, бил ногами, пытался вырваться, но Абоми держал крепко. Он, выкрикивая слова, всей своей массой навалился на мертвеца. Придавил к полу и не убирал от лица трупа руку, из-под которой вырывался пар. Шипело так, что насмерть перепуганная Рийна подумала о том, что лицо виконта уже должно было обуглиться до костей.

Все кончилось так же внезапно, как и началось. Исчезли конвульсии де Турсеко, исчез пар из-под руки слуги, геде растаяли в тенях, погасла радуга, и на ее месте вновь оказалась обычная стена. Абоми с видимым облегчением отошел от виконта.

– Очень сильный лоа! – Страшная маска на лице чернокожего улыбнулась. – Но я справился.

– «Справился»?! Да я чуть в штаны не наложил! – не выдержал шут. – Простите, Рийна, но подобного представления мне еще не приходилось видеть! Проклятье! Ну почему вино имело глупость закончиться тогда, когда оно больше всего нужно?!

Сезар Сильва, сейчас совершенно трезвый, с сожалением посмотрел на пустую бутылку, затем спрыгнул на пол и заглянул под стол, явно ожидая увидеть там притаившегося Искусителя.

– Не бойтесь оскорбить мой слух, маркиз. Я и сама не ожидала такого. Это все, Абоми?

Рийна почувствовала разочарование. Она перепугалась до дрожи в коленях, а что в итоге? Глупые фокусы дикарей окончились полной неудачей.

– Не совсем, талели. – Слуга вновь улыбнулся и щелкнул пальцами.

Мертвец неожиданно резко сел. Шут, который в этот момент склонился над виконтом, с воплем отшатнулся и, не удержавшись на ногах, шлепнулся на задницу. Тут же вскочил и в два прыжка оказался на безопасном расстоянии от трупа. Быть может, при других обстоятельствах это могло показаться смешным, но не сейчас. Рийна, так и не отпустив руки мужа, тихо охнула и уставилась на ожившего покойника.

– … Мать, чтоб меня демоны… если эта… не воскресла! – В голосе де Армунга проскользнули истерические нотки. Какого… он! Зачем так пугать?! Я мог сдохнуть от разрыва сердца прямо на этом полу!

– Спокойно, дружище. – Фернан с трудом сохранял бесстрастное лицо. – Думаю, нам опасаться нечего.

– Нечего?! – Шут выдал издевательский смешок. – Если де Лерро узнает, он нас за… подвесит! А потом скормит… «гарпиям»!

– Я предлагал тебе уйти к себе. – Фернан смотрел только на Мигеля.

– Знаю. И ругаю себя за собственное упрямство. Проклятье!… Следует себя держать в руках, да? Ну велика важность. Оживили труп… – Королевский дурак заткнулся и угрюмо уставился на сидящего в окружении свечей сеньора де Турсеко.

Вопреки ожиданиям Рийны, лицо виконта не было обожжено магией и рукой Абоми. Никаких следов. Но это уже был не тот человек, которого они знали при жизни. Его лицо неприятно изменилось. Слишком много острых углов, выступающие скулы, провалившийся нос… а уж слой зелья на коже и вовсе придавал мертвому сходство с каменной маской. Открытые, глубоко запавшие глаза больше всего походили на тусклые стекляшки. Ламия сомневалась, что сеньор де Турсеко хоть кого-то видит. – Его лоа вернулся. – Абоми с большим опозданием сообщил этот всем уже известный факт.

– Он жив?

– Нет. Тело мертво. Лоа пришел по моему приказу. Он не в силах был сопротивляться. Он раб. И будет подчиняться, пока не выйдет срок.

– То есть…

– Он не будет мстить, хвататься за оружие, просить, требовать или угрожать. Лоа только подчиняется. У вас не так много времени, талела. Скоро геде вернутся и заберут его в свой мир. Если хотите что-то спросить, спрашивайте. Я не боккор и не смогу удерживать его вечно.

– Как я узнаю, что он говорит правду? – Фернан облизал разом пересохшие губы.

– Раб не смеет лгать, – неожиданно жестко произнес чернокожий.

Маркиз рассеянно кивнул, немного подумал и задал первый вопрос:

– Мигель, ты слышишь меня?

– Да.

Этот голос был не похож на прежний голос виконта. Нечто чужое. Низкое и грубое.

– Зачем ты отправился в Тулину?

– Мне приказали.

– Кто?

– Командиры.

– Назови имена! – Кажется, Фернан начинал понимать, как следует общаться с вызванным духом.

– Командующий полком Мигель де Туриссано и мой непосредственный командир – Луис Магильяэш де Фонсека.

Это было новостью! Очень неожиданной и очень неприятной. Де Туриссано всегда поддерживали короля, а тут выходило, что граф переметнулся на сторону соперника Его Величества.

– Маршал кавалерии тоже знал о том, что вы уничтожаете деревни?

– Да.

– И именно поэтому его убили?

– У меня нет ответа.

– Ты знаешь, кто его убил?

– Нет.

– Догадываешься?

– Нет. Это было неожиданно. Никто не знал. Никто не понял, почему это случилось.

Вот и первое разочарование.

– Какой приказ отдали тебе командиры?

– Мне и моему отряду следовало пробраться в Тулину. Там встретиться с командующим северным гарнизоном Он должен был снабдить нас экипировкой…

– Формой андрадской кавалерии?

– Да.

– Продолжай.

– В ночное время переодеться во вражескую форму. Уничтожить несколько приграничных деревень так, чтобы это было принято за рейды змееедов. Жителей уничтожать безжалостно, но нескольких следовало отпустить.

– Конечно, им нужны были живые, – процедил Фернан. – Все должны были думать, что это андрадцы. Говори дальше!

– В течение месяца мы выполняли приказ, а затем вернулись в расположение полка.

– И никто не задавал вопросов?

– Это был приказ маршала. У нас в полку не привыкли обсуждать его распоряжения.

Фернан тихонько выругался. Проклятые ветераны начисто лишены любопытства и верны командиру до мозга костей! Странно другое – ни один из людей Мигеля не счел нужным проболтаться о том, где он находился целый месяц. Или это дисциплина, или верность, или контрразведка зря ест свой хлеб!

– И какова награда, сеньор? – ядовито осведомился Сезар.

– На троне должен сидеть истинный король. Род узурпатора никогда не имел прав на престол.

– Хм… Я не о том. Что ты и твои люди получили за это маленькое представление?

– Я – чин капитана. Они – деньги. Герцог Лосский щедр. Он истинный король.

– Как низко ты пал, – прошептала Рийна, презрительно скривив губы.

Ради звания и денег предать собственную страну и короля. Впрочем, де Турсеко всегда поддерживали Лосских. А последние стремились вернуть утраченный трон.

– Ты знаешь об Ордене Мантикоры? Рисунок на стене маршала? Это ваш символ?

– Да.

– Как неосмотрительно оставлять подобные художества! Мятежники и заговорщики, на мой взгляд, должны быть осторожнее! – фыркнула ламия.

– Все допускают ошибки, – хмыкнул шут.

– Все? Эти люди ни разу не ошиблись! О них не знал никто! Никто, сеньор! А я думаю, что заговор планировался очень давно. Хоть что-то… хоть какой-то слух должен был дойти до ушей контрразведки, не говоря уже о всезнайках из Церкви!

– Не дошел. Кто рисовал мантикору в кабинете графа, Мигель?

– Не знаю. Мы так и не смогли найти этого человека. – Голос мертвого оставался бесстрастен.

– Если так, то я бы предположил, что художествами занимался либо посторонний, либо глупец, – думая вслух, произнес Фернан.

– Я бы сказала, молодой глупец, – в тон мужу произнесла Рийна. – М-м-м… – Она на мгновение нахмурилась, формулируя свою мысль. – Предположим, что кто-то из молодых и горячих принимает участие в заговоре. Но, естественно, говорить о готовящемся перевороте запрещено. А ему очень хочется. Ты должен понимать, что могло произойти дальше, если этот человек оказался очень нетерпелив. Не выдержал, решил хоть так рассказать всем. Мол, скоро будет вам от нас! Глупец и юный щенок вполне способен на такое сумасбродство. Предположу, что сеньора де Туриссано прирезали свои же собратья по заговору.