Загадка Либастьяна, или Поиски богов - Фирсанова Юлия Алексеевна. Страница 104

– Обязательно, – пообещал Тэодер и, обернувшись, невозмутимо повелел: – Приблизьтесь, глосс.

В нескольких десятках шагов от них, недалеко от крыльца, в неизменном лиловом пиджаке (старом или его точной копии) застыл глава клана Вайдун, оперативно получивший от наблюдателей весть о новом визите высоких гостей. Телохранителей рядом с мужчиной не было. Наученный прошлым визитом прекрасной леди, глосс не стал рисковать рассудком своих людей. И так уже первая «партия» бодигардов, чью жизнь озарила своим мимолетным посещением удивительная сестра Тэодера, не могла прийти в себя. Вместо того чтобы бдительно следить за происходящим и подозревать всех и каждого, мужчины то и дело застывали на месте с мечтательными улыбками, а один так и вовсе бормотал под нос что-то вроде стихов. А ведь глосс, за все время службы не слыхавший от него ни слова, полагал, что охранник немой.

Да что там телохранители, сам глава клана почувствовал, что его сердце готово выскочить из груди от радости, когда он увидел леди Элию. Ожидая, пока господин Тэодер сможет уделить ему внимание, оборотень-дракон любовался женщиной как величайшим из сокровищ, не без горечи сознавая, что для него возможно только смотреть, могущественная и прекрасная леди никогда не будет принадлежать ему. Но разве можно владеть светилом?

Но вот терпеливо дождавшийся разрешения мужчина подошел к богам. Поклонился Элии, запечатлел поцелуй на печатке Тэодера и замер, дожидаясь ответа на вопрос, задать который не смел.

– Вы исполнили свою часть соглашения, глосс, – коротко признал принц. – Мы не видим причин, чтобы не исполнить свою. Врата в другой мир откроются для вас, если будет на то воля Сил.

– А если нет? – вопросил глосс, поражаясь собственной наглости.

– Ты сам и те, кого пожелаешь взять с собой, получат пристанище в одном из миров сети, – успокоил дракона Тэодер, блеск стали мелькнул в спокойных глазах бога, когда он обронил: – Я не даю пустых обещаний.

– Благодарю. – На сей раз оборотень поклонился не из почтения или требований этикета, а выражая глубокую признательность. Элия заметила, как подрагивают руки мужчины, выдавая напряжение, покидающее его.

– Теперь не мешай, – велела принцесса и, повернувшись к брату, кивнула в сторону клумбы с перистыми желтыми цветами, любимыми цветами глосса.

Тэодер кивнул в ответ. Силы богов взметнулись навстречу друг другу и слились, уста открылись, и древняя формула прошения, основанная на Законе Желания, сорвалась с них, звеня потоками вод, шумя ветром, гремя раскатами грома, сотрясая земную твердь:

– Душами, кровью, силой, властью богов Лоуленда и долгом, что должен быть оплачен, велим открыться вратам. Пусть будет найдено новое пристанище для тех, кому надлежит покинуть гибнущий мир Эйдинг. Силы Мироздания, волей своей изберите вернейший из путей, сотките дорогу. Да свершится!

На несколько секунд в саду воцарилась звенящая от напряжения, натянувшаяся струной над пропастью тишина. Не только боги, но и глосс почувствовал, как концентрируется сила. Могущественные услыхали призыв.

А потом мир прогнулся, не раскололся или порвался, как бывало всякий раз, когда в него вторгался Повелитель Межуровнья, а именно поддался под действием некоего властного прикосновения. Боги не видели, да и не хотели видеть, опасаясь ослепнуть или обезуметь от созерцания не предназначенного для глаз живых зрелища, но явственно чувствовали. Они чувствовали, как в основу Ткани Мироздания Эйдинга мастерски вплетаются несколько новых тончайших нитей, свиваются причудливейшим образом, соединяя его с чем-то другим, гораздо более отдаленным.

Боги отчетливо ощущали и иное, не слишком приятное, но необходимое: значительная часть их силы была принята в качестве оплаты. Эйдинг все еще оставался техномиром, и свободного доступа туда Силы не имели, а потому действовали, заимствуя энергию лоулендцев. Она была истребована и принята, чтобы закрепить творение Сил Мироздания с ограничением времени действия как непременным условием. Пропорционально добровольно отданной силе родичам был назван срок и передана власть над вратами.

Пошатываясь от слабости, Элия довольно улыбнулась, следя за тем, как над клумбой с желтыми цветами перекидывается радуга и возникают врата, достаточно широкие, чтобы в них смогли пройти четверо, и высокие настолько, чтобы даже самым рослым из четверых не пришлось нагибаться.

А за туманной пеленой высокой арки просматривался иной, совсем не осенний пейзаж. Богиня понимала, что смотрит она не на просторы умирающего Эйдинга. Не могло быть в завершающем свое существование, корчащемся в последних судорогах мире такого изумительно-яркого, ликующе-синего неба с сияющим оранжевым диском солнца. Быть может, на этой стороне и существовала когда-то казавшаяся бесконечной, если бы не далекие шпили туманных гор, равнина. Но точно не сейчас. Там, за аркой, привольно перекатывались волны сочных трав, покорные лишь власти ветра, и с неторопливым достоинством бродили стада массивных, подобных бизонам, рогатых зверей. Над ними, как нахальные приживалки, порхали птицы, издающие пронзительный требовательный свист.

Изумленный вздох глосса подсказал богам, что глава клана Вайдун видит врата и то, что простирается за ними. Значит, получено самое верное из подтверждений: открывшийся портал предназначен для драконов-оборотней, будущих эмигрантов из гибнущего мира.

Почему-то врата, создаваемые Силами Мироздания, обыкновенно принимали очертания арки, а копируя обычай Сил, и боги, а вслед за ними маги чаще всего творили стационарные порталы подобного вида, не задумываясь над характером формы. Возможно, точный ответ на вопрос «почему именно арка?» смог бы дать мифический Плетущий Мироздание, только даже Элия, некогда читавшая труд Аркена Зольта, так и не смогла поверить до конца в реальность подобных созданий. Если даже были некогда столь уникальные служители Творца, то теперь исчезли бесповоротно, ибо не по силам созданию из плоти власть над Нитями Мироздания.

– На то, чтобы переправить людей, у тебя есть двадцать один день, – уверенно и твердо констатировал Тэодер, ничем не выдавая своей слабости, хотя и держался на ногах лишь благодаря несокрушимому стержню воли.

– Это и есть врата? – спросил мужчина, неуверенно вытянув руку по направлению к радужному великолепию.

– Разумеется, – подтвердила богиня, чуть отстраняясь от брата, не потому, что не доверяла, а всего лишь затем, чтобы не давить на него своим весом. Применять восстанавливающие заклятия прямо здесь и сейчас, чтобы избавиться от слабости, было бы открытым неуважением по отношению к Силам. Уплаченную энергию надлежало пополнить естественным путем. Сглотнув, Элия продолжила лекцию: – Но в отличие от любых дверей, глосс, эти открываются только в одну сторону. Прошедшие арку врат не смогут вернуться назад. Бери вещи, еду, все и всех, кого пожелаешь, контроль над вратами мы оставляем тебе. Никто не пройдет их против твоей воли, и, когда ты минуешь арку, портал закроется окончательно. И еще учти: помогавшие нам Силы очень не любят миры, в которых имеет власть техника. Надейтесь только на себя. Впрочем, когда на кону стоит жизнь, все прочее перестает иметь цену. И отнимая одно, судьба щедрой рукой дарует взамен иное. Вы уйдете в мир, где свободное течение энергий вернет естественную магию вашим телам, глосс.

– Магию? – удивился оборотень.

– Вы будете истинными оборотнями-драконами, – усмехнулся одними губами Тэодер.

– Четыре лапы, хвост, крылья, броня чешуи, пасть, полная острых зубов во второй форме, – весело добавила Элия, выводя мафиози с Эйдинга из конкретного ступора под громадьем свалившейся информации.

– Мы в расчете, глосс? – уточнил Тэодер, полуобернувшись к мужчине.

– И даже более того, господин, наш клан в вечном долгу перед вами, – справедливо признал оборотень и опустился на гравийную дорожку, не думая о сохранении чистоты костюма или об острых камешках, впивающихся в кожу сквозь ткань.

Глосс встал на колени перед Элией и Тэодером, оперся на дорожку руками и простерся ниц так, как в Эйдинге самые фанатичные из верующих простирались лишь в храме Четырех. Губы глосса коснулись краешка ботинка принца, потом сапожка богини. Понимая, как важен сей жест для дракона, лоулендцы не сделали попытки остановить его, молча принимая дань бесконечной признательности.