Клинки у трона - Садов Сергей Александрович. Страница 39

– А что вы по этому поводу думаете? – поинтересовался я. – Вас не смущает, что принцесса полюбила какого-то там рыцаря?

– Я не в восторге, – честно ответил Ратобор. – Я все же надеюсь, что это ее увлечение пройдет. Хотя и не верю в это.

– Можете не волноваться. Все равно мы не сможем быть вместе…

– Я знаю. Она мне уже рассказала. Более того, даже потребовала у меня помощи, – князь усмехнулся. – Настойчивая девочка. И, кстати, это меня тревожит гораздо больше всего остального.

– И что вы хотите от меня? Чтобы я забыл об Ольге.

– Ну, я все-таки не глупец, каким ты меня, очевидно, представляешь. Говорю же, Ольга рассказала мне все. В том числе и о том, что именно ты предложил забыть друг о друге. Знаю я и о том, что это была ее инициатива начать поиски средства, которое помогло бы вам.

– Так чего вы хотите?

– Знаешь, я хотел просто поговорить с тобой. Если бы ты был королем, то я с удовольствием выдал бы Ольгу за тебя и считал бы, что ей повезло. Сейчас же Ольге грозит в лучшем случае свадьба по каким-нибудь государственным интересам с наследником какого-нибудь государства. Однако, зная Ольгу, я могу ожидать от нее скорее ухода в монастырь, чем ее согласия на свадьбу с человеком, который ей не нравится. Поэтому, если вы сможете найти средство, чтобы быть вместе, то тогда мне просто грешно будет вам мешать. Если уж ваша дружба или любовь смогут победить, то не мне становиться у вас на дороге. В конце концов, Ольга всего лишь моя младшая дочь, а значит не самая выгодная партия. Считай, что это вам испытание. Если ваше чувство не просто детская влюбленность, то вы отыщите способ побороть обстоятельства. Если нет, то вы должны смириться. Это я сказал и Ольге.

– И что она ответила?

– Догадайся? – усмехнулся Ратобор.

– Я тоже согласен. Думаю, что это будет справедливо.

– Вот и хорошо. И еще. Ольга мне рассказала и о том твоем разговоре с Бекстером. Этот Бекстер умнейший человек.

Я мгновенно напрягся. Тот разговор никак не хотел уходить у меня из головы. Ратобор, кажется, заметил мое состояние и удовлетворенно кивнул.

– Так я и думал. Ты хоть и не поверил ему, но и не забыл тот разговор.

– А разве он не прав? – с вызовом спросил я.

– Прав. Стопроцентно прав. В этом то и сила Бекстера, что он всегда говорит только правду. Но при этом он умудряется обмануть всех. Да, он прав. В настоящий момент и для меня, и для Мервина, и для Отто твое убийство Сверкающим самое выгодное дело. Но, оценивая события, никогда не забывай о людях. Неужели ты считаешь, что я или Мервин способны вот так обойтись с тобой? Знаешь, самая большая ошибка многих правителей – это их отношение к людям как к вещам: использовал – выкинул. А если необходимо, то вещь и вообще можно уничтожить. С таким отношением они очень быстро оказываются в пустоте и уже не замечают, что и к ним стали относиться как к вещи – необходимой, но заменимой. Я никогда не предавал никого и надеюсь впредь избежать этого. Так что не обращай внимания на Бекстера. Может он и прав, когда говорил тебе все это, но ни я, ни Мервин не будем делать ничего подобного. К тому же, – Ратобор неожиданно усмехнулся, – Ольга потом меня прибьет, если узнает, что я что-то сделал тебе.

Князь кивнул и быстро вышел из комнаты. Я остался сидеть, размышляя о разговоре. Казалось, Ратобор не сказал ничего такого, что могло бы убедить меня в том, что Бекстер был в чем-то не прав. Тем не менее, я почувствовал странное облегчение. Казалось, кто-то убрал с моей души камень, который постоянно мешал мне после того памятного разговора с Бекстером. А этот Бекстер действительно опасный человек.

Ладно. Я поднялся. Пора баиньки. Завтра снова в путь и надо хоть немного отдохнуть. А все-таки, действительно ли дядя Рона такой негодяй, или это была минутная слабость с его стороны? Эта мысль была неожиданна. Впрочем, именно ответ на этот вопрос я и собрался искать в семье Рона.

На следующее утро я выехал в шесть утра. Меня провожали только мать и отец. С остальными я попрощался еще вчера. Это, кажется, тоже не понравилось королю. По моему у меня уже становится хобби делать то, что монарху не слишком нравится. Ведь я должен был остаться и проводить монархов, которые должны были сегодня днем ехать в столицу Тевтонии для переговоров о совместных действиях против Сверкающего. Однако, в конце концов, Отто (после уговоров сына и Ратобора) соблаговолил дать мне высочайшее разрешение на отбытие. Огромнейшее ему спасибо за это! А также спасибо Мервину, который уговорил меня принять дар Буефара. Как раньше было просто – сел и поехал куда захотел. Теперь же ни-ни. Есть этикет, которым ты должен следовать. Еще куча правил. Тьфу!!! Пожалуй, здесь я полностью согласен с Ольгой – в высоком положении нет ничего хорошего. И чем выше ты сидишь, тем больше ограничений на тебя накладывается.

Чтобы не терять времени, а также уйти от возможных преследователей, я, не останавливаясь, проскакал несколько десятков километров и только потом решил передохнуть и поесть. Под теплой шапкой я скрыл свой рыцарский обруч, а шерстяной плащ, в который я старательно кутался, прекрасно маскировал мое вооружение. Только меч трудно было спрятать, но шеркон не отличался размерами и под плащом его мог разглядеть только очень внимательный человек. В результате сейчас по дорогам Тевтонии ехал странный всадник непонятного происхождения в плаще и широкополой шляпе. Его конь был великолепен, да и одежда не бедная, но свиты с ним не было. Поэтому все люди решали, что я сын какого-нибудь слуги барона или управляющего, которого отец отправил куда-то по делам. В результате передо мной мгновенно открывались двери всех трактиров и трактирщики спешили поскорее выполнить мой заказ, считая, что отец наверняка дал мне денег на дорогу, а я слишком неопытен, чтобы знать им цену. Я не спорил и платил, даже если цена за продукты заметно превышала разумные пределы. В данную минуту мне требовалось привлекать как можно меньше внимания к себе, а подобное поведение было вполне характерно для молодых людей, которым впервые доверили выполнение какой-нибудь задачи. Таким образом, я проехал всю Тевтонию и к утру пересек Амстерскую границу. Не задерживаясь в пути, минуя все крупные города, я поскакал дальше.

Я проскакал те места, по которым ехал еще когда впервые попал в этот мир. Вспомнил я и свою встречу с горексом. Да, безобидный зверек. Я мысленно усмехнулся воспоминаниям. Но задерживаться здесь я не мог себе позволить.

Чтобы двигаться быстрее, я вынужден был съехать с главного тракта, поскольку по нему бесконечным потоком двигались крестьяне со своими телегами с продуктами, купцы с товарами и просто различные путешественники, которые направлялись в Амстер и из него. Этот поток сильно замедлял мое движение. Поэтому я решил, что двигаться по хоть и более длинным, но относительно пустынным дорогам будет быстрее, чем по главному тракту.

Сейчас я уже не особо сильно старался маскироваться, поскольку в этой массе людей никому до меня не было никакого дела. Если на меня кто и обращал внимание, так это крестьянин, которого я нечаянно задел или какие-нибудь рабочие, которые вынуждены были посторониться, чтобы пропустить меня. Причем этот поток ослабевал лишь на немного по мере удаления от Амстера.

До Лейкона я добрался лишь к следующему утру. Я мог бы добраться до него и вчера вечером, но посчитал, что делать в нем ночью мне совершенно нечего и немного придержал бег коня. Поэтому я подъехал к воротам этого в высшей степени интересного города только рано утром. Принадлежа формально к Галийскому королевству, он, по сути, не принадлежал никому. Местные купцы, которые и правили в нем, сумели поставить дело так, что никто реально претендовать на власть здесь не мог. Нет, здесь имелся представитель короля, но выполнял он чисто декоративную роль – власть в городе принадлежала тем, у кого были деньги. А деньги были у немногих купеческих семей. Именно они испокон веков и правили здесь. Являясь удобным портом, город быстро превратился в важный центр торговли, на котором скрещивались интересы многих государств. Играя на этих интересах, олигархи сумели упрочить свое положение и сделаться фактически независимыми в своих решениях, проводя свою, зачастую противоречащую интересам галлийцев, внешнюю политику. А если представитель короля пробовал вмешаться, то ему быстро и популярно объясняли, кто здесь настоящий хозяин.