Четвертая могила у меня под ногами (ЛП) - Джонс Даринда. Страница 46

Мне удалось его немножко рассмешить. Рейес потянулся ко мне и прикусил мочку моего уха. Сладкий трепет желания молнией пронзил меня и разлился теплом в животе. Невероятно! Я наконец-то наедине с Рейесом Фэрроу, во плоти, в дурацком номере отеля, а он истекает кровью. Конечно, я могла бы воспользоваться преимуществом, но сейчас не самое подходящее время. И меня просто убивала необходимость признавать этот факт.

Губы Рейеса прокладывали поцелуи вниз по моей шее. Я обняла его и прошептала:

- Расскажи мне о моих предках. О другом ангеле смерти.

Он так долго молчал, будто вовсе не собирался отвечать. А потом лег на спину с задумчивым видом.

- Жил-был мальчик по имени Кинрик. Однажды отец привел его к старейшинам в деревне и заявил, что мальчик одержим. Что он видит призраки и знает то, чего никто не может знать. Много дней его допрашивали и пытали, но мальчик не сказал ни слова. В конце концов, его забили камнями до смерти.

Я поежилась:

- Несчастливый конец у этой истории.

- У большинства из них. В итоге деревню выкосили болезни и смерть. Люди думали, что мальчик проклял их перед тем, как умереть.

- И это правда?

- Нет, деревню проклял другой человек. Мальчик всего лишь повторял то, что рассказывала ему младшая сестра. Она была ангелом смерти, а не он. Но она была больна с младенчества и не могла говорить. Только брат понимал ее. – Рейес коснулся пальцем своего виска: – Они говорили друг с другом мыслями и сердцами. Скорбь взрастила в ней огромную ярость, и она выпустила на свободу все свои силы, даже не понимая, что творит. Ангелы смерти не всегда знают, на что способны, пока не получат серьезное эмоциональное потрясение.

- Эта девочка прожила долгую жизнь?

Он кивнул:

- По сравнению с большинством ангелов смерти, да. Приблизительно до семидесяти, если память меня не подводит. Но ей пришлось жить с последствиями того поступка. Она стала отшельницей и в итоге окончательно сошла с ума.

- Ужас какой-то. И все-таки, если она была неземным созданием, то как могла убить стольких людей? Как это могло сойти ей с рук?

- С самого рождения ангелам смерти даруют свободу выбора. По сути, они – искатели душ, но могут… - он на мгновение задумался, - могут и выслеживать души, за неимением другого слова. Это их право.

- Что ж, я этим правом точно никогда не воспользуюсь.

Чтобы мы оба не поддались еще большему искушению, я бросила свою подушку в ногах Рейеса и положила голову почти вплотную к его ботинкам, чтобы лежать под прямым углом к нему. Он дал мне так много информации, что мне необходимо было время все обдумать, но уходить сейчас мне не хотелось. Не хотелось бросать его в таком состоянии. Не хотелось бросать его до конца моих дней. Или пока мне не придется возвращаться к работе. Смотря что наступит раньше.

У меня есть другая семья. Из другого мира. Это, наверное, круто. И еще я могу убивать людей силой мысли. Ладно, в это я до сих пор не верила, но в существование моей другой семьи – очень даже. Я задумалась, как зовут моих родственников. Может быть, у меня есть тетушка Миртл. Или дядюшка Боаз. Как-то я убеждала дядю Боба сменить имя на Боаз, но он не согласился. Уж не знаю почему.

Пока я лежала, раздумывая о том, насколько классно иметь иномирную семью, мои веки отяжелели. От тепла Рейеса клонило в сон. Его близость была такой уютной, что я чуть не заснула, как вдруг услышала его голос:

- Можешь подвинуться выше. Так тебе будет удобнее.

- Нет, - рассмеялась я, - если я подвинусь выше, удобнее будет тебе, извращенец.

Через секунду мне уже снились Рейес, пляжи и бокалы «Кукиариты» с зонтиками, щекотавшими мне ладонь. На самом же деле во сне я почувствовала, как мою ладонь поглаживали пальцы Рейеса. Интересно, он это нарочно? Никаких сомнений не осталось, когда он с рычанием улегся на меня, едва не раздавив своим немалым весом. Не успела я даже пискнуть в знак протеста, как его рот оказался у моего уха.

- Ш-шш, - услышала я и почувствовала тепло его дыхания.

Сначала я подумала, что Рейес просто заигрывает, но он весь был напряжен, будто готовился нанести удар. Или выбить из меня все дерьмо. Какого, блин, черта?

Я начала бороться с ним, но вдруг снова почувствовала на ладони его пальцы. Только на этот раз тепло слишком быстро сменилось холодом пистолета. Я замерла. Рейес вытащил Маргарет из кобуры и сунул мне в руку.

- Что…

Закончить я не успела, потому что Рейес закрыл мне рот поцелуем. Пока его губы творили волшебство, а язык требовал впустить его глубже, превращая меня в бесполезную растаявшую лужу, руки его занимались чем-то совсем другим. Наконец я нащупала что-то холодное и металлическое. Это был нож, который Рейес достал из-за пояса. Его губы вернулись к моему уху, и я услышала шепот:

- Зови собаку.

У меня подскочил пульс.

- Зачем? – еле слышно прошелестела я.

Он приподнялся, чтобы посмотреть мне в глаза. В его взгляде отчетливо читались извинения, которые он не стал произносить вслух:

- Затем, что это не мой номер.

Он снова меня поцеловал. Его рот казался мне обжигающе горячим, а все мышцы в его теле словно гудели от напряжения. Сердце Рейеса билось прямо над моим собственным, и у меня в ушах шумел его пульс. Я положила руку на кровать и щелкнула пальцами.

Появившись прямо из-под земли, Артемида ткнулась носом в мою ладонь и тут же навострила уши. Из ее груди вырвалось низкое рычание в ту самую секунду, когда приоткрылась дверь. Артемида припала к полу и стала ждать.

Медленно дверь открывалась все шире и шире, пока не остановилась под углом в сорок пять градусов. Мне этого было мало, чтобы рассмотреть, кто нам помешал. Из-за плеча Рейеса мне была видна только рука на дверной ручке. Кто бы ни был за дверью, он и полшага не успел сделать, как Артемида бросилась в атаку. С лаем, от которого завибрировали стены, она прыгнула прямо сквозь наполовину распахнутую дверь и врезалась в одержимую женщину, если судить по чисто женскому визгу.

Я перестала чувствовать на себе вес Рейеса, а мгновение спустя в номер влетел еще один противник, причем его сюда явно швырнули. Дверь с треском вписалась в стену, и я увидела женщину, боровшуюся на тротуаре с Артемидой, которую, как я поняла, она толком и не видела. Даже мне был трудно сосредоточиться на мощной фигуре хранительницы, пока та вырывала из тела женщины незваную душу.

Но не успела я понять, что произошло с тем демоном, как меня заметил второй – тот, с которым дрался Рейес. Демон испустил яростный вопль и попытался сбросить Рейеса, чтобы добраться до меня. Никогда в жизни ничего подобного из чужих эмоций я не ощущала: мужик так отчаянно хотел наложить на меня лапы, что даже не заметил, как его позвоночник согнули под неправильным углом и он начал с треском ломаться. Я слышала, как хрустят кости, как разрываются связки, как смещаются позвонки, а он продолжал смотреть только на меня. И хотел меня так неистово, что протянул ко мне руку, а глаза его умоляли подойти ближе.

Они были голубыми. Его глаза. В их глубине я видела демона – его дымчатую черную сущность. Но у человека, в которого он вселился, глаза были голубые. Такие ясные, что напоминали бассейн, искрящийся на солнце в жаркий летний день. В этих глазах проступили слезы, когда Рейес сдавил ему горло и перекрыл доступ кислорода. Но демону было наплевать. Он пытался подползти ко мне, помогая себе одной рукой, потому что вторая была сломана и бесполезно валялась на полу сбоку от него.

Демон предпринял последний отчаянный рывок ко мне, и рука его как будто стала длиннее. Из пальцев человека появились острые черные когти. На город опускалась ночь, и больше ничего не препятствовало демону разоблачить себя, выйти за границы занятого им тела. Я видела только руку, но знала, что теперь хотя бы часть его ничем не защищена.

Я перегнулась через край кровати, не обращая внимания на Рейеса, который орал на меня, требуя убраться и спрятаться. До когтей было всего несколько сантиметров. Еще чуточку, и демон раскромсал бы мне лицо. Я подняла руку ладонью вверх и подула, словно сдувая волшебную пыльцу. Частички моего внутреннего света поплыли по воздуху к демону и осели на его когте. Последовал мощный взрыв энергии. Демон завопил, и его выбило из тела человека.