Ложь во спасение (ЛП) - Ховард Линда. Страница 3

Унылым голосом она спросила:

– Разве они не могут определить, что этот мужчина соответствует общему описанию кого-то из их людей? Конечно же, у них есть размеры, отпечатки пальцев и еще что-нибудь подобное?

Она смотрела вниз, поэтому не увидела быстро промелькнувшую настороженность в глазах Пэйна. Он снова откашлялся.

– Ваш муж, бывший муж и наш человек… были... одинакового размера. Отпечатки пальцев снять невозможно – руки обожжены. Но вы знаете его лучше, чем кто бы то ни было, кого мы сможем найти. Может, у него было что-то такое, что вы узнаете: какая-нибудь небольшая родинка или шрам, что вспомните.

Все это по-прежнему смущало ее; она не могла понять, почему они не в состоянии опознать собственного сотрудника, если он не так ужасно искалечен... Задрожав, она не позволила себе закончить мысль, не позволила этой картине сформироваться в голове. Что, если это Стив? Она не испытывала к нему ненависти, никогда. Он был плутом, но никогда не поступал жестоко или подло; даже после того, как перестала любить его, Джей все же вспоминала о нем с нежностью, хоть он и выводил ее из себя.

– Пожалуйста, – спокойно попросил Пэйн.

Она не хотела идти туда, но он заставил воспринимать это как выполнение патриотического долга.

– Хорошо. Я только возьму пальто. Где он?

Пэйн снова откашлялся, и Джей напряглась. Она уже поняла, что он делал это всякий раз, когда собирался сказать ей что-то неловкое или неприятное.

– Он в Бетесде [1], округ Колумбия, в военно-морском госпитале. Вам придется упаковать маленький чемодан. У нас есть частный реактивный самолет, который ждет нас в аэропорту Кеннеди.

Ситуация менялась слишком быстро для понимания; Джей чувствовала, что в состоянии только следовать по пути наименьшего сопротивления. Так много всего случилось сегодня. Сначала ее уволили – жестокий удар сам по себе, – теперь это. Уверенность, над достижением которой она так тяжело работала, исчезла через несколько коротких минут в офисе Фаррелла Уордлоу, оставив ее потерянной и беспомощной, неспособной найти опору под ногами. Ее жизнь была такой спокойной в течение прошедших пяти лет, как могло все так быстро перемениться?

Она машинально уложила два платья, пригодных для такой поездки, затем забрала косметику из ванной, запихнув все необходимое в маленькую на молнии полиэтиленовую сумку, и была ошеломлена собственным отражением в зеркале. Она выглядела очень бледной, напряженной и исхудавшей. Ненормально исхудавшей. Глаза ввалились, скулы слишком выступают – результат чересчур напряженной работы и поедания антацидовых таблеток. Как только она вернется в город, нужно будет сразу начать искать другую работу, заодно и детально изучить уведомление, означающее потерянный заработок.

И тут ей стало стыдно за себя. Почему она волнуется о работе, когда Стив – или кто-то – лежит на больничной койке, борясь за жизнь? Стив всегда говорил ей, что она слишком сильно переживает за работу и не может наслаждаться настоящим, постоянно беспокоясь о завтрашнем дне. Возможно, он был прав.

Стив! Внезапные слезы затуманили глаза, пока она укладывала косметичку и все самое необходимое для короткой поездки. Она надеялась, что с ним все будет в порядке.

В последний момент девушка едва не забыла упаковать свежее нижнее белье. Она была напуганной и растерянной, но в конце концов застегнула молнию и подняла дорожную сумку.

– Я готова, – сообщила она, выйдя из спальни.

С благодарностью она заметила, что кто-то из мужчин отнес кофейные чашки на кухню. Маккой взял сумку у нее из рук, и она забрала пальто из стенного шкафа; Пэйн молча помог ей надеть его. Она посмотрела вокруг, чтобы убедиться, что все лампы погашены; потом они втроем вышли на лестничную площадку, она заперла за собой дверь, гадая, почему чувствует себя так, словно никогда сюда не вернется.

В самолете Джей заснула. Она не собиралась этого делать, но почти сразу же, как только они оказались на борту, расслабилась в удобном кожаном кресле, веки стали слишком тяжелыми, чтобы держать их открытым. Она даже не почувствовала, как Пэйн укрыл ее легким одеялом.

Пэйн сидел наискосок, задумчиво наблюдая за ней. Он чувствовал себя не совсем удобно от того, что делал, втягивая невинную женщину в эту кутерьму. Даже Маккой не понимал, насколько все запуталось, как все усложнилось; он полагал, что ситуация была именно такой, как Пэйн изложил Джей Гренджер: просто вопрос идентификации. Только горстка людей знала, что здесь скрывается гораздо большее; возможно, только еще двое, помимо него. А может, и всего один человек, обладающий большой властью. Когда тот хотел, чтобы что-то было сделано, это делалось. Пэйн был знаком с ним долгие годы, но никогда не чувствовал себя комфортно в его присутствии.

Женщина выглядела утомленной и странно хрупкой. И слишком худенькой. Размер где-то сорок два – сорок четыре, но он сомневался, что она весит намного больше сорока пяти килограммов, и что-то в ней заставляло его думать, что такая худоба ненормальна для нее. Он задавался вопросом, достаточно ли она сильна, чтобы послужить прикрытием.

Она, вероятно, очень симпатичная, если отдохнет и нарастит хотя бы немного мяса на костях. У нее хорошие волосы, своего рода медово-каштановые, такие же густые и гладкие, как пальто из выдры, и темно-синие глаза. Но теперь она выглядела просто измученной. Нелегкий день для нее.

Однако она задавала вопросы, которые доставляли неудобство. Если бы она не была такой усталой и расстроенной, то, возможно, подловила бы его кое на чем, что он не хотел обсуждать, или поинтересовалась бы при Маккое обстоятельствами, которые Пэйн не хотел упоминать. Существенная часть плана – чтобы все было принято за чистую монету, без каких-либо сомнений.

Полет из Нью-Йорка до Бетесды был коротким, но дремота освежила ее и придала сил. Единственная странность: чем больше тревоги она ощущала, тем более нереальной казалась вся эта ситуация. После приземления в Вашингтонском национальном аэропорту она взглянула на часы, пока Пэйн и Маккой сопровождали ее от частного реактивного самолета к служебному автомобилю, ожидавшему их на бетонированной площадке перед ангаром, и была поражена, увидев, что всего девять часов. Прошло лишь несколько часов, а вся жизнь перевернута вверх тормашками.

– Почему Бетесда? – негромко спросила она у Пэйна, пока автомобиль катился по улице. Несколько хлопьев снега планировали вниз, как лепестки цветка при легком бризе.

Она смотрела на снежинки, рассеянно раздумывая, не помешает ли ранняя зимняя метель возвращению домой.

– Почему не в обычной больнице?

– Ради безопасности.

Тихий голос Пэйна едва достигал ушей.

– Не волнуйтесь. Вызваны лучшие эксперты по травмам, чтобы обследовать его, – и гражданские лица, и военные врачи. Мы делаем для вашего мужа все от нас зависящее.

– Бывшего мужа, – слабо поправила Джей.

– Да. Простите.

Как только они повернули на Висконсин-Авеню, которая привела их к Военно-морскому медицинскому центру, снег пошел сильнее. Пэйн был доволен, что она больше не задавала вопросов, почему мужчина находится в военном госпитале вместо, скажем, джорджтаунской университетской больницы. Конечно, он сказал ей правду, насколько это было возможно. Безопасность – причина его пребывания в Бетесде. Но не единственная. Пэйн наблюдал, как снежинки, кружась, падают вниз, и спрашивал себя, возможно ли из разрозненных нитей соткать нечто правдоподобно целое.

Когда они добрались до медицинского центра, только Пэйн вышел из автомобиля вместе с ней. Маккой коротко кивнул на прощание и уехал. Снежинки быстро посеребрили их волосы, Пэйн взял ее под локоть и поспешно повел внутрь, где их встретила долгожданная теплота, так что кружевные хлопья быстро растаяли. Никто не обратил на них никакого внимания, пока они на лифте поднимались вверх.