Ходячий замок (илл. Гозман) - Джонс Диана Уинн. Страница 15

Он захлопнул дверь и снова зашагал по комнате.

– Не сидится, – объявил он вдруг. – Пойду погуляю в холмы. Передайте Майклу, что заклятье для него лежит на столе. А это вам, чтобы было чем заняться.

Софи увидела, как ей на колени из ниоткуда падает серый с алым костюм, такой же шикарный, как и голубой с серебром. Тем временем Хоул взял из угла гитару, повернул ручку вниз зеленым и выскочил на пригибающийся под ветром вереск над Маркет-Чиппингом.

– Не сидится ему, видали? – проворчал Кальцифер. Над Портхавеном висел туман. Кальцифер вжался в поленья, нервно дергаясь, когда приходилось уворачиваться от попадающих в трубу капель. – Подумал бы лучше, каково мне в таком сыром очаге!

– Тогда хотя бы намекни мне, как разорвать твой договор, – напомнила Софи, расправляя серый с алым костюм. – Ух какой ты красивый, хотя и поношенный! Девушки так и сбегаются, да?

– Я тебе уже намекал! – зашипел Кальцифер.

– Тогда намекни еще раз, – пожала плечами Софи, положила костюм и зашаркала к двери.

– Если я тебе намекну и скажу, что это намек, это будут уже достоверные сведения, а мне так запрещено, – заявил Кальцифер. – Куда собралась?

– Сделаю одну штуку, которую при них сделать не могу, – ответила Софи. Она повернула ручку черной меткой вниз. И открыла дверь.

Там ничего не было. Ни черного, ни белого, ни серого. Ни матового, ни прозрачного. Это ничто не двигалось. На запах и на ощупь оно было совсем никакое. Когда Софи очень-очень осторожно сунула туда палец, ей не стало ни тепло, ни холодно. В общем, за дверью не было решительно и совершенно ничего.

– Это что? – спросила Софи Кальцифера.

Кальциферу было так же интересно, как и Софи. Он высунул голубое лицо за решетку, чтобы тоже поглядеть на ничто. Демон даже про туман забыл.

– Не знаю, – прошептал он. – Я это только поддерживаю. Это с той стороны замка, которую никто обойти не может. Какое-то оно далекое на вид.

– Оно, наверное, дальше луны! – протянула Софи, закрыла дверь и повернула ручку вниз зеленым. Помедлив минуту, она заковыляла вверх по лестнице.

– Там заперто, – предупредил ее Кальцифер. – Он велел мне сказать тебе, если ты решишь опять подглядывать.

– Ой! – ахнула Софи. – Что же у него там?

– Понятия не имею, – желчно отозвался Кальцифер. – Не знаю я, что там наверху. Ты себе и представить не можешь, как это мерзко! Мне даже толком не видно, что происходит снаружи! Только в одну сторону – и все!

Софи, которой стало так же мерзко, уселась чинить серый с алым костюм. Вскоре после этого вернулся Майкл.

– Король меня сразу принял, – начал Майкл. – Его величество… – Он оглядел комнату. Его взгляд наткнулся на опустевший угол, где обычно стояла гитара. – О-о-о! – взвыл Майкл. – Неужели опять эта барышня? Я-то думал, она давно в него влюбилась, и все сто лет назад закончилось! Ну что ей, трудно, что ли?!

Кальцифер раздраженно зашипел:

– Ты опять неправильно толкуешь его поведение! Бессердечный Хоул понял, что эта прекрасная дама так просто сдаваться не намерена. Он решил оставить ее в покое на несколько дней – вдруг поможет. Вот и все.

– Да тьфу! – расстроился Майкл. – Не к добру это! А я-то надеялся, что Хоул уже вот-вот станет вменяемый!

Софи уронила костюм на колени.

– Ничего себе! – воскликнула она. – Да как вы можете так легкомысленно говорить о подобных гадостях! Ну, положим, Кальцифера винить нельзя – он как-никак злой демон. Но ты, Майкл!..

– Я – и вдруг злой?! – запротестовал Кальцифер.

– Вы что думаете, я так уж спокойно к этому отношусь? – возмутился Майкл. – Да если бы вы знали, сколько на нашу голову валится неприятностей из-за того, что у Хоула все время такие дурацкие романы! Уже и в суд нас таскали, и девичьи поклонники со шпагами одолевали, и мамаши со скалками, и папаши и дядюшки с дубинками. И тетушки. Тетушки – это какой-то кошмар. Они гоняются за нами со шляпными булавками. А хуже всего – это если барышня сама узнает, где живет Хоул, и возникает на пороге вся несчастная и в слезах. Хоул всегда уносит ноги через заднюю дверь, а нам с Кальцифером отдувайся!

– Ненавижу несчастненьких, – высказался Кальцифер. – Вечно капают слезами прямо на меня. Лучше бы злились, право слово.

– Постойте! – Софи вцепилась узловатыми пальцами в алый атлас. – Давайте все-таки разберемся, что именно Хоул делает с этими бедными девочками. Мне говорили, будто он пожирает их сердца и высасывает души…

Майкл смущенно засмеялся:

– Вы, наверное, из Маркет-Чиппинга. Когда мы наколдовали замок, Хоул послал меня в ваш городок чернить его имя. Ну и я… м-м-м… я это и сказал. Тетушки обычно обзывают его сердцеедом. В переносном смысле примерно так и есть.

– Хоул очень непостоянен, – объяснил Кальцифер. – Девушки его интересуют, только пока сами в него не влюбятся. А потом он резко к ним охладевает.

– Но пока они в него не влюбятся, он просто сам не свой, – свирепо добавил Майкл. – От него ну никакого проку. Я всегда жду не дождусь, когда очередная девушка наконец его полюбит. Тогда все становится куда лучше.

– Пока его не выследят, – уточнил Кальцифер.

– Вообще-то мог бы и додуматься называться другими именами, – с презрением заметила Софи. Презрение было для того, чтобы скрыть, какой дурой она себя почувствовала.

– Еще бы! Он всегда так делает! – заверил ее Майкл. – Он вообще обожает называться разными именами и прикидываться кем попало. Даже когда не ухаживает. Разве вы не заметили, что в Портхавене он колдун Дженкин, в Кингсбери – маг Пендрагон, а в замке – Хоул Ужасный?

Софи этого не заметила, отчего почувствовала себя еще большей дурой. А оттого, что Софи почувствовала себя дурой, она страшно разозлилась.

– И все равно это гнусно – делать девушек несчастными! – припечатала она. – Это бессердечно и бессмысленно!

– Что поделаешь, – вздохнул Кальцифер.

Майкл придвинул к огню трехногую табуретку, уселся на нее и, пока Софи шила, рассказывал ей о победах Хоула и о том, к каким бедствиям они приводили. Софи вполголоса разговаривала с нарядным костюмом. Она по-прежнему чувствовала себя дурой.

– Так это ты пожирал сердца, да, красавчик-костюмчик? Почему же тетушки так странно говорят о своих племянницах? Наверное, сами от тебя без ума, дружище. А каково это, когда за тобой гонится разъяренная тетушка, – а, костюмчик?

Когда Майкл рассказал ей историю одной особо забористой тетушки, Софи пришло в голову, как, в сущности, хорошо, что слухи о Хоуле дошли до Маркет-Чиппинга в таком извращенном виде. А иначе какая-нибудь своевольная девушка вроде Летти была бы сильно заинтригована коварным соблазнителем, и все это кончилось бы из рук вон плохо.

Майкл как раз упомянул об обеде, а Кальцифер, как обычно, взревел, когда дверь распахнулась и вошел Хоул – еще мрачнее обычного.

– Хотите поесть? – спросила Софи.

– Нет, – бросил Хоул. – Кальцифер, горячей воды в ванную. – На секунду он недовольно замер на пороге ванной. – Софи, вы тут случайно не прибирали на полке со снадобьями?

Тут уж Софи почувствовала себя такой дурой, что дурее просто не бывает. Ничто на свете не заставило бы ее сознаться в том, что она обшаривала ванную в поисках деталей девичьих тел.

– Я ничего не трогала, – благонравно ответила она и отправилась за сковородкой.

– Если бы, – встревоженно прошептал Майкл, когда дверь ванной захлопнулась.

Пока Софи жарила обед, из ванной доносился шум и плеск.

– Сколько воды льет, – пробурчал Кальцифер из-под сковородки. – Наверное, волосы красит. Надеюсь, в снадобья для волос ты не лезла. Для заурядного человека с волосами цвета грязи он слишком кичится своей внешностью.

– Замолчи! – крикнула Софи. – Я все поставила на место! – Она так рассердилась, что нечаянно опрокинула на Кальцифера яичницу с беконом.

Кальцифер, конечно, радостно сожрал яичницу, вспыхивая и чавкая. Софи поджарила на потрескивающем огне вторую порцию. Они с Майклом поели и принялись убирать со стола, а Кальцифер облизывал голубым языком лиловые губы, когда дверь ванной распахнулась и оттуда вылетел Хоул, воя от отчаяния.