Лунный камень - Коллинз Уильям Уилки. Страница 37

— Это, кажется, спальня мисс Вериндер? — спросил сыщик Кафф.

Я ответил утвердительно и пригласил его пойти ко мне поужинать.

Сыщик не тронулся с места, пробормотав, что он любит по вечерам дышать свежим воздухом. Я оставил его наслаждаться природой. Когда я возвращался, я услышал у калитки «Последнюю летнюю розу». Сыщик Кафф сделал новое открытие! И на этот раз ему помогло окно барышни!

Последняя мысль заставила меня опять вернуться к сыщику с вежливым замечанием, что у меня не хватает духу оставить его одного.

— Вам что-нибудь тут непонятно? — прибавил я, указывая на окно мисс Рэчел.

Судя по его голосу, к сыщику Каффу опять вернулось надлежащее уважение к собственной особе.

— Вы в Йоркшире, кажется, охотники держать пари? — спросил он.

— Ну так что ж из этого? Положим, что и так.

— Будь я йоркширец, — продолжал сыщик, взяв меня за руку, — я прозакладывал бы вам целый соверен, мистер Беттередж, что ваша молодая барышня решилась уехать из дома. Если я выиграю это пари, я готов прозакладывать вам другой соверен, что мысль об отъезде пришла к ней прежде, чем час назад.

Первая догадка сыщика испугала меня. Вторая как-то перепуталась у меня в голове с донесением полисмена, что Розанна Спирман вернулась с Зыбучих песков час назад. Обе эти догадки произвели на меня странное впечатление. Когда мы пошли ужинать, я выдернул свою руку из руки сыщика Каффа и, забыв всякое приличие, прошел прежде него в дверь, чтобы самому навести справки.

Первым человеком, встреченным мною в передней, был лакей Самюэль.

— Миледи ждет вас и мистера Каффа, — сказал он, прежде чем я успел задать ему вопрос.

— Давно ли она ждет? — раздался позади меня голос сыщика.

— Уже с час, сэр.

Опять! Розанна вернулась час назад, мисс Рэчел приняла какое-то необыкновенное решение, и миледи ждала сыщика — и все в течение последнего часа! Очень было неприятно, что столь различные люди и предметы связывались таким образом между собой. Я пошел наверх, не глядя на сыщика Каффа и не говоря с ним. Рука моя внезапно задрожала, когда я поднял ее, чтобы постучаться в дверь комнаты моей госпожи.

— Меня не удивит, — шепнул сыщик за моей спиной, — если у вас в доме разразится сегодня какой-нибудь скандал. Не пугайтесь. Я в своей жизни улаживал и не такие затруднения.

Не успел он произнести эти слова, как я услышал голос моей госпожи, приказывавшей нам войти.

Глава XVI

В комнате миледи горела только маленькая лампа, при которой она обычно читала. Абажур был опущен так низко, что ее лицо было в тени. Вместо того чтобы поднять на нас глаза со своей обычной прямотой, она сидела возле стола и упорно не отрывала глаз от раскрытой книги.

— Мистер Кафф, — сказала она, — важно ли вам знать заранее для следствия, которое вы теперь ведете, когда кто-нибудь пожелает покинуть этот дом?

— Чрезвычайно важно, миледи.

— Стало быть, я должна сказать вам, что мисс Вериндер намерена переехать во Фризинголл, к своей тетке миссис Эблуайт. Она покидает нас завтра рано утром.

Сыщик Кафф взглянул на меня. Я шагнул было вперед, чтобы заговорить с моей госпожой, но, признаюсь вам, почувствовал, что у меня не хватает духу на это, и отошел на прежнее место, так и не сказав ни слова.

— Могу я спросить, ваше сиятельство, когда мисс Вериндер надумала поехать к своей тетке? — осведомился сыщик.

— Около часа назад, — ответила моя госпожа.

Сыщик Кафф опять взглянул на меня. Говорят, сердце у старых людей не может биться быстро. Мое сердце не могло бы забиться сильнее, чем оно билось сейчас, если б даже мне снова сделалось двадцать пять лет!

— Я не имею никакого права, — сказал сыщик, — контролировать поступки мисс Вериндер. Я только покорнейше прошу вас отложить ее отъезд, если возможно. Мне самому необходимо съездить во Фризинголл завтра утром и вернуться к двум часам дня, если не раньше. Если бы мисс Вериндер можно было задержаться здесь до этого времени, я желал бы сказать ей два слова, неожиданно, перед самым ее отъездом.

Миледи тотчас приказала мне передать кучеру ее распоряжение, чтобы карета мисс Рэчел была подана не ранее двух часов дня.

— Имеете ли вы сказать еще что-нибудь? — спросила она затем сыщика.

— Только одно, ваша милость. Если мисс Вериндер удивится этой задержке, пожалуйста, не упоминайте, что причина этому — я.

Моя госпожа вдруг подняла голову от книги, как будто хотела сказать что-то, удержалась с большим усилием и, опять опустив глаза на раскрытую страницу, движением руки отпустила нас.

— Удивительная женщина! — сказал сыщик Кафф, когда мы вышли в переднюю. — Если бы не ее самообладание, тайна, озадачивающая вас, мистер Беттередж, раскрылась бы сегодня.

При этих словах истина наконец открылась моей глупой старой голове. На минуту я, должно быть, совсем лишился рассудка. Я схватил сыщика за ворот и прижал его к стене.

— Черт вас возьми! — закричал я. — С мисс Рэчел что-то неладно, а вы скрывали это от меня все время!

Припертый к стене сыщик только взглянул на меня, не пытаясь сопротивляться, и даже выражение его меланхолического лица не изменилось.

— Ага! — произнес он. — Вы отгадали наконец.

Я выпустил воротник его сюртука, и голова моя опустилась на грудь. Вспомните, пожалуйста, в оправдание моей вспышки, что я служил этому семейству пятьдесят лет. Я попросил у сыщика Каффа извинения, но боюсь, что сделал это с влажными глазами и не весьма приличным образом.

— Не сокрушайтесь, мистер Беттередж, — сказал сыщик с большей добротой, чем я имел право ожидать от него. — Если бы мы, при нашей профессии, были обидчивы, мы не стоили бы ничего. Если это может служить для вас хоть каким-нибудь утешением, схватите меня опять за шиворот. Вы не имеете ни малейшего понятия, как это делать, но я извиню вашу неловкость, принимая во внимание ваши чувства.

Он скривил углы губ, по-видимому, воображая, что отпустил удачную шуточку. Я провел его в свой маленький кабинет и запер дверь.

— Скажите мне правду, мистер Кафф, — начал я, — что именно вы подозреваете? Было бы жестоко скрывать это от меня теперь.

— Я не подозреваю, — ответил сыщик Кафф, — я знаю.

Моя горячность снова стала брать верх над благоразумием.

— Вы, кажется, просто хотите меня уверить, — воскликнул я, — что мисс Рэчел украла свой собственный алмаз!

— Да, ответил сыщик, — я именно это хотел вам сказать. Мисс Вериндер прятала Лунный камень у себя с начала и до конца и доверилась Розанне Спирман, потому что она была уверена, что мы будем подозревать Розанну Спирман в воровстве. Вот вам все дело как на ладони. Схватите меня опять за шиворот, мистер Беттередж… Если вам от этого будет легче, схватите меня опять за шиворот!

Господи, смилуйся надо мной! От этого мне легче не стало бы.

— Приведите мне свои доводы, — вот все, что я мог ему сказать.

— Вы услышите о моих доводах завтра, — ответил сыщик. — Если мисс Вериндер откажется отложить поездку к своей тетке, — а вы увидите, что она откажется, — я буду принужден завтра изложить все дело перед вашей госпожой. А так как я не знаю, что может из этого выйти, прошу вас находиться при этом и быть свидетелем того, что произойдет. Пока же оставим это дело. Больше, мистер Беттередж, вы ни слова не услышите от меня о Лунном камне. Ваш стол накрыт для ужина. Это одна из многих человеческих слабостей, которую я всегда щажу. Пока вы позвоните слугам, я прочту молитву.

— Желаю вам хорошего аппетита, мистер Кафф, — сказал я. — Мой аппетит пропал. Я подожду и присмотрю, чтобы вам все было подано как следует, а потом, уж извините меня, я уйду и постараюсь наедине совладать с собой.

Я видел, что ему подали все самое лучшее, и ничуть не пожалел бы, если бы он всем этим подавился.

Будучи встревожен и несчастен и не имея комнаты, где я мог бы уединиться, я пошел прогуляться по террасе и подумать обо всем в тишине и спокойствии.