Дьявол может плакать (ЛП) - Кеньон Шеррилин. Страница 37

— Кстати, об инфекции…

Кессар посмотрел на женщин.

— Слишком уродливые, особенно маленькая сучка. Отруби им головы и брось куда-нибудь в канаву.

Он смотрел, как Набиум накрывает женщин пиджаком, пряча следы крови на их одежде, и выволакивает куда-то из комнаты, чтобы прикончить.

Люди. Они вызывали у него омерзение.

Скоро, однако, хозяева прижмут их к ногтю. Но первым делом, ему нужны Син и Закар…

Глава 11

Кэт удовлетворенно вздохнула, как только тело Сина расслабилось рядом, указывая на то, что он наконец-то уснул. Вообще-то Кэт была удивлена, что он послушался, когда она сказала, чтобы он шел спать и не шутил с ней.

Несмотря на то, что она хотела быть с ним, её все еще нужно было немного личного пространства. Для нее их отношения развивались слишком быстро. Она буквально только что его встретила, а они уже столько пережили вместе, и ей нужно было время, чтобы отдышаться. Чтобы подумать. Чтобы привести все в порядок.

Итак, он скорчил шутливую недовольную гримасу, обнял её, и погрузился в сон. В каком-то смысле это было даже более интимно, чем занятие сексом. По крайней мере, требовалось много доверия, чтобы закрыть глаза и заснуть рядом с ней. Она могла сейчас сделать с ним все, и Син был бы бессилен её остановить.

Она могла побрить ему голову, покрасить розовым лаком его ногти… или сделать ему макияж.

Прикусив губу, она попыталась сдержать смешок, мысленно проделывая с ним все эти процедуры.

— Чего ты смеешься? — Его глубокий голос был хриплым со сна.

— Я думала, ты спал.

— Так и было, пока твое бедро не соприкоснулось с моим пахом. — Эти пронзительные золотые глаза открылись, чтобы впиться в нее взглядом. — Тяжело оставаться спящим, когда твой запах так силен и твое тело касается меня. — Он перевернулся на спину. — Это на самом деле жестоко.

— Мне очень жаль. — Она подвинулась и прильнула к нему. Кэт положила голову ему на грудь и теперь просто вдыхала мужской запах его тела. Она уставилась на свою руку, которая выглядела очень бледной на его темной коже. Поцеловав его немного выше соска, девушка закрыла глаза.

Син вздрогнул от её нежности. Он все еще не мог поверить, что они делят постель и не делают ничего, кроме как спят в ней.

Что, черт возьми, с ним не так? Он никогда не делал подобного с женщиной.

— Мы взрослые. Ты выживешь. — Её насмешливые слова все еще звучали в его голове. И он не был так уверен, что переживет это.

Но, — в то же время, — это было замечательно — лежать рядом с ней. Он запустил руку в её светлые волосы. Син не знал почему, но его всегда притягивали светлые волосы. Её локоны были похожи на золото, струящееся по его коже. Он опустил их ей на плечи и улыбнулся, увидев её розовую фланелевую пижаму.

Пижама?.. В его постели? Это издевательство когда-нибудь прекратиться? По крайней мере, она могла надеть неглиже.

— Это неудобно. Они задираются до твоей нижней части, пока ты спишь, — пробормотала Кэт.

Ну и что? Ты должен был быть — а ты не был — готов держать свои руки подальше от нее в этом случае.

Да, кажется, она привязала его к себе.

Кэт вздохнула, когда он дернул её за фланелевый рукав. Лично он хотел вернуться назад во времени и найти того, кто придумал пижамы для сна, и выбить из него всю дурь. Он был уверен, что не только у него возникало подобное желание.

Конечно, было бы также неплохо, если бы Кэт не могла перемещать свою одежду. Тогда он бы настоял, чтобы она спала голой или хотя бы в одной из его футболок.

А эта фланель его просто раздражала.

Спи, Син…

Проще было сказать, чем сделать. Если честно, это выглядело как новый вид пытки. Его тело раскалилось добела и болело, а облегчения не предвиделось. Неудивительно, что некоторые мужчины умоляли их кастрировать.

Но скоро усталость взяла над ним верх, и он понял, что опять засыпает. Во сне перед ним проносились его сражения, затем он ушел во времени дальше…

Он видел Ану, который был очень горд, когда родился первый галлу — не из чрева матери, а из яиц. Так они могли выжить и продолжить свой род, если их мать будет убита.

После полового акта женщина откладывала две дюжины особых яиц. Яиц, которые переживут жару и холод. Они были потенциально неуязвимыми.

Ану стоял на обрыве, над гнездом, когда первый выводок начал вылупляться из яиц.

— Посмотри на них, Син. Это самое совершенное оружие. Пусть только попробует другой пантеон напасть на нас теперь.

— Они прекрасны, — сказала Анатум, и совершенная улыбка засияла на её благородном лице. Она была не просто женой Ану, но еще и богиней Созидания. Высокая и грациозная, она стояла рядом с мужем, и смотрела на новых демонов.

Она же и стала первой жертвой галлу. Как только они освободились из яиц, они обрушили стены пещеры на них троих. Син убил двоих, пока шесть остальных атаковали Анатум. Они освободили её, но она была уже укушена. Сначала они не думали об этом. Тогда они еще не знали, что укусы галлу создают им подобных.

Поскольку демоны были молодыми — а их яд слабым — Анатум не обратилась сразу. Она только немного приболела. Пока не наступили сумерки, и они не поняли истинный кошмар того, что было ими создано.

Анатум напала на Ану, когда тот спал. Он едва успел избежать её укуса, который обратил бы и его. После недолгого сражения, он заключил её в пещеру.

И хотя они были богами, не было возможности спасти её. И из-за её божественных сил она была гораздо опаснее других галлу.

Не имея выбора, Син позвал свою дочь Иштар, и они вдвоем уничтожили Анатум, оставив её силы Иштар, и, — вытеснив Анатум из пантеона. Ану был потрясен потерей. Он был просто раздавлен чувством вины из-за того, что создал этих демонов.

По крайней мере, пока Энлил не предложил ему помощь.

Из-за сил демона, которые у него были, Энлил смог ослабить других демонов и обрести над ними контроль.

Син умолял богов своего пантеона уничтожить всех галлу.

— Зачем убивать что-то столь ценное? — Энлил был за то, чтобы сохранить галлу — Только с их помощью мы можем бороться с атлантами. Только представь, что будет, если они нападут на нас.

— Они не воинственный пантеон, — спорил Син.

— Скажи это грекам, которые воюют с ними, пока мы здесь разговариваем.

Син все еще пытался вбить здравый смысл в отца.

— Именно греческие боги напали первыми.

— Запомни мои слова — однажды атланты придут за нами и мы должны нанести им первый удар. Пусть наши галлу уничтожат их шаронте, пока их боги не напустили шаронте на нас.

— Но Син знал будущее. Он чувствовал его, и никто ему не верил.

— Ты не можешь долго удерживать шакала за уши, отец, в конце концов он нападет на тебя. Мы не можем позволить этим созданиям жить. Рано или поздно, они уничтожат нас.

Энлил насмехался над ним:

— Ты дурак, Нана. Они нужны нам. Ты знаешь атлантов. Это удержит их подальше от наших постелей… если ты понимаешь, о чем я. — Он взглянул туда, где позади Сина сидели его жена и Иштар. — И я знаю то же, что и ты.

Сину было стыдно до глубины души, но он был вынужден сдерживаться, чтобы не напасть на отца. Пока Энлил владел Дощечкой, его невозможно было пебедить.

— Моя мужественность не нуждается в армии демонов, которые будут меня защищать. Ты посеял семя собственной смерти.

— Я защитил наше будущее.

Неразумность отца вызывала у Сина отвращение, и он ушел. У него не было доводов для тех, кто отказывался видеть то, что им показывали.

Путь ему преградила жена. Она не хотела встречаться с ним глазами, и его взгляд упал на её грудь, где она носила атлантский символ солнца. Печать их пантеона. Уголок её губ приподнялся в глумливой улыбке.

Он почувствовал, что его поразили прямо в душу. Как могла она так открыто подчеркивать свои связи? Но ведь Архон был чистокровным богом, а Син — нет.

Пусть будет так.

— Не обращай на них внимания. — Произнес голос у него за спиной.