Вампир высшего класса - Набокова Юлия. Страница 39

Ювелир стремительно побледнел и сник, а я с уважением взглянула на Вацлава: надо же, как быстро он проник во все тайны «хоббита».

— Ну зачем вам скандал, Фил? — доверительно заметил Вацлав, облокотившись о стол. — Я закрою глаза на ваши прегрешения. Но вы должны ответить на все мои вопросы.

— Хорошо, — промямлил ювелир. — Я вам все расскажу.

Глава 7

ЗАГОВОР ВАМПИРОВ

Спустя полчаса, узнав всю необходимую нам информацию и получив копию эскиза, мы спустились вниз. Несколько покупателей завороженно застыли у витрин, сияющих блеском контрабандных бриллиантов. Две девушки, по виду — местные светские львицы, переходили от витрины к витрине, что-то оживленно обсуждая. Пузатый господин с тростью оформлял покупки, рядом с ним высилась горка бархатных футляров разной формы и величины. Элегантная леди лет сорока с застывшим выражением лица примеряла браслет из белого золота с рубинами, и было непонятно, нравится он ей или нет. Молодой мужчина в растерянности склонился у витрины с изделиями из сапфиров — наверное, выбирал подарок для своей любимой.

Я с любопытством скользнула по лицам посетителей, жалея, что еще не успела хорошо овладеть телепатией. Время от времени мне удавалось прочитать чужие мысли, но обычно это были мысли моих родных и близких, которые не решались произнести их вслух в разговоре со мной. А вот осознанно проникать в мысли незнакомых людей я еще не научилась. Глеб как-то изрядно позабавил меня, когда сопровождал меня во время шопинга и передавал истинные мысли консультантов, вслух восхищавшихся каждой одежкой, которую я примеряла. И как бы сейчас было интересно услышать, что думает вон та юная блондинка в модной шубке, восторженно перебиравшая серьги с изумрудами, и ее элегантный спутник с внешностью профессора.

— Она думает, — наклонился ко мне Вацлав, — удастся ли ей раскрутить его на бриллианты, если она пообещает ему сделать… Хм, вот это да! — фыркнул он и уставился на блондинку так, как будто у нее выросли рога и копыта.

— Да говори уже! — поторопила я.

— Рано тебе еще такое знать, — усмехнулся Вацлав, легонько щелкнув меня по носу.

— Ну хорошо, а что думает он? — Я указала взглядом на «профессора». По его унылому виду можно было предположить, что тот мечтает придушить свою легкомысленную спутницу.

Вацлав быстро стрельнул глазами в сторону мужчины и ухмыльнулся:

— Он решает рабочие проблемы. И по-моему, ему нет никакого дела до того, что ему хочет предложить его подружка. Кстати, это его любовница, и она младше его сына на три года.

— Перестань! Не хочу больше ничего слушать! — Я быстро направилась к выходу.

— Подожди, — Вацлав удержал меня за локоть. — Мне казалось, тебе понравилось одно из колец.

Сапфировая стрекоза! Невероятно, как он заметил? Она была такой изящной, будто живая… Еще час назад я мечтала о том, чтобы надеть кольцо на свою руку. Но после того, что я узнала наверху, изделия Фила Шепарда утратили для меня все свое очарование. Контрабанда драгоценностей — это деньги, которые идут на терроризм и убийство людей. Уклонение от налогов — это деньги, украденные у сирот и инвалидов, которые получают пособия от государства. За каждым творением Шепарда стоят кровь и слезы невинных людей.

Я взглянула в глаза Вацлава, недоумевая, почему он вспомнил о кольце.

— По-моему, оно тебе очень подходит, — заметил он. — Ты ведь тоже в своем роде стрекоза.

Так вот оно что! Вацлав хочет сделать мне подарок!

— И кольцо будет сочетаться с твоими серьгами, — добавил он.

Я машинально коснулась мочки уха, нащупав сережки с сапфирами, которые Аристарх подарил мне на Новый год. И сердце вдруг кольнуло иголкой ревности: Вацлав тоже был на той вампирской вечеринке, и я заметила в его кармане подарок — небольшую коробку в блестящей упаковке. Кому она предназначалась? Этого я так и не узнала. Только еще прекрасно помню: в тот вечер Вацлав впервые гладко выбрился за те несколько месяцев, что мы были знакомы. Ради кого? Хотела бы я знать. И что, если в Москве меня ждет соперница?

— Так как, посмотрим его поближе? — Видя, что я медлю, Вацлав шагнул к витрине и огляделся в поисках продавца.

Но я тронула его за плечо и покачала головой:

— Нет, оно мне уже разонравилось.

Вацлаву не требовалось ничего объяснять. Более того, по его взгляду я поняла, что он и сам разделял неприязнь к ювелиру и его изделиям, и одобрил мое решение. Хотя и готов был закрыть глаза на прегрешения Шепарда ради того, чтобы порадовать меня красивым колечком.

— Ты еще хочешь сделать мне подарок? — спросила я, когда мы вышли на улицу.

Вацлав с готовностью обернулся ко мне.

— Тогда прокати меня на «Лондонском глазе»!

Построенный к миллениуму, «Лондонский глаз» был самым большим колесом обозрения в мире. Когда-то я читала в «Космополитане» репортаж о поездке в Лондон и еще тогда загорелась мыслью побывать на этом удивительном колесе и увидеть город с высоты почти сорокапятиэтажного дома.

— Конечно! Тут недалеко. Пройдемся пешком?

Я с радостью ухватилась за эту идею, и мы, взявшись за руки, направились вверх по улице. Приближался вечер, но было еще довольно светло. Туман окутывал дымкой дома впереди, и казалось, что мы попали в какой-то детектив, где действие происходит на улицах Лондона, а за кадром звучит тревожный мотив. Вроде бы беспокоиться было не о чем: мы получили карту и узнали имя девушки, которая приходила с Фабиолой в тот день. Какая-никакая, а зацепка! Но в то же время карту мы вряд ли сможем расшифровать, а имя девушки было нам совершенно незнакомым. К тому же по описанию она не была похожа ни на одну из других одиннадцати вампирш. Но сейчас думать об этом совершенно не хотелось. Хотелось просто идти рядом с Вацлавом по туманным лондонским улочкам и забыть о том, что на свете есть кто-то еще, кроме нас.

Но Вацлав моих желаний не разделял и завел разговор о деле.

— Возвращаясь к Шепарду, — заметил он, — не все ювелиры в мире подлецы.

— И все высоконравственные ювелиры — вампиры? — уточнила я.

— Вот видишь, ты сама все поняла. Когда я выяснил, что Шепард при всем его таланте остался человеком, то сразу предположил, что тот скорее всего не чист на руку. Конечно, был возможен вариант, что Шепард невинен как ангел, просто в свое время отверг предложение местного Клуба…

— Скажи, — перебила его я, — а как же тогда соблюдается наша тайна? Человеку стирают память?

— По-разному бывает. Если человек отказывается сразу, то стирают. Убрать недавние воспоминания можно легко и без последствий. Сложнее с теми, кто берет время на раздумья. Через несколько дней или через неделю воспоминание уже крепко укореняется в памяти, и вырывать его рискованно — последствия могут быть непредсказуемы. Вместо того чтобы забыть один вечер, человек может забыть годы или получить проблемы с памятью на всю жизнь. В таком случае мы лишь слегка изменяем воспоминание, чтобы оно воспринималось как сон, а не как реальность.

— Не боитесь, что кто-нибудь поделится своим странным сном с приятелем, а тот вдруг припомнит, что ему снился такой же?

— Такими снами не делятся, Жанна, — усмехнулся Вацлав. — Слишком бредовыми они кажутся, стоит попытаться их пересказать.

— А если человек соглашается? — Я продолжала задавать вопросы, снедаемая любопытством. Сама-то я попала в Клуб, поправ все существующие правила. И теперь мне было страшно интересно, как это обычно происходит у нормальных людей, то есть у будущих законно избранных всеобщим голосованием вампиров. — Много времени проходит между его решением и инициацией?