Распинатель - Картер Крис (2). Страница 41

Карлос засмеялся:

— Так и сделаю, только хочу до ухода еще раз проверить кое-что. Значит, опаздываешь на встречу? Она красивая?

— Красивая. Очень сексуальная, — сказал Роберт, пожав плечами как ни в чем не бывало.

— Ладно, желаю приятного вечера, увидимся завтра.

Карлос стал просматривать какие-то папки. Роберт остановился у двери, обернулся и посмотрел на Карлоса. Роберт уже видел такую же сцену раньше. Он как будто заглянул в прошлое, и единственная разница заключалась в том, что за столом вместо Карлоса сидел он сам, а у двери стоял Скотт. Он чувствовал в Карлосе ту же страсть к успеху, ту же жажду истины, которая все еще горела в нем самом, то же желание, которое почти привело его на грань безумия, но, в отличие от Карлоса, он научился его контролировать.

— Иди домой, малец, дело того не стоит, продолжим завтра.

— Десять минут, и меня нет.

Карлос дружески подмигнул Роберту и снова уставился в компьютер.

35

Роберт ненавидел опаздывать, но понял, что не сможет успеть вовремя. Он никогда не обращал большого внимания на свою одежду, но в тот день он по меньшей мере дважды перемерил все пять своих рубашек, и его нерешительность стоила ему почти часа. В конце концов он решил остановиться на темно-синей рубашке, черных джинсах «Левайс» и новом кожаном пиджаке. Его главная проблема заключалась в выборе ботинок. У Роберта их было всего три пары, и куплены они были не меньше десяти лет назад. Ему самому не верилось, что он такую уйму времени потратил на выбор одежды. В конце концов, плеснув на лицо и шею одеколон, он был готов к выходу.

По дороге к Изабелле он остановился в магазине спиртных напитков, чтобы выбрать бутылку вина. Знания Роберта об алкоголе ограничивались односолодовым виски, так что он последовал совету продавца и купил бутылку «Мас де Дома Гассак» 1992 года, надеясь, что, учитывая заплаченные за бутылку деньги, вино должно пойти ко всему, что приготовит Изабелла.

Вестибюль ее дома в Глендейле был отделан со вкусом. Настоящие картины маслом украшали стены. Прекрасно составленный букет из разноцветных цветов стоял на квадратном стеклянном столике в центре вестибюля. Роберт мельком заметил себя в большом зеркале, висевшем справа от двери, и убедился, что с прической все в порядке. Он поправил воротник пиджака и поднялся на второй этаж по лестнице. Перед номером 214 он задержался и минуту стоял неподвижно. Изнутри доносилась музыка. Мягкий ритм с сильными басовыми линиями и нежный тенор-саксофон — современный джаз. У нее хороший вкус. Роберту это понравилось. Он протянул руку, чтобы позвонить.

Волосы Изабеллы, полностью открывая лицо, были завязаны сзади в свободный узел, так что несколько прядей упали ей на плечи. Ее светло-красная губная помада и неяркие тени на веках идеально контрастировали со смуглой кожей и подчеркивали ее европейские черты. На ней был облегающий топ из тонкого красного атласа и черные джинсы. Роберту не нужен был рентген, чтобы заметить, что под блузкой на ней нет белья.

— Привет, ты опоздал, как принято в свете, — сказала она, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать Роберта в губы.

— Извини. Никак не мог собраться.

— Ты тоже? — Она засмеялась и показала на свои волосы. — Заходи. — Она потянула его за руку и повела в гостиную.

Комнату наполнял приятный экзотический аромат.

— Я надеюсь, оно пойдет к ужину. Я не эксперт в винах, так что я воспользовался рекомендацией продавца, — сказал он, протягивая ей бутылку.

Изабелла взяла ее обеими руками и наклонила, чтобы прочитать ярлык.

— О! «Мас де Дома Гассак»… да еще 1992 года. Я потрясена. Уверена, оно хорошо пойдет ко всему. Может, выпьем по бокалу прямо сейчас?

— Я не против.

— Хорошо, бокалы на столе, штопор там. — Она показала на небольшой шкафчик с напитками рядом с окном. — Ужин скоро будет готов. Чувствуй себя как дома.

Она повернулась и ушла на кухню, оставив Роберта за хозяина.

Роберт снял пиджак, вспомнив, что нужно снять и пистолет. Он взял штопор из шкафчика, открыл бутылку и разлил густую красную жидкость в два бокала на столе. Рядом со шкафчиком для напитков стояла элегантная стеклянная стойка со множеством компакт-дисков. Роберт не смог удержаться и просмотрел их. У Изабеллы была впечатляющая джазовая коллекция, в основном современный джаз и несколько классических вещей старой школы в середине. Все безупречно расставлено в алфавитном порядке. Среди замечательной джазовой коллекции немного выделялись несколько рок-альбомов с автографами. Роберт быстро просмотрел их. «Значит, она тайная поклонница рока, — подумал он с улыбкой. — Моя женщина».

— Что бы ты тут ни готовила, пахнет восхитительно, — сказал он, входя на кухню с двумя бокалами в руках.

Он передал один бокал Изабелле, которая медленно повернула его и поднесла к носу, а потом сделала глоток.

— Да, как я и ожидала… очень вкусно.

Роберт понятия не имел, зачем это делается, но скопировал движения Изабеллы: повернул бокал, понюхал и выпил.

— Да, неплохо.

Они оба рассмеялись.

Она подняла бокал в сторону Роберта:

— За… приятный вечер. Надеюсь, обойдемся без неожиданных телефонных звонков.

Роберт даже не надеялся, что вечер пройдет так хорошо. Изабелла приготовила телятину с пармезаном и ветчиной прошутто и жареные овощи по-средиземноморски, которые оказались для него сюрпризом. Он ожидал какого-нибудь традиционно итальянского макаронного блюда. В основном разговор за ужином вращался вокруг ее жизни, а о своей Роберт почти не говорил.

Изабелла выросла в Нью-Йорке. Единственная дочь в семье итальянских иммигрантов первого поколения, которые приехали в США в начале семидесятых годов. Ее родители владели рестораном в Маленькой Италии, где она провела большую часть детских и юношеских лет. Она переехала в Лос-Анджелес всего лишь пять лет назад, когда ее приняли на работу в Калифорнийский университет, чтобы вести там исследования. Она по-прежнему летала в Нью-Йорк не реже трех раз в год, чтобы навестить родителей.

— Знаешь, это нечестно, — сказала Изабелла, убирая со стола и относя тарелки на кухню.

— Что нечестно? — Роберт пошел за ней с двумя бокалами в руках, в которых еще оставалось вино.

— То, как ты себя ведешь. Я практически рассказала тебе всю свою жизнь, но каждый раз, как я спрашиваю что-нибудь о тебе, ты уклоняешься от ответа. Это у вас так принято среди детективов? — Она открыла кран и поставила тарелки под струю бегущей воды.

— Мы умеем задавать вопросы, но не очень спешим на них отвечать.

Роберт отпил вина и смотрел, как Изабелла моет первую тарелку и ставит ее в сушилку.

— Подожди, давай я помою.

Он положил руку на ее плечо и мягко отстранил от раковины. Она улыбнулась и взяла бокал с вином.

— Значит, ты мне так ничего о себе и не расскажешь, — еще раз попыталась она вывести его на разговор.

Роберт домыл тарелки и повернулся к ней лицом.

— Я детектив лос-анджелесского отдела по тяжким преступлениям, в основном занимаюсь убийствами. Мне часто поручают вести особые дела. Под словом «особые» я подразумеваю ненормальные, зверские убийства. Люди, с которыми мне каждый день приходится иметь дело, либо очень плохие, либо очень мертвые. От того, что мне каждый день приходится видеть, большинство людей выворачивает наизнанку. Говорить о моей жизни — это, безусловно, лучший способ загубить любой разговор. — Он замолчал и глотнул вина. — Поверь, тебе совсем не надо знать о том, как я живу и чем занимаюсь.

— Ну ладно, не рассказывай мне о работе. Расскажи о детстве, о семье.

— Да тут и рассказывать особенно нечего.

Она все поняла и решила не настаивать.

— Ладно, мне нравятся загадки.

Его юношеское обаяние волновало ее. Она подошла ближе, взяла бокал из его руки и поставила его на стол. Потом она медленно придвинулась к нему и прошептала на ухо:

— Что же ты делаешь, чтобы расслабиться?