Простые волшебные вещи - Фрай Макс. Страница 24

Он повернулся к своим соотечественникам, все еще дисциплинированно налегающим на пирожные, – ну да, приказа «хорошо питаться» я пока не отменял!

– Принесите дары. Владыка готов принять их.

И меня завалили гостинцами. Для начала появились несколько корзин с какими-то экзотическими плодами. Больше всего меня обрадовало наличие огромной дыни: у меня богатейший опыт знакомства с кухней Соединенного Королевства, но дынь я до сих пор здесь не ел и даже никогда не видел. Я принюхался и понял, что это была самая настоящая дыня, хотя ее гигантские размеры превосходили мои представления о возможностях матери-природы.

– Здорово! – восхитился я. – Знали бы вы, как я люблю эту штуку… А как она называется?

– Это же степная ягода. Неужели ты даже это забыл?!

Старик укоризненно покачал головой. Сейчас он был похож на учителя ботаники, которому выпала незавидная миссия экзаменовать двоечника.

«Ягода»?! Ну-ну…

Я попробовал было оторвать «ягоду» от земли, но первая попытка завершилась позорным провалом, а новых я не предпринимал.

Плодами земными дело, однако, не ограничилось. Мне пришлось стать счастливым обладателем целой стопки трогательных тонких ковриков ручной работы и огромного количества пестрых платков, коротких штанов и прочей экзотической мануфактуры. Некоторые вещи казались новыми, прочие выглядели поношенными. Кажется, перед тем как отправиться на встречу со мной, члены официальной делегации раздели догола всех, кто остался дома. Я внутренне содрогнулся, но вслух, конечно, слова не сказал: обещал ведь дедушке Файрибе, что буду вести себя прилично…

Моя выдержка была вознаграждена: один из кочевников подвел ко мне огромного лохматого пса. Роскошная версия белоснежного бобтейла размером со взрослого бегемота, добродушный великан с высунутым от восторга угольно-черным языком.

– Грешные Магистры, что за красавец! – умилился я. – Всю жизнь мечтал завести собаку, да так до сих пор и не собрался… Наверное, просто предчувствовал появление этого чудища!

– Это лучшая из моих овчарок, – с гордостью сказал Барха Бачой. – Такие овчарки всегда жили при царском доме. Мы знаем, что тебе, повелитель, нет нужды иметь несколько сотен псов для охраны, поэтому привезли только одного, просто чтобы соблюсти традицию.

– И правильно сделали. Он хорош, но несколько сотен – это, пожалуй, слишком…

Я присел на корточки возле собаки и осторожно положил левую руку ей на загривок. Пес восторженно взвизгнул и перевернулся на спину, подставляя мне мохнатое пузо.

– О, оказывается ты еще помнишь, как следует укрощать этих зверей! – одобрительно заметил старый Файриба. – Теперь он умрет за тебя, если ты этого захочешь.

– Еще чего не хватало! – возмутился я. – Не нужно ему за меня умирать, я уж как-нибудь сам с этим справлюсь… А этот пес мне нужен живым!

– Это большая удача для нас – угадать твое желание, владыка! – обрадовался Барха Бачой. – Надеюсь, наш последний дар тоже тебе понравится.

Я поднял глаза и увидел, что передо мной стоят три долговязые, тощие, совершенно одинаковые девицы, перепуганные до полусмерти. Огромные черные глазищи, очаровательно длинные носики, коротко подстриженные темные волосы (позже я узнал, что все женщины Пустых Земель предпочитают короткие стрижки, поскольку считают, что возня с прической унижает их достоинство). Грешные Магистры, эти близняшки были похожи не только друг на друга: передо мной стояли три почти точные копии великой Лайзы Минелли. Именно то, что надо человеку, чтобы быстро и безболезненно сойти с ума!

Я так и сел на пол рядом со своим новым четвероногим приятелем, который тут же исхитрился подсунуть лохматую башку под мою руку. Я машинально погладил собаку, к ее неописуемому восхищению.

– Что это за юные леди? – наконец спросил я.

– Это твои жены, владыка, – невозмутимо ответствовал Файриба.

– Жены?! – с ужасом переспросил я. – Вот уж не было печали!

Да, такое могло случиться только со мной, это и есть мое фирменное везение! Я уж было собрался прочитать этим простодушным людям короткую, но эмоциональную лекцию о недопустимости гнусных попыток испортить личную жизнь своего монарха. Но умоляющий взгляд старика заставил меня заткнуться. «Ладно, – подумал я, – пока обойдемся без скандала. Вряд ли у этих ребят хватит нахальства залезть в мою спальню и проконтролировать дальнейшее развитие событий… Но пусть хоть объяснятся!»

– А что, разве у моего народа принято, чтобы у мужчины было много жен? – спросил я.

– Иногда такое случается, владыка, – сдержанно ответил старый Файриба. – Когда женщины считают, что так нужно.

– Вот оно что. – Я уже окончательно перестал что-либо понимать. – А эти юные леди действительно считают, что им позарез нужно выйти за меня замуж, всем троим сразу – так, что ли?

Три любительские копии Лайзы Минелли молчали, как юные партизанки. Кажется, они приготовились грохнуться в обморок. Вот уж никогда не подозревал, что меня можно так бояться!

– Это тоже традиция, – объяснил старик. – Эти женщины – не совсем обычные женщины. Они дочери самой Исноури.

– Ну да. Это, конечно, совершенно меняет дело! – саркастически отозвался я.

Старый Файриба наконец решился задать вопрос, который с самого начала крутился у него на языке:

– Ты не прогонишь их, владыка?

– Неплохая идея! – сердито сказал я. – Ладно уж, я же обещал не навлекать на вас проклятий… Только, пожалуйста, больше никогда не привозите мне никаких жен, ладно? Того, что я уже получил, мне с лихвой хватит до конца жизни… А теперь будь так любезен, расскажи мне, кто такая эта Исноури. Должен же я получить хоть какое-то представление о биографии своей новоиспеченной тещи!

Морщинистое лицо старика просветлело от облегчения.

– Исноури – очень старая женщина из нашего народа, – начал он. – Ей никак не меньше трех тысяч лет, а может быть, гораздо больше. Этого никто точно не знает, потому что она не живет с людьми. Исноури носится по степям верхом, в полном одиночестве, без друзей и свиты. Говорят, что она даже спит, не слезая со своего менкала.

– А что такое «менкал»?

– Так называются животные, на которых мы ездим. Ты и это забыл, владыка.

– Забыл, – покорно согласился я, про себя отметив, что нет ничего легче, чем забыть то, чего никогда не знал. – Ладно, теперь я уяснил, где именно ночует эта ваша легендарная Исноури… И что дальше?

– Время от времени Исноури приходит к людям своего народа, для того, чтобы оставить у них одну из своих дочерей. Мы думаем, Исноури не нужен мужчина для того, чтобы родить дочь. Во всяком случае, она никому не позволяет прикасаться к себе – ни мужчинам, ни женщинам. Даже взять за руку!

– Детишки, тем не менее, у нее появляются! – заметил я. – И много их, кстати, было – детишек-то?

– Те, кто учил меня мудрости, помнили, что Исноури четырнадцать раз оставляла у нас своих дочерей. А семьдесят лет назад она принесла этих троих сестер. Такое случилось впервые: раньше она никогда не приносила нам нескольких младенцев сразу… Мы думали, что им всю жизнь придется довольствоваться одиночеством. В то время мы не надеялись, что сможем найти тебя, а дочери Исноури всегда брали себе в мужья только царей народа Хенха.

– Они брали царей себе в мужья? А не наоборот? – удивился я. – Я-то думал, мужчина сам решает, на ком ему жениться, тем более царь…

– Мужчина никогда ничего не решает, – возразил суровый Файриба. – Просто многие мужчины умеют убедить себя, будто решение принимают именно они… Поверь мне, владыка, именно дочери Исноури выбирали твоих предков себе в мужья, а не наоборот.

– Ну, хорошо. Выбирали, так выбирали! – угрюмо согласился я. И повернулся к перепуганным тройняшкам: – А вы, значит, выбрали меня. Что ж, поздравляю вас с самым удачным выбором в вашей жизни, девочки!.. Скажите хоть, как вас зовут? Не могу же я жениться на трех совершенно незнакомых барышнях сразу!

– Хейлах, Хелви, Кенлех, – прошептало самое слаженное трио в мире.