Корона полуночи - Маас Сара Дж.. Страница 61

Что же они здесь делали?

Его это не касалось. Честно говоря, Шаол радовался, что Селена способна говорить хоть с кем-то. Это гораздо лучше, чем сжигать наряды и убивать мерзких ассасинов. И все-таки его сердце сжалось, когда рядом с ней Шаол увидел принца.

Но к ней вернулась способность нормально разговаривать!

Шаол быстро углубился в библиотечные дебри, стараясь не раздумывать об увиденном. Интуиция сработала: вскоре он нашел Харлана Сенселя, главного королевского библиотекаря. Пыхтя и ругаясь себе под нос, тот брел по проходу, сжимая в руке пергаментные огрызки.

Сенсель был так поглощен своей руганью, что не сразу заметил присутствие Шаола. Тогда он остановился, запрокинул свою круглую голову и хмуро поглядел на капитана:

— Хорошо, что вы здесь. Наверное, Хигис дал знать.

Шаол не понимал, о чем речь, и осторожно спросил:

— Вам нужна помощь в каком-то деле?

— В вопиющем деле! — воскликнул Сенсель, потрясая огрызками. — Вы только подумайте — по королевской библиотеке бегают одичавшие собаки! Кто пустил сюда этих мерзких тварей? Нет, они мне заплатят сполна!

Шаол очень надеялся, что Быстроногая уже далеко от библиотеки и что Селена больше не притащит ее сюда.

— Собака повредила очень ценный свиток? — осторожно спросил Шаол. — Может, его можно заменить?

— Заменить? — переспросил Сенсель, гнев которого вспыхнул с новой силой. — Невозможно заменить то, что существовало в единственном экземпляре!

— А что было в этом свитке?

— Философский трактат друга моей юности. Я считал трактат утраченным. И вдруг сегодня я его обнаружил. Решил перечитать заново. Положил на стол, не успел развернуть, как вдруг… — Королевский библиотекарь опять забормотал проклятия.

— Быть может, все-таки есть способ компенсировать вашу утрату?

— Только один: найти тех, кто пускает в библиотеку собак, и бросить их в подземелье! Королевская библиотека превращается в цирк! Хуже того, она превращается в проходной двор. Вы знаете, что по ночам здесь разгуливает некто в плаще? Я его несколько раз видел. И не только я. Наверное, этому, с позволения сказать, читателю стало скучно и он пустил в библиотеку собак. Я требую, чтобы виновного посадили в королевскую тюрьму.

— Королевская тюрьма переполнена, — соврал Шаол. — Но я обязательно разберусь.

Чувствовалось, библиотекарь ему не слишком поверил. Старик начал подробно рассказывать, как гнался за проклятой тварью, тщетно пытаясь спасти трактат.

Капитан уже собирался вежливо прервать Сенселя и уйти, но у него были вопросы, и уходить, не попытавшись найти ответы, не хотелось.

— Господин Сенсель, а я как раз шел к вам… Скажите, если бы мне понадобилось узнать о погребальных песнопениях других королевств, откуда мне начинать поиски?

Сенсель удивленно посмотрел на него и поморщился:

— Странное у вас любопытство, капитан.

— Это вызвано печальной необходимостью. Один из моих гвардейцев родом из Террасена. У него недавно умерла мать. Мне захотелось поддержать его, помянув умершую по принятым у них обрядам. Прежде всего меня интересуют песни.

— Неужели король платит вам, чтобы вы услаждали слух своих гвардейцев? Может, вы еще и серенады им поете?

Вопрос едва не заставил Шаола хмыкнуть, но он удержался:

— У парня никого не осталось. Мы теперь — его семья. Я не собираюсь злоупотреблять вашим временем. Вы мне только подскажите, где искать.

Погребальная песнь не давала ему покоя. Она продолжала звучать у него в мозгу, заставляя холодеть все тело. И к непонятным словам песни примешивались другие. Слова, изменившие его жизнь: «Отныне ты — мой враг!»

Селена что-то скрывала. Тайну, которая бы никогда не вырвалась наружу, не погибни Нехемия. Только горечь утраты могли заставить Селену приоткрыть завесу тайны. Чем больше Шаол узнает об этом, тем лучше сумеет подготовиться. Вот только к чему? К тому, что однажды ему станет известна вся тайна?

Они с библиотекарем достигли лестницы и пошли вниз.

— Вряд ли я смогу вам помочь, — сказал Харлан Сенсель. — Большинство таких песнопений вообще не записывалось. Да и зачем?

— Террасен славился своими учеными. Наверное, что-то они записали. В свое время Оринф имел самую крупную библиотеку во всей Эрилее.

— Имел, — с оттенком горечи согласился Сенсель. — Но сомневаюсь, чтобы кому-то пришло в голову записывать погребальные песни. Впрочем, какой смысл гадать? Библиотека в Оринфе сожжена дотла. Если там и были записи погребальных песен, они сгорели.

— А как насчет погребальных песен на других языках? Мой гвардеец говорит, что однажды он слышал такую песню. Давно. В детстве. Ее пели на непонятном ему языке.

Библиотекарь пощипал седую бородку:

— На непонятном языке? У нас с Террасеном давным-давно один язык. Никак не менее тысячи лет.

Они уже подходили к кабинету библиотекаря. Шаол знал, что сейчас толстяк сошлется на занятость и уйдет от дальнейшего разговора.

— Значит, мой гвардеец ошибается и в Террасене не пели погребальных песен на другом языке?

— Нет… Правда, я слышал, что при террасенском дворе, когда умирал человек знатного рода, его провожали в последний путь песнопениями на языке народа фэ.

У Шаола все внутри похолодело. Он чуть не споткнулся.

— И эти песни были известны всем? Или только знати? — спросил он, стараясь не показывать, что им движет не просто любопытство.

— Разумеется, не всем. Эти песни считались священными. Их знали и пели только террасенские аристократы. Они передавались из поколения в поколение тайно. Умерших тоже хоронили тайно, ночью, при свете луны. Следили, чтобы рядом не было чужих глаз и ушей. По крайней мере, таковы слухи. Должен признаться, десять лет назад меня самого одолевало непростительное любопытство. Я надеялся их услышать, эти песни. Но завоевание Террасена прошло быстро, и, когда я туда добрался, местной знати в живых уже не было.

За исключением…

«Отныне ты — мой враг».

Шаол поблагодарил королевского библиотекаря и пошел к выходу. Сенсель что-то кричал вдогонку, требуя найти нечестивого пса и его владельца. Шаол даже не обернулся.

К какому же роду принадлежала Селена? Ее родителей убили не просто так. Их гибель была частью королевского замысла по истреблению террасенской знати.

По истреблению.

Селену нашли в родительской постели, уже после того, как ее отец и мать были мертвы. Селене удалось сбежать и найти пристанище в единственном месте, где могла укрыться дочь террасенских аристократов: в Башне ассасина. Она овладела единственным ремеслом, позволившим ей остаться в живых. Чтобы спастись от смерти, она стала смертью для других.

Какими бы ни были владения ее родителей… если Селена однажды захочет вернуть себе свое истинное положение, если Террасен поднимется… тогда Селена вполне сможет стать средоточием мятежных сил. И у нее есть шансы выстоять против Адарлана. Все это делало Селену не просто его личным врагом.

Она становилась величайшей угрозой, с которой Шаол когда-либо сталкивался.

Глава 39

И вновь Селена пряталась в тени печной трубы, ведя наблюдение за домом на противоположной стороне улицы. За последние полчаса туда входили люди в плащах с глубокими капюшонами. Если бы не эти плащи, их можно было бы посчитать гостями, торопящимися попасть с холодной вечерней улицы в тепло уютного дома.

Заявив Аркеру, что она больше не желает иметь дело ни с ним, ни с его заговорщиками, Селена не лукавила. Она даже подумывала, не убить ли Аркера и его друзей и не бросить ли их головы к ногам короля. Но ведь Нехемия была частью их кружка. И даже если она притворялась, будто ничего о них не знает… Нет, эти люди оставались предметом внимания Селены. Разоблачив Мюльсона, она выторговала Аркеру еще несколько дней. Король великодушно даровал ей дополнительное время на убийство куртизана.

Ветер закрутил поземку, мешая наблюдению Селены за домом Аркера. Со стороны можно было подумать, что богатый человек пригласил в гости своих многочисленных друзей. Лица некоторых ей были знакомы. Кого-то она узнавала по фигуре. Это были те, кто не сбежал из Рафтхола и уцелел в ночь бойни, которую она устроила на складе.