Три дороги во Тьму. Постижение - Садов Сергей Александрович. Страница 10

Кнут надсмотрщика прошелся по спинам собеседников. Стиор вздрогнул от пронзительной боли и снова дал себе слово разобраться с этим надсмотрщиком так, чтобы тот пожалел о своем рождении. Затем заставил себя полностью отдаться ритму гребли, очистил сознание и начал вспоминать случившееся за последний год. Он все еще не мог понять, как оказался на галере, да еще и в бессознательном состоянии. И непонимание магу очень не нравилось.

Почти год прошел с той ночи и его мнимой смерти. И весь этот год старик провел в дороге. Тогда он все же не смог убить несчастного нищего быстро и безболезненно, из-за чего совесть до сих пор не давала Стиору покоя. Никогда он не любил убивать, да еще и невиновных, старался обходиться без убийств. Увы, не всегда получалось. После этого неприятного эпизода, Стиор, изменивший внешность и выглядящий, как пожилой купец средней руки, купил себе место на ксанирском шлюпе, идущем на остров Борн с грузом мехов, которыми издавна славился Инзиур. Мало кто обращал внимание на худощавого неразговорчивого купца, едущего по своим торговым делам в Борн. Правда, он был полностью сед, ну да с кем не бывает, мало ли чего этому купцу в жизни повидать пришлось. Шлюп попался, как назло, очень медленный, да еще и зашел по дороге в Илле-Алль, проторчав там целых две недели. Стиор во время остановки закрылся глухим экраном и безвылазно сидел в своей каюте – для полного счастья только интереса эльфийских магов к его персоне и не хватало.

Дорога до Борна заняла почти три месяца. Маг высадился в столице, городе, носящем то же имя что и остров, и на следующий же день отправился с караваном через перевал в Оорг, знаменитый на весь мир торговый город, где можно было купить и продать все, что душе угодно. К сожалению, северная оконечность острова Борн вплотную прилегала к Срединному архипелагу.

Срединный океан был забит десятками тысяч островов, островков и островочков, это странное скопление и носило имя Срединного архипелага. Ни один корабль даже в водах, проходимых для больших кораблей, не мог обойтись без доброго десятка лоцманов, каждый из которых хорошо знал свой участок архипелага и ничего более. Но большое судно и с лоцманом могло пройти только по краю скопища островов, вглубь океанским кораблям ходу не было. Дальше грузы и пассажиры перевозились тысячами мелких каботажников. В этой дикой мешанине найти кого-либо или что-либо было почти невозможно. Да и известно было в этом лабиринте не более половины проходов, постоянно находились новые острова, заселенные порой странными племенами, поговаривали, что кто-то встречал даже остатки дзенн и вольных драконов. Но Стиор в такие россказни не верил, слишком хорошо знал, что моряки любят приукрасить скучные плавания и выдумывают разные истории, а потом столько раз рассказывают их лопухам, что и сами начинают в них верить.

– А ну греби, крыса навозная! – прервал размышления старика окрик надсмотрщика, вслед за которым сразу последовал удар кнутом. Стиор вскрикнул.

– Простите, господин… – пролепетал он, едва сдерживая ярость.

Надсмотрщик, осклабился и устрашающе потряс кнутом перед носом Стиора. Маг послушно заработал веслом. Только убедившись, что надсмотрщик больше не следит за ним, он вернулся к прерванным размышлениям.

На островах Срединного архипелага кое с кем из малоизвестных племен торговали, но они мало что могли предложить алчным торговцам. Магу во времена своего двадцатилетнего путешествия по миру довелось побывать в гостях у многих таких племен. Большинство оказалось сущими дикарями и ничего собой не представляло, но были и сохраняющие древнюю мудрость еще от дзенн. Больше всех знала об архипелаге Церковь, но к ее архивам доступа не имел никто, кроме самих святых отцов. Немалое число островов, особенно из близких к Фалнору, захватили паладины. Они действовали с ошеломляющей жестокостью – если население острова не желало принимать веру в Спасителя, то уничтожались все – от древнего старика до младенца: Церковь жалости не ведала.

В Фалинграде давно точили зубы на Ллинь-Тон, гигантский остров на северо-западе архипелага, многие вообще предпочитали считать его четвертым материком. Но захватить его святым отцам никак не удавалось – населению трех небольших стран, расположенных на Ллинь-Тоне, совсем не улыбалось оказаться под тяжелой лапой Церкви, и островитяне сопротивлялись, как могли. А империя с удовольствием оказывала им помощь войсками, кораблями и оружием. Дело в том, что весь остров был окружен очень широкой и совершенно непроходимой полосой коралловых рифов, в которой существовало всего три известных прохода. И эти проходы тщательно охранялись, около них патрулировали боевые корабли. Пройти через проходы без лоцмана тоже было почти невозможно, а если кто и исхитрялся, то его радостно встречали флоты с катапультами наготове. Обычно королевства Ллинь-Тона увлеченно грызлись между собой, но при малейшем намеке на угрозу со стороны Фалнора тут же забывали обо всех распрях и дружно накидывались на захватчиков. Впрочем, немалую помощь, как уже говорилось, оказывали присылаемые Надом войска. Империя торговала на Ллинь-Тоне совершенно свободно и почти беспошлинно – многие вообще считали остров едва ли не имперской провинцией.

К юго-западу от Ллинь-Тона лежал печально известный остров Тар – убежище пиратов. На полмира раскинулись их щупальца. И у берегов Фалнора, и у Коствада, и у Кадаира, и у Крон Арингара встречались пиратские бриги. Только в воды империи они заплывать не осмеливались – границы охраняли драконы и маги. И те, и другие везде, кроме империи, были вне закона, вот и защищали страну, давшую им убежище, изо всех сил, понимая, что в случае победы Церкви места им в мире не останется. Но в другом месте купец в любой момент мог увидеть мачты пиратского брига, после чего оставалось только молиться – уйти шансов не было. Свои непохожие на других корабли пираты строили сами, и никто не знал секрета скорости этих узких, невероятно быстрых четырехмачтовиков. Многие спрашивали себя: почему Церковь не трогает Тар? Кое-кто даже подозревал, что пираты давно под контролем святых отцов, но это были всего лишь подозрения.

Передвигаясь от островка к островку, Стиор к декабрю добрался до следующего большого острова – Ларбы, где ему пришлось задержаться на всю зиму, так как начался период зимних штормов, и ни одна собака не рисковала даже носа высунуть из гавани. Три месяца старик мучился от безделья и тревоги в одной из гостиниц Ларбада, единственного большого города на острове.

Причины тревожиться были. Уже несколько месяцев, с самого Оорга, маг явственно ощущал направленный на него поток внимания. Именно на него, отлавливать такие потоки обучил его еще учитель. А раз им кто-то усиленно начал интересоваться, то его уже ищут. Похоже, инсценировка собственной смерти была ошибкой и привлекла нежелательное внимание. По всей видимости, это именно те, кого маг боялся больше всего на свете: Ищущие Святой Инквизиции.

Стиор никогда не недооценивал Церковь, там подвизалось множество талантливых людей, они не могли упустить случившегося в ночь рождения Трех. Оставалось только надеяться, что на его поиски еще не брошены все силы Церкви. А если еще и Контора заинтересуется… Об этом не хотелось даже думать, но предусмотреть и такой вариант развития событий маг был обязан. Надо всегда исходить из худшего. Подозрение в том, что его преследуют, перерастало в уверенность, от чего старик нервничал все больше и больше. Он изо всех сил старался не привлекать к себе внимания и вообще отказался от использования магии – слишком хорошо Ищущие умели вынюхивать ее следы. Стиор даже сменил облик купца на отставного туагского боцмана, добирающегося домой. И вел себя соответственно – пьянствовал, шумел, даже дрался. Но при всем этом прекрасно понимал – если уж Инквизиция встала на след, то рано или поздно его найдут. И лучше, если поздно, когда он уже успеет исполнить свой долг. Но для того, чтобы успеть, чтобы оторваться, необходимо предпринять что-нибудь необычное, что-нибудь настолько нетривиальное, что никому и в голову не придет.