Ночная дорога - Ханна Кристин. Страница 51

— А когда ты выходишь?

— Я? — Тамика усмехнулась. — Никогда.

В среду, в самом конце августа, Зак вышел из своей комнаты растрепанный и несколько растерянный. Короткие волосы, давно не мытые, торчали во все стороны, на футболке спереди расплылось большое пятно.

Джуд и Майлс сидели в большой комнате, тупо уставясь в телевизор, хотя оба ничего не видели. За последний час они не сказали друг другу ни слова. Когда вошел Зак, сердце у Джуд заныло. Не будь она такой обессиленной, она бы подошла к сыну, поинтересовалась, как он, но она не спала уже несколько недель и любое движение было ей не по силам. За лето она потеряла пятнадцать фунтов и теперь выглядела крайне изможденной.

— Я поеду в Южнокалифорнийский университет, — объявил сын без предисловий.

Майлс медленно поднялся с дивана.

— Мы уже говорили об этом, Зак. По-моему, не очень хорошая идея. Слишком мало прошло времени.

— Она бы этого хотела, — сказал Зак, и в ту же секунду в воздухе повисло почти ощутимое напряжение, им стало трудно дышать.

Майлс тяжело опустился на диван.

— Ты уверен?

— Уверен? — машинально повторил Зак. — Не знаю, но я так сделаю.

Джуд внимательно посмотрела на сына, отметив про себя розоватые пятна новой кожи на обожженной скуле. Голубые вены на щеках были похожи на трещины антикварного фарфора. Высокий широкоплечий ребенок совершенно сник от горя. Так разве можно просить его остаться здесь, в этом бездушном, мертвом доме?

— Ладно, — произнесла она наконец.

Следующие несколько дней Джуд понадобились нечеловеческие усилия, чтобы делать вид, будто она прежняя. Разумеется, она не была той женщиной, но ей захотелось, хотя бы один только раз, подумать о сыне, а не о дочери. В прежние времена — всего несколько месяцев тому назад, то есть целую вечность — она устроила бы для своих детей роскошную вечеринку по случаю их отъезда в колледж. Теперь же ей понадобились все силы, чтобы пригласить нескольких друзей попрощаться с Заком. Если честно, ей не хотелось делать даже этого, но Майлс настоял.

В назначенный день она приняла душ, вымыла и высушила волосы. Посмотрела на себя в зеркало и удивилась, какое худое, изможденное лицо смотрело на нее оттуда. Бессонные ночи оставили темные круги под глазами, даже в эту последнюю неделю августа, после долгого жаркого лета, она была белой как мел.

Достав косметику, Джуд принялась за дело и к трем часам, когда позвонили в дверь, выглядела почти прежней.

— Пришли гости, — сказал Майлс, подходя к ней сзади. Обняв ее за талию, он поцеловал ее в шею. — Ты готова?

— Конечно, — сказала она, улыбаясь через силу. На самом деле ее охватывала легкая паника. От мысли, что сейчас придут люди и придется делать вид, будто все хорошо, будто она все пережила и теперь движется дальше, она начала задыхаться.

Майлс взял ее за руку и повел по коридору к дверям.

На крыльце стояли Молли и Тим; оба улыбались чуть фальшиво. Они пришли с детьми, прятавшимися за их спинами, принесли угощение. Большой морозильник и так был забит до отказа завернутой в фольгу едой, которую люди несли сразу после аварии. Джуд не могла смотреть на еду, ей кусок не лез в горло. От одного вида фольги ее начинало тошнить.

— Привет, ребята, — сказал Майлс, отступая в сторону, чтобы пропустить гостей. — Приятно вас видеть.

Вместо приветствия Джуд сложила руки на груди и оглядела свой сад.

Все заросло уродливыми колючими сорняками. Ее некогда любимые растения словно карабкались друг через друга, спеша покинуть отведенные им места.

— Джуд!

Она заморгала и увидела, что рядом стоит Молли. Наверное, она что-то говорила?

— Прости, — сказала Джуд. — Задумалась. Так что ты сказала?

Майлс и Молли встревоженно переглянулись.

— Пойдем, милая, — сказала Молли, обнимая подругу одной рукой.

Джуд позволила увести себя в дом, где над камином уже висел плакат: «Удачи тебе, Зак». Майлс решил было поставить музыку, но, как только зазвучала первая композиция — пела Шерил Кроу, — отказался от этой идеи и поспешно включил телевизор. Передавали футбольный матч.

Один за другим в дом просочились друзья Зака, заняв почти все пространство. Многих мальчиков и девочек Джуд знала давно — еще до школы. Она кормила их, развозила по мероприятиям, доставляла домой и даже иногда давала им советы. И вот теперь, как и Зак, они готовились покинуть безопасный остров и отправиться в колледж.

Все, кроме одной.

Майлс подошел к Джуд, тронул ее за руку.

— Он спустится?

Джуд посмотрела на мужа и прочла в его глазах ту же мысль, что мучила ее: прежний Зак никогда бы не опоздал на собственную вечеринку.

— Сказал, что спустится. Я схожу за ним, — предложила Джуд.

Она кивнула и ушла, слишком поздно вспомнив, что не извинилась перед Молли. Ей теперь трудно было следить за подобными мелочами.

У закрытой двери в комнату Зака она полезла в карман, неизменно полный таблеток аспирина, и разгрызла одну. Ужасный вкус немного ее взбодрил.

Потом она постучала в дверь.

Ответа не последовало, поэтому она постучала вновь, теперь громче, и объявила:

— Я вхожу.

Он сидел, раскинувшись в кресле, с наушниками, и управлял истребителем. На экране очень реалистичный танк скатился с холма и выстрелил из пушки.

Джуд прикоснулась к его голове, слегка взъерошила волосы.

Он припал щекой к ее ладони, а она попыталась вспомнить, когда в последний раз дотрагивалась до сына. Очень давно. С осознанием этого вновь нахлынуло чувство потери, вины, горе.

— Чем занимаешься?

— Пытаюсь перейти на новый уровень.

— Собрались твои друзья, чтобы попрощаться, — наконец выговорила она.

— Да, — сказал он, вздыхая.

— Идем, — сказала она.

Они молча спустились вниз.

В гостиной при их появлении на секунду повисла тишина, неловкая, тревожная. Разве тут до веселья? Потом друзья Зака обступили его, робко улыбаясь, негромко заговорили.

Джуд отошла в сторону. Она честно старалась побыть с гостями, остаться, пережить те минуты, которые так много значили для сына, но было слишком больно. Этого и следовало ожидать. Ей бы раньше догадаться, что она не сможет отмечать отъезд Зака в колледж, в университет Южной Калифорнии, игнорируя тот факт, что он уезжает один.

Она оставалась среди гостей ровно столько, сколько смогла, улыбалась, даже разрезала торт и попросила Майлса произнести тост, но еще задолго до того, как день перешел в вечер, она потихоньку улизнула по коридору и спряталась в своей норке.

Разве могла она, отправляя сына в университет, попрощаться с ним и не сломаться при этом от боли?

Южнокалифорнийский университет был мечтой Мии — все это знали. Стены в спальне дочери были увешаны в последний год красно-золотыми университетскими атрибутами. Но самое мучительное для Джуд — в чем она никогда и никому не призналась бы — то, что она не могла дождаться, когда Зак уедет. Каждый взгляд на сына был для нее как нож в сердце. Без него она могла бы ни в чем не участвовать, ничего не делать. И быть никем.

Добравшись на ослабевших ногах до дивана, она опустилась на него и внезапно почувствовала, что не может дышать.

— Убежать можно, но спрятаться не удастся, — произнес чей-то голос, и тут же зажегся свет.

В дверях стояла Молли, держа в руке тарелку с лимонными полосками. Она лишь взглянула на Джуд и сразу бросилась к дивану, присела рядом.

— Дыши, милая. Вдох и выдох. Вдох и выдох.

— Спасибо, — пролепетала Джуд, когда паника отступила.

— Не хочу тебя расстраивать, но тебя ищет твоя мать.

— Достаточно весомая причина, чтобы спрятаться.

— Не знаю, что еще тебе сказать, Джуд. Но я здесь. Ты ведь это знаешь, правда?

— Знаю.

Молли смотрела на нее с тревогой.

— Можешь позвонить мне в любое время, я знаю, как нелегко тебе придется, когда Зака не будет.

«Не будет». Ее словно пронзили ножом. Зак всего лишь уезжал, а вот Мии действительно не будет.