Вампиры – дети падших ангелов. Голоса дрейфующих льдов - Молчанова Ирина Алексеевна. Страница 51
— У меня встреча, счастлива была повидаться, — с милой улыбкой солгала она и вместе с Важко, вызвавшейся ее проводить, вышла из комнаты.
— О, дорогая, — обняла ее Наталья, пока они пересекали холл с огромной лестницей, ведущий в бальный зал, — я тебя огорчила подобной новостью?
— Ничуть, — заверила девушка. И это было истинной правдой. Новость ее поразила, но расстраиваться Анжелика не планировала. Странное увлечение Лайонела Катей ее всегда путало, она действительно не знала, что ей делать с соперницей, настолько уступающей ей по красоте. В то время как с соперницами-красавицами разделываться она умела первоклассно. Главное, что Лайонела вновь стали привлекать правильные девушки, с остальным, она верила, разобраться будет просто.
Анжелика распрощалась с Натальей и буквально окрыленная мыслью о новом плане сбежала по ступеням парадного крыльца. Но радости не дано было длиться долго. Возле ее блестящего лимузина стоял Георгий.
— Да-да-да, — вместо приветствия покачал головой он, — упрямое желание вернуть Лайонела нарисовало тебе совсем не ту картину! Ты заблуждаешься. Как обычно.
Девушка погладила паука и усмехнулась. Раньше они нередко устраивали молчаливые поединки.
«Как всегда слишком красивая...», — щекоча ее шею лапами, передал паук мысли временного правителя города.
«Так вот о чем он думает, развлекаясь в постели с этим цыпленком по имени Анна Орлова, обо мне», — вторгся в ее мысли Георгий.
«Ее волнует, о чем я думаю в постели с другой? Интересно, с чего бы!»
«Мне плевать на него и на эту дуру, они стоят друг друга».
«Она ревновала бы и своего паука, если бы тот захотел посидеть на плече у другого вампира. Не может смириться, что кто-то перестал страдать по ней!»
Анжелика прищурила черные глаза и вслух презрительно фыркнула:
— Если бы ты перестал страдать, я бы это заметила, — и мысленно прибавила: «И хватит пялиться на мою грудь!»
— Видимо, ты выставила ее в... м-м-м... Это декольте такое? Или кто-то порвал тебе вырез до пупка случайно?
Анжелика прошествовала к машине, водитель тотчас открыл перед ней дверь.
— А ты не сдаешься! — кинул ей в спину Георгий.
— Ты приехал за своим цыпленком? — уточнила девушка, невинно хлопая ресницами. — Так она все еще в доме, сходи, поторопи ее. А я спешу!
— Спешишь позвонить Феррану, все ему простить и напроситься в гости? — проницательно посмотрел на нее Георгий.
Она издевательски зааплодировала.
— Бог мой, да ты читаешь мои мысли!
Когда она уже собиралась сесть в лимузин, Георгий неожиданно спросил:
— Важко не забыла упомянуть, что старейшины подарили Лайонелу Лондон?
Анжелика обернулась, приподняв изящную золотистую бровь.
— Зачем ему Лондон? — насторожилась девушка.
— Может, для того, чтобы не возвращаться в Петербург?
— Какая чушь, — рассмеялась она. — Лайонел не может помыслить жизни без своего города!
Георгий вздохнул.
— Оставь Лайонела, поверь, ему сейчас не до тебя! Прекрати за ним бегать! Оглянись, чего тебе не хватает?
— Чего мне не хватает? Кажется, это очевидно! Мне не хватает Лайонела, если ты все еще не догадался!
Она села в машину и захлопнула дверь, приказав водителю:
— Домой!
Георгий постучал в окно. Анжелика проигнорировала, но стук повторился, и тогда она нехотя опустила тонированное стекло.
— Еще не насмотрелся в вырез моего платья? — язвительно улыбнулась она.
— Разве это возможно? — хмыкнул Георгий и, посерьезнев спросил: — Анжелика, а помнишь ли ты Даймонда?
Девушка вздрогнула. Могла ли она забыть того, кто находился рядом с ней двести лет? Того, кто любил столь отчаянно и преданно, что пошел на смерть ради нее? Пошел и не вернулся.
— Зачем спрашиваешь?! — Она стиснула зубы, чувствуя, как глазам больно от их беспощадной сухости. Девушка зажмурилась и увидела перед собой красивое юное лицо с горящими синими глазами.
— Как ты можешь бегать за убийцей Даймонда?
Своим вопросом Георгий спугнул образ синеглазого юноши и Анжелика смогла взять себя в руки.
— Тебя это не касается! — Подумав, она тихо прибавила: — Даймонда не вернуть.
— Прикажете ехать? — спросил у нее водитель.
— Да!
Стекло начало подниматься, но Георгий успел выкрикнуть:
— А что, если он не мертв? Что, если ты могла бы его вернуть?
Анжелика остановила поднимающееся стекло и оно под ее рукой рассыпалось как сахарный кубик под нажимом пальцев. Осколки вонзились в ладонь, пошла кровь, но девушка не заметила, она смотрела в упор на Георгия, боясь верить, боясь, что он покачает головой и скажет: «Его не вернуть», или она вдруг проснется.
Молодой человек достал из кармана черного пиджака белоснежный платок и, вынув из ее ладони осколки, перевязал ее. А потом произнес:
— Лайонел, наверно, убил бы меня за то, что я тебе скажу...
— Этого не может быть, — тряхнула волосами Анжелика. — Я видела сердце Даймонда, я...
— Ну да, — хмыкнул Георгий. — На сердце так и было написано: «Это сердце Даймонда»?
— Не смешно, идиот, — огрызнулась девушка. — Лайонел же сказал...
— Сказал, чтобы причинить боль, как ты ему, когда сделала меня участником заговора против него.
— Ох, лучшие друзья, м-да-а, ты явно никогда этого не забудешь! — Она отшвырнула окровавленный платок. — Значит, говоришь, Даймонд жив?
Георгий пожал плечами.
— Судя по бумагам, это так.
Надежда, точно солнце осветившая ее сердце, померкла и угасла.
— Ты не видел его? — убито уточнила Анжелика.
— Нет, в сектор, где его содержат, вход строго запрещен, даже мне.
— И что же делать?
Георгий развел руками.
— Я ведь знаю, ты все равно помчишься в Париж. Вопрос в том, зачем ты это сделаешь! Попросишь ли ключи от темницы Даймонда? Или даже зная о том, что он жив, будешь тщетно пытаться вернуть Лайонела?
Анжелика опустила глаза, в голове метались сотни мыслей, а ей сейчас меньше всего хотелось, чтобы кто-то, особенно Георгий, читал их.
— Поехали, — сказала она водителю и на прощание, бросив взгляд на молодого человека, неожиданно подумала: «И почему я не могла влюбиться в него?»
И в эту же секунду паук у нее на плече, зашевелил лапами, считывая мысли Георгия: «Почему я все еще люблю ее?»
* * *
В бархатном глубоком синем небе серпом повисла золотая луна. Звезды вокруг нее являли собой невзрачные точки. Компьенский лес, пробудившись от криков ночных птиц, протяжно скрипел, шелестел листвой и дышал вместе с ветром, глубоко, мощно и монотонно.
— Прекрасный образец, — отметил Лайонел, похлопывая своего жеребца по черной блестящей холке. Животное услышало его и тихонько заржало.
В отличие от большинства лошадей, которые от одного только приближения вампиров сходили с ума и уносились прочь, этот конь был хорошо обучен. Страх перед наездником угадывался лишь по настороженному шевелению ушей и редкой дрожи, пробегающей под шкурой.
— Уже скоро, — негромко сказал молодой мужчина, восседающий на коричневом жеребце. Лунный блеск играл на его черных до плеч волосах, в коротких усах, переходящих в бородку, скользил по темному плащу. Глаза в предвкушении сверкали васильковым огнем. Морган Нориш — великий скульптор, ваяющий свои шедевры из живых людей, обладал приятной, необыкновенно располагающей внешностью. Благодаря ей множество женщин и детей, подкупленные взглядом задорных васильковых глаз, стали жертвами смертельного прикосновения мастера.
Кони терпеливо ждали команды, переминаясь с копыта на копыто.
Лайонел цыкнул на своих беспокойных летучих мышей, сидящих у него на плечах.
Орми мстительно кольнула его за это когтем в шею, а Нев смиренно прекратила ерзать и затихла.
Молодой человек сердито покосился на рогатую негодницу, продолжавшую царапать его, добиваясь тем самым внимания.
— Сколько ты уже не охотился? — поинтересовался его спутник и, удивленно приподнимая брови, прибавил: — Твои мыши летают когда-нибудь?