Пламя страстей (Вторая попытка) - Браун Сандра. Страница 7

Чад сидел на диване, а Сара лежала у него на коленях и молотила его ножками по животу. —Когда Ли вошла в комнату, в его глазах отразился восторг, он даже присвистнул Но восхищение его было настолько искренним, что она не обиделась.

– Ли Брэнсом, да вы настоящая красавица, доложу я вам! – грубовато приветствовал он ее. От волнения Ли сжала руки на груди.

– Спасибо, – просто сказала она.

– Я снял пиджак. Надеюсь, вы не против? Рукава его рубашки были закатаны, а пиджак висел на стуле.

– Конечно, нет. Чувствуйте себя как дома. Ли направилась в кухню. Чад с малышкой на руках последовал за ней.

– А у вас очень мило, – сказал он, осматривая маленькие, но со вкусом обставленные комнаты. Пастельные бело-голубые тона гостиной преобладали и в интерьере крохотной кухоньки, нарядный вид которой придавала отделка из ярко-синего кафеля. Важным предметом убранства была медная утварь, свисавшая с потолка, – Чаду пришлось нагнуться, чтобы не стукнуться об нее головой.

– Я очень вам благодарна, – повторила она, кладя покупки в шкаф, где царил образцовый порядок. – Когда я решила сюда переехать, – продолжала она, убирая яйца в холодильник, – то долго не могла выбрать, что лучше, квартира или дом. В обычной квартире жить не очень хотелось, заботы, о собственном коттедже пугали, вот я и поселилась в кооперативном доме. В квартирную плату входит и уборка дворика. К тому же мне нравится, когда соседи близко.

Дом, где жила Ли, был построен в форме буквы «П», внутри которой расположился дворик. Подбрасывая Сару на руках. Чад смотрел в окно.

– Какой красивый дворик! – воскликнул он. – И такой нарядный! Она улыбнулась.

– Да, я бы не сказала, что трава и деревья в Мидленде в изобилии. От здешнего голого ландшафта тоска берет, вот я и решила устроить у себя сад. Сейчас, правда, еще не наступила пора цветения, но весной тут очень красиво – все деревья в цвету. В прошлом году я здорово потратилась, оплачивая счета за воду!

– Так вы родом не из Западного Техаса?

– Мой отец служил в авиации, хотел сделать карьеру, и его все время перебрасывали с места на место. Последним местом его службы был Биг-Спринг, но сейчас там уже нет авиабазы, ее закрыли. Когда он вышел в отставку, они с матерью решили остаться в Био-Спринге. Я тогда училась в колледже. А потом мы с Грегом жили в Эль-Пасо.

– Грег – это ваш муж? – осторожно спросил Чад.

– Нет.

На мгновение она, казалось, о чем-то задумалась. С тех пор прошел год. Она где-то читала, что этот первый год труднее всего пережить. Первое Рождество без него, дни рождения, годовщина свадьбы… Со временем память о случившейся трагедии, о ссорах из-за его работы уступила место более приятным воспоминаниям.

– Вы говорили, что он работал в отделе по борьбе с наркотиками, – задумчиво произнес Чад. – Вам, должно быть, не нравилось, чем он занимался?

Чад так деликатно задал этот вопрос, что она не расценила его как праздное любопытство. Ей показалось, что ему действительно важно знать ответ.

– Я ненавидела ее. Мы с Гретом были так счастливы вместе и ссорились только из-за этой самой работы. Я так просила его уйти… – Она торопливо закрыла дверцу шкафа. – А вы? По-прежнему работаете механиком?

– Механиком?

– Вы же сказали, что копались в двигателе, вот я и подумала, что вы механик.

– О, да, иногда я действительно ремонтирую моторы. А вообще-то я занимаюсь самыми разными вещами.

Он как-то смущенно отвел взгляд, и она не стала расспрашивать его. Может, у него нет постоянной работы, и он живет на случайные заработки. А костюм этот купил, когда были деньги. Классического покроя, он был идеально сшит и прекрасно на нем сидел.

Наконец приготовления к ужину закончились, и можно было садиться за стол. Чад принес в кухню качели и усадил туда ребенка, а сам помог Ли нарезать ветчину. Малышка была так поглощена своими качелями, что дала им спокойно поесть.

– Ли, а вы работаете? – спросил Чад, с аппетитом поглощая намазанный маслом кусок французской булки.

– Работаю, но, боюсь, мне будет трудно объяснить, чем именно я занимаюсь, – улыбнулась она. – Я украшаю галереи в торговых центрах.

В его взгляде отразилось такое изумление, что Ли рассмеялась.

– Повторите еще раз, – попросил он, проглотив то, что было во рту.

– Украшаю галереи торговых центров. А вам никогда не приходило в голову, кто это развешивает там корзины весенних цветов, расставляет горшки с цветами вокруг фонтанов? Или устанавливает домик Санта-Клауса, в котором он живет у себя на Северном полюсе, что я, кстати, последнее время и делаю.

Он положил вилку и со смешинкой в глазах посмотрел на нее.

– Рискую показаться полнейшим тупицей, но я действительно никогда не задумывался над этим!

– Мало кто обращает на это внимание, но представляю, что бы было, если бы все эти декорации внезапно исчезли.

– Так вы работаете только в галереях?

– Не только. Вообще-то я работаю по контракту. Обслуживаю некоторые учреждения – они обычно заказывают украшения к Рождеству. Иногда к Пасхе. Я даю список, что нужно купить, они покупают, а я потом расставляю все по местам.

– Потрясающе интересно. Она опять засмеялась.

– Не сказала бы. Но это подходящее занятие, если растишь ребенка одна. Я работаю в своем темпе, без авралов, для тяжелой работы нанимаю студентов. Иногда мне помогают сотрудники магазинов. Интерьер галерей меняется не чаще пяти раз в году, а в перерывах я придумываю, что сделать в следующий раз.

– А как вы получаете заказы?

– Обычно заказчики сами находят меня. Видите ли, моя приятельница выполняла такую же работу для банков в Эль-Пасо, а я была у нее ассистентом. Неофициально, конечно. Потом ей предложили работу здесь, но она отказалась и порекомендовала меня. Правда, когда я пришла наниматься, еще было незаметно, что я жду ребенка. Конечно, потом ничего уже нельзя было скрыть, но никто мне ни слова не сказал.

– Мне кажется, это естественно. Они были довольны вашей работой, к тому же кто бы посмел в наш просвещенный век уволить овдовевшую женщину, которая ждет ребенка?

Она прыснула.

– Пожалуй, вы правы. Но я при всех условиях благодарна им. Вряд ли бы я смогла найти еще какую-то работу.

Они поужинали и теперь лакомились мороженым с карамельным сиропом.

– А не выпить ли нам кофе? – вдруг предложил Чад.

Ли от смущения уронила ложечку.

– О Чад, извините, но, к сожалению, у меня даже нет кофеварки. Сама я кофе не пью…

– Вы не пьете кофе? Да американка ли вы? Ей было страшно неловко, что она не может предложить ему кофе, но в то же время она чувствовала, что это только шутка, он просто дразнит ее.

– Извините, – повторила она.

– Прошу вас, не извиняйтесь, – попросил он. – Я выпью чаю.

Пока Ли убирала со стола. Чад взял Сару на колени и принялся тайком скармливать ей с ложечки растаявшее мороженое. Ли поймала его с поличным.

– Вы кормите ее мороженым? Да разве можно? – воскликнула она, уперев руки в бока.

– А мне кажется, ей нравится, – ответил он с озорной, мальчишеской улыбкой.

– Она такая толстая, что я едва могу, держать ее на руках. Ей только мороженого не хватало!

Чад поднял глаза и изучающе посмотрел на Ли, окинув ее взглядом с ног до головы.

– Я бы сказал, что вам обеим не мешало бы немного обрасти жирком.

Ли нервно облизала губы и попыталась отшутиться.

– Я так старалась похудеть и прийти в норму, после рождения Сары. – Что случилось с ее голосом, почему он дрожит?

– Вам это удалось. – С этими словами он выразительно посмотрел на ее грудь, и ее соски напряглись, словно он дотронулся до них. Она чувствовала, как они заострились, натянув тонкую ткань блузки. В этот момент вдруг заплакала Сара, и Ли готова была ее за это расцеловать.

– Она устала, – воскликнула Ли, забирая дочку у Чада и прикрываясь ею, как щитом. – Я уложу ее спать.

– Может быть, мне помочь? – Он поднялся и нежно склонился над ними, гладя девочку по спинке и глядя на Ли так, будто гладил и ее.