Роковой имидж (Серая мышка) - Браун Сандра. Страница 6

– А вы знаете, как лучше всего отжиматься?

– Нет… не знаю.

– Чтобы достичь максимальных результатов, надо попросить кого-нибудь лечь вам на спину.

– Лечь на спину? – переспросила ошеломленная Рэна.

Трент прислонился к стене и скрестил руки на груди. Лучше бы он этого не делал – небрежная поза только подчеркнула впечатляющий рельеф его мускулатуры.

– Да. Так будет тяжелее отрываться от земли.

– Это для того, чтобы нагрузка была больше? – высказала предположение Рэна.

– Именно. Я тут подумал… Вряд ли вы согласитесь… – Не закончив фразу, Трент наклонил голову, ожидая, пока суть предложения дойдет до Рэны. Тысячи озорных огоньков заискрились в его карих глазах. – Конечно, нет, – резко закончил он. – И как мне такое могло прийти в голову?..

Щеки Рэны загорелись предательским румянцем. Но смущение сменилось яростью, когда на чувственных губах Трента заиграла насмешливая улыбка.

– Я, кажется, уже говорила, что хотела спуститься на кухню. – Рэна резко повернулась и поспешно покинула поле боя.

«Самонадеянный идиот!» – определила шагавшая по ступенькам Рэна, когда до нее донесся сдавленный смешок. Да и какая ей разница – пусть бегает голышом, как пещерный человек, если на большее ума не хватает! Эта мысль ее даже развеселила, однако когда Рэна доставала из кухонного комода стакан и наливала туда содовую, руки все еще дрожали.

Рэна сидела за маленьким кухонным столом на уютной кухоньке миссис Бейли. Идти обратно, рискуя вновь встретиться с племянничком Руби, не хотелось. Взяв блокнот и карандаш, предусмотрительно оставленные у телефона, Рэна лениво набросала пару узоров. Райские птицы на размытом бледно-лиловом фоне? Или тропическое вечнозеленое растение? А как насчет рельефной абстракции в оранжевом, черном и бирюзовом тонах?

– Создаете новые шедевры? От неожиданности Рэна выронила карандаш. Пытаясь его поднять, она чуть не опрокинула стакан с содовой.

– Мне бы хотелось, чтобы вы перестали подкрадываться исподтишка.

– Простите, но я думал, вы слышали, как я вошел. Наверное, вы были слишком заняты работой.

Рэна с укором посмотрела на босые ноги собеседника.

– Как я могла слышать, если вы босиком?

– Дело в том, что во время пробежки я натер себе палец. Очень болит.

Если Трент рассчитывал на сочувствие, его ждало разочарование.

Рэна не могла понять, что заставляет его ходить по дому в столь непристойном виде, но спросить она, конечно, постеснялась. Кроме того, Рэне хотелось скрыть впечатление, которое произвел на нее вид Трента в неприлично узких джинсовых шортах. Майка с эмблемой «Хьюстонских мустангов» едва прикрывала грудь и словно специально выставляла напоказ его роскошный торс. Рэна смотрела на симметричные, как будто размеченные по линейке, выпуклости мышц. Как она ни боролась с собой, взгляд неизбежно сползал к пупку. Интересно, бывают ли пупки красивые и некрасивые, заурядные и соблазнительные? Рэна решила подумать об этом на досуге.

– А где тетушка?

Очнувшись от задумчивости, в которую ее ввергло созерцание полуобнаженного Трента, Рэна указала на записку, прикрепленную к холодильнику магнитом в виде маленького кочанчика капусты.

– Она ненадолго вышла.

– Гм… – Трент казался озадаченным. – Тетя Руби сказала, что припасла для меня сок. Не знаете, где он?

– Посмотрите в холодильнике.

Трент открыл дверцу и долго изучал его содержимое.

– Молоко, бутылка «Шабли», газировка, – констатировал он, – а еще склянка с этикеткой «Не выбрасывать».

– В ней свиной жир.

– Да, вряд ли мне удастся утолить этим жажду.

Поняв, что Трент все равно не даст ей посидеть спокойно, Рэна грустно вздохнула, надеясь, что ее полный страдания вздох будет услышан собеседником.

– Руби держит часть запасов в другом месте.

Рэна направилась к двери, ведущей в заднюю часть дома.

– Если вы на веранду, то хочу вам сказать, что в свое время я там часто ночевал.

– Правда?

– В детстве, когда мы с мамой летом приезжали погостить к тете Руби, я провел там не одну ночь.

Рэна сделала вид, что ей это безразлично, но перед ее глазами предстал образ крепкого темноволосого мальчугана с ободранными коленками.

– А ваш отец?

– Он погиб в авиакатастрофе. Я был совсем маленьким и почти его не помню. Мама так больше и не вышла замуж. Я похоронил ее два года назад.

Казалось, одиночество, от которого они оба страдали, могло их сблизить. Однако Рэна не произнесла ни слова соболезнования, решив, что к этому человеку, от которого теперь пахло не морем, а чистотой, душистым мылом и цитрусовым одеколоном, опасно испытывать даже сочувствие.

Рэна зашла в кладовую, где Руби хранила все: от туалетной бумаги и жидкости для мытья посуды до собственноручно сваренного джема.

Одну из полок занимали банки с соком.

– Яблочный, грейпфрутовый или апельсиновый?

– Апельсиновый, пожалуйста. Он стоял в дверном проеме кухни. Рэна исподтишка бросила взгляд на его длинные, стройные ноги, потом на загорелые плечи и крепкие мускулистые руки. На левом локте она заметила хирургический шрам. Два пальца правой руки были заметно искривлены.

«Очевидно, давний перелом», – предположила Рэна.

– Простите, – смущенно пробормотала она, подходя к двери с банкой апельсинового сока. Трент уступил ей дорогу, и Нэна зашла на кухню.

– Запоминайте, где что лежит. В будущем вам придется обходиться без моей помощи.

– Я полон внимания, мисс Рэмси. Не придавая значения легкой иронии, звучащей в голосе Трента, Рэна открыла банку взятым из кухонного ящика консервным ножом.

– Вот, пожалуйста, – сказала Рэна, подавая Тренту стакан, наполненный апельсиновым соком.

– Спасибо.

В знак благодарности Трент подмигнул ей, затем поднес стакан к губам, запрокинул голову и осушил его всего в три глотка.

– Еще, пожалуйста, – попросил Трен, протягивая Рэне пустую посуду.

Крайне удивленная, Рэна машинально вновь наполнила стакан. Его Трент также выпил залпом.

– Третью порцию можно и посмаковать, – причмокивая губами от удовольствия, сказал Трент.

– Вы имеете в виду, что хотите еще? – не веря своим ушам, переспросила Рэна.

– Между прочим, я такой ненасытный практически во всем, мисс Рэмси.

– Эй, Руби!

Рэна подпрыгнула от неожиданности, не узнав поначалу звонкого голоса почтальона, который ежедневно, принося почту, заходил к Руби попить чайку. Была бы Руби лет на двадцать помоложе, можно было бы заподозрить, что их связывают романтические отношения. Хотя, учитывая незаурядность Руби, подобное развитие событий не исключалось.

Поставив банку сока на кухонный стол, Рэна объявила Тренту, что теперь он будет хозяйничать сам, и поспешила на крыльцо.

– Проходите, мистер Фелтон. К сожалению, Руби нет дома. Как много сегодня почты!

– В основном счета, да еще пара журналов. Кажется, все. Передавайте Руби привет.

– Обязательно передам.

Вернувшись на кухню, Рэна положила почту на стол и начала разбирать ее, чтобы посмотреть, нет ли ей писем. Трент тихо стоял у нее за спиной.

Он не мог не отметить, что мисс Рэмси разительно отличалась от других знакомых ему женщин. В этот день она оделась еще более небрежно, чем вчера. Мешковатые брюки значительно большего, чем следовало, размера держались на талии с помощью широкого кожаного ремня. Такие удобные, но уродливые штаны куда больше подходили солдату, чем женщине.

Наряд мисс Рэмси упорно скрывал ее фигуру. Как Трент ни пытался, он не мог определить, красивые ли у нее ноги. А такую забрызганную краской мужскую рубашку отказалась бы надеть даже нищенка. Закатанные рукава приоткрывали изящные руки, но длинный бесформенный жилет, который мисс Рэмси носила поверх рубашки, не позволял даже заподозрить, что под ним таится. Вряд ли у нее была большая грудь, но Трент просто умирал от желания узнать ее точный размер.