Шут. Книга 3 (СИ) - Кочешкова Е. А. "Golde". Страница 51

Элея не совсем поняла, что имел в виду скрипач, однако переспрашивать не стала. Она чутко прислушивалась к своему телу, до дрожи боясь, как бы вся эта судорожная спешка не навредить малышу…

— Я больше не буду бегать, — сказала вдруг решительно. — Нельзя.

И Май не стал спорить.

— Хорошо… — согласился он, — только идемте. Идемте! Нам нельзя терять время… Если я правильно понял, тут уже недалеко осталось.

— Куда, Май?

— Это место называют Башней Памяти. Там колдуны погребают своих мертвецов…

— О боги…

— Не бойтесь. Мертвые нас точно не обидят. Даже защитят.

— Но как?

— Бера сказала, там живые теряют силу… магическую силу. Духи прежних колдунов им как-то мешают.

— Ох, Май… — Элее все это очень не нравилось. — Ты уверен, будто мы можем доверять твоей служанке?

— Можем, — коротко ответил скрипач. — Поверьте мне.

А что еще она могла сделать?..

Они шли быстрым шагом еще минут пять, пока не оказались перед высокой дверью сплошь покрытой красивым, но странным орнаментом из неизвестных Элее символов.

— Должно быть, здесь, — пробормотал Май, пытаясь отворить дверь. Конечно, та не поддалась, но скрипач был к этому готов. Он вручил факел Элее и достал из кармана изогнутый стальной прутик. Вставив его в замочную скважину, многосторонне одаренный музыкант стал сосредоточенно в ней ковыряться. Не прошло и минуты, как внутри замка что-то щелкнуло, скрипнуло, и Май, удовлетворенно хмыкнув, открыл дверь.

Элея ожидала, что внутри их ждет сырость и запах тлена. Каково же было ее удивление, когда из-за высокой створки, едва не загасив факел, вырвался поток свежего воздуха… Перешагнув порог, она почувствовала далекое дыхание весеннего ветра, а где-то высоко над головой брезжил едва различимый свет…

Башня Памяти оказалась самой настоящей башней, пронизывающей гору.

— Лихо! — оценил Май, закрывая дверь. Некоторое время он снова возился с замком.

— Зачем ты тратишь на это силы? — удивилась Элея. — Все равно люди Волена откроют ключом в два счета.

— Не откроют… — пробормотал скрипач, хмурясь и кривясь лицом. Несколько раз он досадливо щелкал языком, но в итоге все же издал победный возглас и, распрямившись, спрятал отмычку обратно в карман.

'Ну и друзья у Патрика! — невольно подумалось Элее. — Не зря эти черные глаза показались мне такими вороватыми… , - однако вместо осуждения 'шальной гайсы' вызывал у нее лишь улыбку.

Вот только, что делать дальше, она все равно не представляла.

Май словно прочел ее мысли. Забрав у Элеи факел, он твердо произнес:

— Ничего не бойтесь, Ваше Высочество. Я ведь уже говорил вам — со мной не пропадете, — он направился к бесконечной винтовой лестнице, которая, лепясь к стене, уходила ввысь.

'Я туда не полезу… — с ужасом подумала Элея, понимая прекрасно, что если придется — полезет как милая. Но скрипач вовсе не собирался карабкаться на вершину башни. Он бросил мешки у подножия лестницы, воткнул факел в держатель на стене и сел на ступеньку. Помолчал немного, теребя непослушные темные вихры, а потом снова заговорил:

— Я решил, Ваше Высочество… Все удачно сложилось. Если бы не вы, шиш бы я сюда проник. А ваше присутствие сбило колдунов с толку. Меня они и в расчет не приняли. Вот и славно. Мы сейчас тут с вами немножко отсидимся, а потом я выведу вас из крепости. Я смогу… Там Кайза защитит. А я останусь и разыщу Патрика. Замки вскрывать я умею, вы и сами видели. Вытащу его. Обязательно.

Все это звучало прекрасно, но что-то в заманчивом плане Мая было неправильно.

'Мне нельзя уходить… — поняла Элея. — Нельзя. Иначе Кайза ни за что не потащил бы меня в эти безумные приключения'

Она осознавала, конечно, что в одиночку Май гораздо быстрей сможет сделать все задуманное. У него не будет довеска в виде беременной принцессы, о которой надо заботиться. Да и убежать без нее двум сильным выносливым мужчинам значительно проще…

Почему же тогда внутренний голос даже не шепчет, а почти кричит — останься!

Элея села рядом со скрипачом и, запрокинув голову, долго смотрела наверх, откуда лился неяркий свет. Вероятно, окончанием своим башня возвышалась над горой и имела несколько окон под крышей, позволяющих солнцу проникнуть в подземелье.

— Я останусь, Май, — сказала Элея тихо. — Пожалуйста, пойми… я чувствую, что так надо. Я встречусь с Воленом еще раз. Я должна.

Скрипач молча обхватил голову руками. Перечить открыто он не смел.

— Этот человек обманет вас, — пробормотал музыкант, уткнувшись лицом в ладони. Он использует вас. Использует, чтобы добиться от Патрика какой-то своей выгоды! А потом убьет…

Элея вдохнула поглубже.

Нет.

Никто не отнимет у них жизнь.

Этого не произойдет.

— Что сказала тебе служанка? — спросила она у скрипача, не давая ему проваливаться в отчаяние, которое так легко могло затянуть и ее саму.

— Бера?

— Ну наверное, — Элея сердито фыркнула. — Откуда мне знать имена всех женщин, которые тебе благоволят.

Май смутился. Надо же…

— Иногда это необходимо, чтобы выжить… — сказал он едва слышно. — У каждого свое оружие…

— Май, мне совершенно нет дела до твоих связей, — оборвала его Элея. — Я спросила тебя совсем о другом. Что тебе сказала эта женщина? Расскажи мне все!

Скрипач наконец отнял руки от головы, вздохнул устало.

— Бера сказала, что она тут уже почти шесть лет. И за это время может по пальцам одной руки сосчитать, сколько раз Волен и его братец покидали горный замок.

— Братец?

— Да. Этот недомерок, который на втором креслице сидел — брат нашего главного колдуна. Звать его как, я забыл… Дурацкое имя. К слову, все равно не настоящее. Настоящие свои имена господа маги скрывают… Так вот… Сами братцы замок редко оставляют. Наверное, на то есть веская причина. А вот прихвостни этих… магистров, — Май небрежно дернул лицом, — частенько отлучаются в разные путешествия. Никогда не сосчитать, сколько их точно. Пять, десять или полсотни. Именно поэтому в крепости столько комнат, где можно жить. Я так понял, изначально это место было крупной колдовской берлогой, где магов с детства обучали мастерству, а Волен у них вроде главного магистра. Король, в общем колдунский. Но потом что-то не заладилось в его 'королевстве', замок почти совсем опустел. Он заброшен. Тут все в упадке. И Волен этот больше грозит, чем может на самом деле. За пределами горы его власть выдыхается, как перезревшее вино.

— Как ты сумел столько узнать? — удивилась Элея.

— Да очень просто… Один раз сделал верный выбор. Когда человеку не с кем особо поговорить, ему только дай возможность душу излить. Особенно если это женщина…

— А ты, конечно, — не сдержала усмешки Элея, — очень хороший слушатель.

— Да, так, неплохой… — он ухмыльнулся, но тут же снова стал серьезным. — Бера сразу сказала, что Волен — ядовитая жаба, умный сучий сын, который еще никогда не сделал так, чтобы в выигрыше остались его соперники. Он обманывает легче, чем дышит. Так что Бера сразу велела мне держать уши по ветру и объяснила где можно укрыться если придется… А потом, под утро, когда вы спали, она сама меня отыскала и велела уходить.

— И не побоялась своих же господ… — с недоверием проронила Элея.

Май усмехнулся:

— За всеми не уследишь. Слуг в замке много. Не меньше, чем этих самых господ.

— Но какая ей с того выгода? — продолжала сомневаться Элея.

— Какая… Я ей понравился, вот и все, — буркнул Май. — Кстати, — вильнул он, — вы еще не голодны?

— Голодна… — в животе у Элеи и в самом деле уже давно волки выли.

— Обождите! — скрипач схватился за свой мешок и, развязав его, принялся шарить внутри. — Вот! Хорошо, что заначил… — он вытащил небольшой сверток и, развернув его, достал здоровенную краюху хлеба. — Не рябчики в меду, конечно. Но все же лучше, чем пустой воздух.

Элея не стала брать краюху целиком. Отломила хороший кусок, а прочее оставила Маю. Хлеб оказался немного подсохшим, но это уже не имело значения. Один запах еды мог бы свести с ума…