Пятая могила по ту сторону света (ЛП) - Джонс Даринда. Страница 46

- А еще я разговаривала, как идиотка, когда звонила дяде Бобу.

Ким развела руками:

- Простите. Я вовсе не хотела, чтобы вы разговаривали, как идиотка.

Свои руки я сложила на груди.

- Итак, вы закончили? Теперь мы можем обсудить мой хитроумный план, как вам не попасть в тюрьму? Или вы все еще собираетесь покончить с собой?

На ее лице отразилось удивление, и я поняла, что она… ну, удивлена. Но меня не проведешь. Знаю я, как люди готовятся к самоубийству. Ким привела в порядок все свои дела и определенно собиралась наложить на себя руки сегодня же. Как бы там ни было, меня все-таки интересовало, что ее остановило. Или поездочка в морг все еще входила в ее планы?

- Нет-нет, я… - Ким поджала губы, и по ее щеке скатилась слеза.

- Зря стараетесь, милочка. – Я схватила ее за руку и потащила обратно в дом. – Больше я на этот трюк не куплюсь. Вы куда сильнее, чем я себе представляла.

- Неправда, я смирная и слабая.

- Расскажете это в суде, сестричка. А сейчас нам нужно сверить часы.

- Но я не ношу…

- Это образное выражение. – Втолкнув ее в дом, я закрыла дверь. – Как думаете, сумеете сделать мне чашечку кофе без особых добавок?

- Сумею.

Ким пошла в кухню, я – за ней. Чтобы следить за каждым ее действием. Смирная и слабая, чтоб меня.

План Ким сходу забраковала. Она твердо намеревалась пойти в участок и во всем сознаться. Честно говоря, такой нюанс в плане присутствовал, но сначала нужно было кое-что предпринять, чтобы гарантировать Ким непредвзятое отношение. Как только я убедила ее в этом и перестала угрожать заявлением по поводу подсыпанной в чай гадости, она решила хотя бы обдумать мое предложение.

Вот только что скажет дядя Боб? Или капитан? Или сам окружной прокурор? Ким напрочь отказывалась поднимать в переговорах тему о том, почему вдруг стала пироманьяком. Она сжигала воспоминания. Пыталась защитить Рейеса, избавиться от фотографий в стенах. Полностью очистить свое прошлое. Если ей не хотелось об этом говорить, что ж, придется уважать ее решение, но у меня по-прежнему оставался кусочек доказательств. То есть снимок. С Рейесом. Если я покажу фотографию окружному прокурору, если Ким во всем сознается и выразит готовность заплатить страховым компаниям, наверняка сделке дадут ход. В конце концов, Ким действительно оказала городу услугу. Места, которые она спалила, жуткие дыры, где они жили, всем мозолили глаза.

Промчавшись по лестнице, я ворвалась в собственную квартиру и только потом вспомнила, что у меня гости. Считать я не стала, но готова была держать пари, что женщин здесь было ровно двадцать семь. А это, мягко говоря, ну очень много.

Одна ползала по ковру, отчаянно пытаясь найти откуда-то выход. Вторая в буквальном смысле клоками выдирала на себе волосы. Все, с меня хватит. Я присела рядом и взяла ее за руки. Женщина все еще покачивалась вперед-назад, но, похоже, немного успокоилась. Я обняла ее и молча смотрела, как другие пытаются забиться в шкафчики, ползают по стенам, дрожат под столом.

Массовое захоронение мы нашли, но дальше-то что? Что нужно этим женщинам? Если они хотят дождаться, когда найдут их убийцу, то ожидание может затянуться. А мне придется обосноваться на пожарной лестнице.

Когда женщина, которую я обнимала, совсем притихла, я аккуратно, стараясь ни на кого не наступить, прошла к комоду, где хранила фотографию. Но ее там не оказалось. Начиная нервничать, я прошерстила остальные ящики. Немножко обрадовалась, обнаружив боксеры с надписью «Кайфуй с умом» на заднице, покопалась в носках, майках, шарфиках. Ничего. Уже когда спальня выглядела так, будто ковер бомбили одеждой, до меня дошло, куда делся снимок.

Рейес. Он расстроился, когда нашел фото. Наверняка он его и взял.

Прихватив ключ от его квартиры, я решительно направилась туда. Точнее решительно сделала несколько шагов.

- Где моя фотография? – спросила я, найдя Рейеса. В спальне. В одном полотенце. Все еще мокрого. Пресвятая колбас…

- Когда ты собиралась поделиться со мной планами насчет моей сестры?

Он застал меня врасплох. В глазах искрился гнев. С сестрой он много лет не разговаривал. Откуда, черт возьми, он постоянно узнает, когда я с ней пересекаюсь?

- А ты в курсе, что твоя сестра собирается сделать?

Рейес застегивал на запястье часы с широким кожаным ремешком.

- Мне казалось, у нас с тобой договор. Ты к ней не лезешь – я не рублю тебя пополам.

- Ну нетушки. – Я подошла и ткнула ему пальцем в грудь. – Даже не думай мне угрожать.

- Кто сказал, что это угроза?

Да уж, нравятся ему крутые речи.

Я шагнула ближе. Меня тут же обступил его запах – аромат пустыни после грозы. Жар, который излучал Рейес, с каждой секундой становился горячее.

- Если еще хоть раз станешь мне угрожать…

- То что? – спросил он, сложил руки на груди и, прищурившись, окинул меня взглядом.

Мне пришлось откашляться.

- Если еще хоть раз станешь мне угрожать, я тебя свяжу. – Однажды я уже его связала. Привязала нематериальное тело к материальному. Рейес оказался заперт в физической оболочке, и это ему ни капельки не понравилось.

Он приподнял брови, в комнате стало еще жарче. Шагнул ко мне, и между нами почти не осталось свободного пространства.

- И как же тебе это удастся, - спросил он, и я отчетливо разглядела, как мерцают его глаза, - если ты не сможешь говорить?

Внутри меня вспыхнул гнев. Я глянула на полотенце, на тени во впадинках между мышцами. Рейес шагнул вперед, вынуждая меня пятиться, а я не могла отвести глаз от кубиков пресса, которые двигались вместе с ним. Он продолжал наступать, пока я не прижалась спиной к стене. Я положила руку ему на грудь, он уперся ладонями в стену позади меня.

- Мне казалось, мы покончили с твоими мелкими угрозами, - выдавила я.

Взгляд Рейеса опустился к моему рту.

- Мои угрозы никогда не бывают мелкими. – Он облизнулся и прикусил губу, словно о чем-то задумался.

- Мои тоже. Прекрати мне угрожать, и мы на всю жизнь останемся хорошими друзьями.

Рейес склонил голову набок.

- Неужто думаешь меня приручить? – Все еще глядя на меня, он открыл верхний ящик комода, достал поляроидный снимок и отдал мне. – Приручить вот это?

Смотреть на фото я не стала. То, что на нем изображено, въелось мне в мозг с первого взгляда. Рейес с повязкой на глазах крепко привязан к стулу веревками, впивающимися в плоть и открывающими раны, которые уже начали исцеляться. Я сразу его узнала. По густым темным волосам, по текучим линиям татуировок, по прекрасным, чувственным губам. На фото ему лет шестнадцать. Голова отвернута в сторону. Губы крепко сжаты от унижения. На шее и ребрах – огромные черные синяки. Руки и торс покрыты длинными глубокими порезами. Некоторые свежие, некоторые уже наполовину зажившие.

Я поклялась себе никогда больше не смотреть на эту фотографию. Но я не идиотка и никогда бы ее не выбросила. Она была доказательством того, через что пришлось пройти Рейесу. Через что пришлось пройти им обоим. И теперь снимок поможет Ким.

Не глядя не фото, я засунула его в задний карман.

- Даже не посмотришь на меня? – спросил Рейес.

- Это не ты, Рейес. А то, что с тобой сделали.

На его губах заиграла улыбка, в которой было очень мало веселья.

- И ты думаешь вылечить меня, как птичку со сломанным крылышком.

Я коснулась полотенца.

- Я думаю, что ты уже большой мальчик и знаешь, что я рядом, что бы ни случилось.

Чтобы подразнить его, я провела пальцами по краю полотенца, потом ниже, прикоснувшись к самому интересному. Ей-богу, он вовсе не был так зол, как казалось на первый взгляд.

Рейес застыл.

- Что бы ни случилось?

- Что бы ни случилось, - повторила я, пытаясь хоть немного сдвинуть его с места. – Но заруби себе на носу: ты меня получишь, как только перестанешь сыпать угрозами всякий раз, когда я пытаюсь настоять на своем. А до тех пор будем соседями. – Я попробовала нырнуть ему под руку, но Рейес опустил ее, заблокировав мне путь к бегству.