Катастрофа - Тармашев Сергей Сергеевич. Страница 30

— Действительно, согласно нашим данным и расчётам, толщина пылевого слоя в атмосфере за эти годы упала как минимум впятеро, и его плотность сейчас составляет тридцать два процента. Но... — Данилевский механическим движением стянул очки, рассеянно протёр стекла и водрузил их на место, — озоновый слой до сих нор окончательно не восстановился, сейчас лето, но температура на поверхности над Бункером минус пять градусов по Цельсию, нами регистрируется мощная солнечная радиация. Кроме того, начавшая в последнее время восстанавливаться конвекция вызвала многочисленные осадки, вымывающие из атмосферы на землю радиоактивные частицы, и общий радиационный фон на поверхности ещё более возрос, — физик опасливо покосился на членов Совета, однако перебивать его никто не собирался, и он продолжил:

— В результате многолетних исследований нами разработаны принципиально новые средства защиты от жёсткого излучения и других, опасных для человека воздействий внешней среды, которые успешно прошли испытания в лабораторных условиях, однако как они поведут себя в реальных условиях, мы можем представлять только теоретически. Тем не менее, мы считаем, что в совокупности с новыми антирадиационными препаратами Александра Дмитриевича будет возможно обеспечить почти девяностопроцентную защиту выходящих на поверхность сотрудников, — Данилевский опустился в кресло и перевёл дух. Доклады никогда не были его стихией, гораздо комфортней он чувствовал себя около электронного микроскопа или протонной пушки, различные же официальные мероприятия всегда давались физику с трудом.

Теперь все ожидали доклада аналитика от медицины, и Александр, сам того не замечая, встал с кресла, подобно Данилевскому. Пару секунд он молчал, пытаясь решить, с чего же начать, мысли предательски разбегались в разные стороны, требуя обрисовать сразу несколько разных проблем.

— Александр Дмитриевич, вы можете добавить что-нибудь по существу вопроса? — поторопил Управляющий.

— Да, но... то есть, разумеется... — наконец Александр собрался и сфокусировался на волновавшей его теме. — Нам действительно удалось значительно улучшить ранее существующие антирадиационные комплексы, в частности мы добились не только увеличения самой сопротивляемости организма, но и кардинального снижения вредных побочных эффектов, особенно необходимо отметить, что предложенный нами препарат имеет втрое увеличенную продолжительность действия и допускает четырёхкратное повторение цикла без разрушающего влияния на биохимию крови, — Александр посмотрел на директора по медицине, и тот одобряюще кивнул. — Однако хочу обратить внимание Совета на тот факт, что мы по-прежнему не можем излечить сотрудников Внешней группы, их жизням всё так же угрожает постоянная опасность. Несмотря на то, что в момент проведения сеансов биорегенерации нам уже удаётся добиваться превышения скорости регенеративных процессов в тканях и крови над темпами гибели клеток, решить основную проблему мы ещё не в силах. Внешние подверглись настолько мощному воздействию радиации, что в результате у них излучают костные ткани скелета. Разрушение нитей ДНК и клеток костного мозга неуклонно продолжается, и ни остановить, ни замедлить этот процесс нам до сих пор не удалось. Если мы не найдём способ переломить отрицательную динамику, то менее чем через сорок суток биологического времени последует летальный исход, — Александр переводил взгляд с одного директора на другого, пытаясь прочесть их реакцию по глазам, но руководство Бункера никак не выдавало своих эмоций. — Я подчёркиваю, что выход Внешних на поверхность ещё более усугубит крайне тяжёлое положение дел.

Аналитик замолчал, ожидая ответа.

Управляющий директор перевёл взгляд на главного медика и коротко спросил:

— Ваше мнение, Иван Николаевич?

Седой профессор откинулся на спинку кресла, из-за чего его крохотная фигурка стала практически не видна на фоне массивных кожаных просторов.

— Мое мнение Совету уже известно, я полностью согласен с моим молодым коллегой, — донеслось откуда-то из глубины огромных кресельных недр. — Расчёты показывают, что совокупность новых средств защиты от внешней среды и новых антирадиационных препаратов позволит организовать работы на поверхности на срок порядка суток. За это время выполняющий работы персонал получит дозу радиации, не превышающую семидесяти рентген, и это при том, что местность над бункером имеет степень загрязнения почти в восемь тысяч рентген в час. С последствиями подобного облучения мы справимся за пару дней. Я считаю, что в этой ситуации не имеет смысла задействовать Внешнюю группу, этим могут заняться и другие.

Управляющий директор вопросительно посмотрел на директора по науке. Академик неторопливо кивнул:

— Учитывая вышеизложенное, считаю предложение медицинского отдела вполне приемлемым. Мы организуем экспедицию из шести специалистов-техников и оборудуем бульдозер грузопассажирским прицепом. В нашем распоряжении имеются планы местности и схемы расположения всего установленного на поверхности оборудования, составленные сотрудниками Внешней группы, кроме того, видимость наверху с тех пор должна была намного улучшиться. Я думаю, что проблем с экспедицией не будет, её задачи достаточно просты.

— В таком случае, — Управляющий поднялся и вышел из-за своего стола, — решение принято. Заседание Совета прошу считать оконченным.

Жёлтый огонёк снова сменился на зелёный, стенка анабиозной камеры раскрылась, и крышка капсулы привычно поползла вверх. Стоящий на прежнем месте Антон прогудел через гермошлем своё обычное «Добрый день» и принялся отлеплять от тела датчики. Неуловимое напряжение, повисшее в воздухе, Тринадцатый почувствовал сразу. Медики вели себя неестественно спокойно, но в их глазах даже через стекла лицевых щитков гермошлемов читалась тревога. Из анабиозного отсека Внешних сразу же провели в комнату встреч, где за прозрачной стеной их уже ожидал совет директоров в сопровождении начальника службы охраны.

«Очень интересно, — подумал майор, — совет директоров и генерал, собственными персонами. Намечается выход на поверхность, не иначе». Мысль о возвращении в мрачную завьюженную радиоактивную пустыню неожиданно принесла самые положительные эмоции. «Что удивительного, мы тут уже начали скисать не то от монотонной обречённости, не то от обречённой монотонности. Так недолго и телеграммку получить с текстом: „Уезжаю зпт целую зпт твоя крыша тчк“. Наверняка любой из ребят сейчас двумя руками ухватится за любую возможность покинуть эту персональную консервную банку хоть на час. Посмотрим, с чем пришёл Совет. А старик сильно сдал за эти годы... сколько уже прошло, лет пять? Или семь?»

Пока бойцы занимали места, рассаживаясь на установленные вдоль стены кресла, никто из посетителей не проронил ни слова. Наконец, когда возня утихла, Управляющий произнёс:

— Доброе утро, господа. Мы вновь вынуждены просить вас о помощи. Сегодня утром на поверхность была отправлена экспедиция с целью проведения работ по профилактике внешнего оборудования. Поначалу всё шло хорошо, группа произвела обслуживание приборов, установленных в районе выхода из шлюза, и выдвинулась к радиолокационному комплексу. Спустя час руководитель экспедиции сообщил, что достиг места назначения и приступает к работам. Менее чем через три минуты в эфире раздались крики о помощи, затем возник сильнейший импульс помех, и связь с экспедицией пропала. Вот уже два часа как рации членов экспедиции не отвечают. Совет обращается к вам с просьбой выйти во внешнюю среду, провести эвакуацию профилактической экспедиции и по возможности выяснить обстановку. В вашем распоряжении будут последние разработки наших аналитиков, — Директор закончил и замолчал, ожидая реакции Внешних. Как и представлял себе майор, возражений не последовало.

БТР взревел двигателями и выкатился из шлюза. Тринадцатый огляделся. Над головой мрачно нависало грязное небо, светлое пятно в центре которого выдавало место расположения солнца. Стало значительно светлее и теплее: термометр показывал минус шесть, а непроницаемый ночной мрак сменили серые сумерки, словно в унылый осенний день неожиданно собралась разразиться гроза. Снега вокруг прибавилось, судя по недавно протоптанным от шлюза к местам нахождения установленных на поверхности приборов и датчиков тропинкам, толщина снежного покрова местами превышала один метр. Сама пустыня напоминала старое разноцветное лоскутное одеяло, давно выцветшее и покрытое пылью, отчего лоскуты имели лишь чёрный, серый и грязно-жёлтый цвет. От самых ворот по направлению к РЛС ядовитую скатерть прорезала свежая снежная дорога с бульдозерной колеёй, терявшаяся в сумерках.