Перерожденный грех (ЛП) - Йон Ларисса. Страница 20

Очень медленно, Син нажала кнопку «отбой», продолжая смотреть на экран БрэкБерри[4].

— Мудак, — пробормотала она.

Поняв, что вцепился в руль с такой силой, что оставил на нем вмятины, Кон заставил себя ослабить хватку.

— Сколько еще наемников могут охотится за тобой?

Ладони Син, лежавшие на коленях сжались в кулаки и она повернулась, чтобы взглянуть на Кона пронизывающим взглядом.

— Они все, — выговорила Син. — Они все охотятся за мной.

Люк попеременно выглядывал наружу то в одно, то в другое крошечное окошко, в поисках возможных неприятностей, когда услышал раздавшийся из подвала хрупкий голос Кары.

Люк спустился вниз и нашел девушку лежавшей там, где он ее и оставил — на тюфяке. Тем не менее, Кара повернулась на неповрежденный бок и смотрела на цепи, прикрепленные к бревну и каменной стене.

— Где… где я? — сипло произнесла она, ее техасский акцент был слегка различим сквозь боль в ее голосе.

Он присел возле нее.

— Ты в моей комнате, где я провожу Полнолуние. — Не то чтобы он пользовался ей в последнее время. Его больше не волновало, что он делает в ночь полной луны. Люк отказывался пристегивать себя цепями, предпочитая свободно передвигаться. В конце концов Эгида бы убила его или возможно охотник или скорей всего Фантом. Демон поклялся, что убьет Люка, когда тот потеряет последнюю крупицу человечности. И действительно, такое произошло, когда умерла Ула.

— Что ты помнишь?

Кара повернулась и поморщилась от боли, когда попыталась пошевелить рукой.

— Как за мной гналась Эгида.

— Очевидно они узнали правду о тебе.

Блики от камина мерцали на ее лице, игра света и тени делали абсолютно не читаемым ее выражение, но в голосе были слышны нотки веселья.

— Думаю, тебе больше нечем меня шантажировать.

Люк чуть улыбнулся. Они отсиживались в цитадели Эгиды в Александрии, Египет, когда ждали начала апокалиптической битве между добром и злом, и конкретно в данном конфликте Люк, братья Семы и многие другие демоны выступили на стороне Добра и Раздражающе праведных.

Вообще-то они заключили хрупкое, полное напряжения и недоверия перемирие с Эгидой.

Кара была там в качестве Хранителя, все из себя такая «я выше тебя», и вот тогда она и учуяла в нем оборотня.

А он учуял его в ней.

Уже заведенный ожиданием войны, его похоть просто взревела в нем. И Люк не был самым приятным парнем на земле, поэтому он заключил с ней сделку: она проведет с ним десять минут в голом виде, а он сохранит ее секрет.

Она возмущалась и рычала, но после объявления победы Праведной команды в Иерусалиме, дала ему пол часа.

Его плоть твердела даже сейчас, от одной только мысли о том, как он взял ее три раза за тридцать минут: стоя — прижав к стене здания, на земле — в миссионерской позе. На коленях сзади. Секс был грубым и жестким, так как это делали варги, особенно после жестокого сражения. Он покинул ее весь исцарапанный и испытывающий ноющую боль, но более пресыщенный, чем когда-либо за последнее время.

— Я уверен, что смогу найти чем еще тебя шантажировать, — буркнул он, положив ладонь ей на лоб, чтобы проверить температуру. — У тебя жар. — Его пальцы скользнули вниз на ее горло. — И пульс учащён. Я пойду принесу лед и лекарства.

Здоровой рукой Кара схватила его за запястье неожиданно сильной хваткой.

— Никаких наркотиков.

— Нам нужно сбить твою температуру.

Она облизнула губы, закрыла глаза, но не отпустила его.

— Ладно, но ничего такого, что повредит ребенку.

Он уставился на нее.

— Ты беременна?

— Да.

Должно быть это произошло во время сезона спаривания, наступившего всего несколько дней спустя, после того как он был с ней. Слава Богу, он не почуял его приближение. В противном случае, Люк был бы вынужден остаться и сражаться с любым другим мужчиной, собирающимся претендовать на нее.

Победитель бы спаривался с ней в течение трех дней и ночей при полной луне, как в человеческом, так и в животном обличии и если бы она забеременела в этот период, их связь стала бы постоянной.

— Где твоя пара?

— Погиб. — Ее глаза все еще были закрыты и Люк хотел, чтобы она открыла их, так бы он смог прочитать ее мысли.

— Эгида убила его?

— Да.

— Он рождённый или обращённый?

— Обращённый, — тихо ответила она.

Холодок пробежался по его позвоночнику.

— Детеныш может родиться человеком.

Девушка наконец открыла глаза.

— Я в курсе.

— Ты убьешь его? — У рожденных варгов были очень суровые законы относительно человеческих младенцев, их должны были убивать при рождении. И все же Люк слышал о нескольких матерях, которые оставили детей в человеческих больницах или на пожарных станциях, чтобы их смогли усыновить.

Она заколебалась, и на мгновение, он думал, что она скажет «да». Но затем ее глаза сверкнули, стальной блеск в них сказал, какой матерью она будет. Неистовой. Любящей.

— Я буду защищать своего ребенка ценой своей жизни. Вот почему я здесь. Вирус…

— А что с ним?

— Я боюсь. Ты знаешь, что происходит… у тебя есть связи внутри…

Он фыркнул.

— На случай если ты не заметила, я застрял в этой глухомани. Но я знаю, что вирус воздействует только на обращенных варгов, поэтому ты в безопасности. — По какой-то причине она не выглядела человеком, испытавшим облегчение. Все-таки она была больна от полученных ран и отравления серебром, а не зараженная «Лихорадкой Син». Он снова приложил ладонь к ее лбу, чертовски отлично зная, что лихорадка не ослабла. — Так вот почему ты здесь? Только по этой причине?

Она перевела взгляд на камин, безучастно уставившись в огонь.

— Когда Эгида узнала мой секрет, мне некуда было больше пойти.

— Тебе не следовало приходить сюда. — Это было по-уродски сказать такое, но с другой стороны он и был мудаком. С того дня, как он подвергся нападению оборотня, Люк заботился только о себе и плевал на всех остальных.

— Несомненно, это была ошибка. — Ее голос был таким тихим, что его почти что заглушал треск пламени.

— Да, была. — Он встал, бросил еще одно полено в огонь с немного большей силой, чем это было необходимо и искры с сердитым треском взметнулись вверх. — Последнее что мне нужно, так это заботиться о беременной женщине у которой на хвосте висят убийцы. В любом случае, как они узнали кем ты являешься? — Когда она не ответила, Люк повернулся. Ее глаза были закрыты, а дыхание ровным. Женщина снова потеряла сознание.

И Люк был в полнейшей заднице.

Глава 7

Они ехали в полной тишине порядка тридцати минут. Сначала Син была благодарна за молчание, пока в ее голове не закружили мысли, и она не осознала, в насколько серьезные ввязалась неприятности.

Лукас — слизняк, предатель и мудак. Син знала, что доверять ему нельзя, но надеялась, что он воспользуется хоть чуточкой своего значительного влияния, и сохранит большую часть ее наемников… без клятвы стать его парой.

И он оказался не прав. Она не ослабла. Каким бы ни было хорошим делом разделить бремя хозяина наемников, Син не могла ни с кем соединиться, особенно, не с таким членоголовым ублюдком как Лукас.

Проклятье. Она оказалась между собственными наемниками, которые желали ее голову на блюде, и офицерами Карстеровой тюрьмы, желающими заточить ее в клетку, от чего начала чувствовать себя оленем в сезон охоты.

Поэтому, когда ее мобильник начал не переставая звонить — приходили звонки и сообщения от Лора, Призрака, Тени и даже одно от Фантома — у нее окончательно сдали нервы и Син вырубила телефон.

— Они беспокоятся о тебе. — Кон бросил взгляд на ее Блэкберри. — Ты должна ответить.

— Я не нуждаюсь в их беспокойстве.

Его ответ оказался резким.

— Эгоистка?

Ладно, да, она эгоистка. С того дня, как они с Лором прошли через изменение, после которого у них появились татуировки, неконтролируемые сексуальные потребности и способности убийц, Син была вынуждена покинуть мир людей.