От ненависти до любви - Браун Сандра. Страница 33

– Почему ее отстранили? – Ответом ему был лишь пустой взгляд Пинки. Хантер в раздражении вскочил со стула. – Черт! Я же говорил им, что сказанное ею не имеет ни малейшего значения! Она прислала мне записку с извинениями. Этого вполне достаточно.

Повернувшись спиной к письменному столу, окружной прокурор устремил взор на гудящую, как улей, редакцию, однако, кажется, не видел людей, сновавших за стеклянной стеной. Когда он снова повернулся к Пинки, его нижняя челюсть обрела очертания куска гранита.

– Мне нужно срочно ее видеть. Где она?

– Понятия не имею.

В один прыжок Хантер приблизился вплотную к столу и, опершись обеими руками на усеянную бумажками поверхность, наклонился вперед.

– Мне нужно видеть ее, – твердо повторил он. – Скажи, где мне ее искать.

«Вконец ополоумел парень», – подумал Пинки.

– Не знаю, – ответил он с прежней невозмутимостью. – Я пытался дозвониться до нее на следующее утро после того случая, но она успела отключить телефон. А чуть позже посыльный принес мне конверт с ключами от ее квартиры и запиской о том, когда и как поливать там цветы. Вот и все. Она написала, что сама позвонит мне.

– Но ведь прошло уже три недели! Неужели она с тех пор ни разу не звонила?

– Ни разу.

– Определенно с ней что-то случилось.

– Не думаю. Просто уехала куда-нибудь. Побыть наедине с собой. Разложить все свои проблемы по полочкам.

– Какие проблемы?

– Тебе лучше знать!

Уголок рта Хантера дернулся. В остальном его лицо осталось непроницаемым.

– Ты сообщишь мне, когда она даст о себе знать?

– Зачем?

– Говорю же, мне нужно с ней увидеться.

– Зачем?

– Не твое дело! – вспылил Хантер Макки, окончательно выведенный из себя.

С невозмутимой улыбочкой Пинки поднялся из кресла и снова взял со стола листки с текстами.

– Прошу прощения, мистер Макки, но ровно через пятьдесят три минуты у меня передача. И я, к сожалению, не могу потратить ни одной из них на решение ваших личных проблем. – Розовый коротышка деловито засеменил к двери своего стеклянного кабинета. – Но все равно заглядывай.

И он выскочил за дверь, кляня вечную спешку и выкрикивая на ходу указания подчиненным.

Глава 8

Горнолыжный курорт Брекенридж был необычайно живописен и зимой, и летом. Островки нерастаявшего снега на склонах гор казались издали цветущими вишневыми садами. Величественные горные пики были увенчаны сверкающими ледяными шапками. Магазинчики и изысканные лавочки в парижском стиле, теснившиеся по обе стороны главной улицы города, круглый год торговали всевозможными вещицами, пройти мимо которых подчас просто не было сил. Небольшие старинные здания, походившие на пряничные домики из сказки, выглядели одинаково нарядно и на фоне безбрежного летнего неба, отличающегося в эту пору в штате Колорадо особой голубизной, и под тихо падающим пушистым снегом.

Впервые Кари приехала в Брекенридж покататься на лыжах, еще когда училась в начальных классах школы, летом же оказалась здесь только теперь. И не пожалела об этом. До чего же хорошо и уютно было здесь без длинных очередей голодных лыжников, ломящихся во все рестораны, без снежной каши под ногами и без автомобильных пробок перед единственным в городе светофором!

Мир и покой повсюду – это именно то, в чем она нуждалась сейчас в первую очередь.

Сидя на открытой террасе, Кари умиротворенно наблюдала, как медленно садится солнце. Снег на склонах гор, поначалу ослепительно белый, вдруг окрасился в темно-розовый цвет. Наконец малиновый диск солнца скрылся за одной из вершин.

Она провела здесь уже два месяца. Годовщина со дня гибели Томаса осталась никем не замеченной, если не считать ее, его вдовы. Впрочем, нельзя было сказать, что в тот день она была безутешна. За минувший год боль в душе Кари понемногу улеглась, и больше всего ее теперь удручало то, что воспоминания о покойном муже, уже не были столь чистыми и ясными, как совсем еще недавно. Она, как ни старалась, теперь не могла вызвать в памяти его голос. И лицо его, являвшееся ей изредка в сновидениях, становилось все более расплывчатым.

Пришла пора прощания.

Многим ли было известно о «грешках», которые, по выражению Пинки, водились за Томасом? И как она все это время могла оставаться слепой? Ведь ей с первого взгляда удавалось подмечать в человеке все его слабости. Наверное, было бы легче, если бы она как следует разозлилась на Томаса. Но у нее ничего не получалось.

Ведь он любил ее. Кари твердо знала это, какие бы преступления он ни совершил. Томас появился в ее жизни как раз в тот момент, когда именно такой человек был нужен ей больше всего. Должно быть, и она оказала ему немалую психологическую поддержку. В его годы мужчина обычно особенно нуждается в подобном допинге. Они отлично подходили друг другу, и все то время, что были вместе, – жили дружно. Разве могла она сожалеть об этих прекрасных годах?

Разум Кари очистился и прояснился. Да и тело обрело почти прежнюю силу после всех тяжелых испытаний истекших двенадцати месяцев. Она чувствовала себя по-настоящему отдохнувшей. Еще неделька – и можно снова браться за работу.

Но что, если ее не захотят взять обратно? Что, если у нее уже нет работы? Что, если ей придется начинать все сначала? Уже в третий раз в жизни…

Встав, Кари потянулась всем телом.

– Чтобы перейти через мост, нужно сперва дойти до него, – рассудительно произнесла она вслух. Что бы ни сулило ей будущее, теперь она была готова с честью встретить любые трудности.

Зияющая пустота в холодильнике и буфете неумолимо напомнила ей, что уже несколько дней она не заходила в продуктовую лавку. Почувствовав сильный голод, Кари начала торопливо одеваться, намереваясь отправиться куда-нибудь поужинать. Выход в общество сейчас был как нельзя более кстати. Пора снова привыкать к людям.

Порывшись в платяном шкафу, она выбрала джинсовую юбку, туфли на низком каблуке, кофточку с короткими рукавами из хлопка и замшевую куртку. Вечером в горах становилось довольно прохладно.

До центра городка было рукой подать – дорога заняла считанные минуты, однако к тому времени, когда Кари уже сидела за столом углового открытого кабинета одного из лучших ресторанов курорта, ей казалось, что она вот-вот умрет с голоду. В животе раздалось громкое урчание – желудок не желал больше ни секунды мириться с подобными мучениями. Сгорая от стыда, она заказала себе обильный ужин. Кари маленькими глотками пила вино в ожидании заказа, когда в ресторанный зал вошел он.

Все выглядело так, будто этот человек пришел сюда именно за ней, заранее зная, где ее искать. Едва ее старый знакомый появился в дверях, его взгляд, точно лазер, рассек полумрак зала, освещенного только свечами, и уперся прямо в нее. Женщина-метрдотель радушно приветствовала посетителя, и он вежливо ответил ей, ни на секунду не сводя глаз с Кари. Оглянувшись через плечо, метрдотель приторно улыбнулась и закивала головой. Обойдя ее, высокий мужчина, лавируя между столиками, двинулся к тому, за которым сидела Кари.

Она поставила бокал с вином на стол, чтобы он не заметил, как дрожит ее рука. Ей хотелось отвести глаза, но помимо воли Кари продолжала зачарованно смотреть на него, как кролик на удава. Его лицо оставалось совершенно бесстрастным, однако видно было, что он отлично знает, чего хочет, куда идет и как поступит, когда достигнет цели.

Он резко остановился, едва не опрокинув ее столик.

– Если ты не разрешишь мне сесть рядом с тобой, возникнет крайне некрасивая ситуация. Я сказал метрдотелю, что ты ждешь меня.

И в ту же секунду Кари осознала, что действительно ждала его. Не то, чтобы она знала, что их встреча состоится именно в этот вечер, но отчего-то у нее не было ни малейшего сомнения в том, что в конце концов он обязательно ее найдет.

– Не хочу ставить тебя в дурацкое положение. Присаживайся.

Отсвет свечи плясал на ее волосах, отражался двумя огоньками в глазах, мягко ласкал ее губы. И ему подумалось, что никогда еще он не видел ее столь обворожительной. Кари вряд ли догадывалась, как быстро и неровно бьется сейчас его сердце. Впрочем, точно так же билось и ее собственное.