Это наш дом - Каменистый Артем. Страница 77

– В арсенальной башне, которая на углу, пушка тоже есть, – заметил Клепа.

– Не страшно, – убежденно заявил Олег. – Калибр у нее несолидный, при ней только несколько ядер и пороха на пять выстрелов. Больше в мирное время держать запрещено.

– В арсенальном бастионе свой пороховой погреб есть.

– Тоже не страшно, там заряды только для мушкетов и бомб нет. Артиллерийские припасы хранятся в пороховом погребе восточного бастиона. Так что по мне план неплохой.

– Может, и неплохой, только не все ясно, – вздохнул Добрыня. – Взорвем им ворота и как атаковать будем? Положат же во дворе из автоматов как цыплят.

– Так я же сказал, можем вообще не атаковать, так и продолжать обстрел. Если швырять туда мощные бомбы, то ад устроим. И им ведь волей-неволей придется реагировать на брешь в обороне. Попытаются забаррикадировать ворота или на вылазку пойдут, чтобы разнести катапульту. И понесут потери. Их немного, даже небольшие потери для них очень страшны.

– Ну нас тоже не дивизия…

– Знаю, вот и не хочу рисковать. Был бы с нами Макс со своими людьми, можно было бы порешительнее действовать.

– А если они не запрутся на ночь в бастионе?

Олег, радостно улыбнувшись, вскинул руки:

– Это будет настоящее счастье! Я тогда вместе с арками их поодиночке передушу. Устроим ночную охоту на гнатовцев прямо в поселке.

Глава 19

Солнце зашло за горизонт, потускнела вечерняя заря, на небе засияли звезды. Телевизоров у островитян не было, и честные люди отправились спать. Не спали часовые в караулке у ворот и на стенах, не спали гнатовцы – при свете масляных фонарей и свечей они готовили мушкеты для ополчения, которое пойдет на поселок Круга, и доставали боеприпасы из порохового погреба. Не спал Паук – в своей избушке он возился с двумя ноутами и принтером, распечатывал любимые эротические фотографии, спасая их для будущих поколений. Компьютеры рано или поздно перестанут работать, а красота сохранится. Не спал Федос – мучимый болью от раны и злобой на Абая, он нашептывал в ухо жене информацию о своих черных замыслах в отношении обидчика.

Но больше всего людей сейчас не спало на правом берегу Хрустальной – за пределами поселка. На территории мастерских собралось около четырех десятков человек: отряд Олега, рабочие Алика, Добрыня, Мур с парой своих воинов. Лишь Лома и Кислого оставили в химическом цехе – рисковать столь ценными кадрами нежелательно, да и толку от них в бою не будет. Звенело оружие, скрипела амуниция – народ готовился к выступлению. Торжественных речей не было: все и так понимали, за что идут драться. Правда, мастеровые не скрывали своей радости – увидев Добрыню живого и здорового, они едва не заревели от восторга.

Олег, убедившись, что люди готовы, повел «войско» к воротам поселка.

Им не пришлось использовать таран или бомбы – ворота гостеприимно распахнулись при их приближении. Монгу, выбравшись навстречу, тихо сообщил:

– Часовые на стенах предупреждены. Они присоединятся к нам. Только у них нет мушкетов – Гнат велел сдать. И к нам в караулку посадил двух своих воинов.

– Здесь люди Гната? – чуть не подпрыгнул Олег.

– Да. Но они уже ничего не сделают. Мы их убили, когда увидели, что вы подходите.

– Круто… Ну что ж, не мы первые это начали… Что у них было за оружие?

Монгу скользнул в дверь караулки, почти сразу выбрался наружу, протянул Олегу грубый мешок с металлически позвякивающим содержимым. Тот, заглянув внутрь, довольно выдохнул:

– Живем! Автомат с парой магазинов и пистолет. Алик, бегом сюда. На вот тебе.

Алик, получив полный магазин, уверенно зарядил свой автомат.

– Сильно не увлекайся, больше патронов не дам. Если до перестрелки дойдет, то короткими очередями лупи или одиночными.

– Ты меня еще поучи, как за наковальней надо работать.

– Добрыня, а ты вот пистолет держи.

– Запасных патронов нет?

– Нет.

– Плохо. А чего это он липкий такой. Да это же кровь!

– Арки постарались. Старого хозяина этого пистолета больше нет. И автоматчика тоже.

– Все к лучшему, значит, их теперь на пару меньше.

– Ребята, занимайте позицию у ворот и не шумите, не нужно народ раньше времени будить. Давай, Алик, командуй своими, пусть тащат катапульту.

Катапульта была непростая. Единственный образец так называемого «Проекта 2». «Проект 1» – это обычные крепостные баллисты и катапульты. Самых различных конструкций, размеров, надежности и простоты обслуживания. До распространения пороховой артиллерии изделия «Проекта 1» должны были защищать поселок в случае нападения. Однако эти метательные машины за всю историю своего существования поработали лишь один раз – еще на острове, при первой встрече с хайтами. Единственная маломощная катапульта проявила себя тогда далеко не с лучшей стороны.

В дальнейшем схватки с врагами происходили главным образом на суше, вдали от крепостных укреплений, и машины «Проекта 1» в этом не участвовали. Бывали приключения и на реке, здесь некоторые разновидности изделий «Проекта 1», установленные на палубах кораблей, показали себя неплохо. Это натолкнуло Алика на идею создать полевую артиллерию – легкие баллисты и катапульты на колесном ходу.

Увы, стремительное развитие огнестрельного вооружения похоронило перспективный проект. Успели сделать и обкатать лишь одну катапульту. Эта машина в итоге осталась памятником устаревшей идее и стояла без дела возле пристани, укрываясь от дождя под тесовой крышей низкого навеса. Олег, проходя мимо, невольно вспоминал Царь-пушку: столь же амбициозное изделие и столь же бесполезное – ни разу по неприятелю не стреляла. Но пушка хоть радует туристов, ей нашли применение, а вот этой катапульте суждено погибнуть без боя – деревянные детали пойдут в печи или плотникам, железные растащат мастеровые ребята для своих нужд.

Сегодня все изменилось, сегодня катапульта послужит по назначению. Кто знает, может, Добрыня потом прикажет ее оставить в качестве памятника и через тысячу лет потомки землян будут пачкать ее станину жевательной резинкой.

Четыре бруска пикриновой кислоты, обернутые просмоленной мешковиной, облепленной поверху обрезками железа и наконечниками дротиков триллов, легли в деревянную чашку. Затлел короткий фитиль, уходивший в недра медного детонатора. Алик, перекрестившись (иногда на него нападала показушная религиозность), широко размахнулся деревянным молотом и точным ударом выбил ступор.

Гнат, присев перед двумя кучами мушкетов, предавался невеселым размышлениям. В одной кучке старое, фитильное оружие, еще не переделанное под новые замки. В другой более совершенное – уже с кремневыми замками. Каким вооружать завтра ополчение? Хорошо бы вообще никаким: Гнат никому из жителей больше не доверял. Все, что у него есть, пара десятков более-менее надежных соратников.

И все…

А ведь вначале все казалось так просто – достаточно убрать Добрыню и жизнь станет прекрасной. Круг должен был упасть со всеми своими поселками за день-два. А там и до Монаха добраться можно будет. Давно пора покончить с этим разладом среди землян, сбить их в единую кучу. Многие, конечно, будут с этим не согласны. Ну да это не проблема – если власть сильна, то оппозиция кормит трупных червей. А Гнатов мечтал именно о сильной власти, другое его не устраивало. Дурь из народа сразу надо выбивать, а то привыкли уже к бардаку – ведут себя, будто здесь Земля. Нет, здесь все по-другому, здесь Средневековье со всеми вытекающими последствиями. У землян должны быть свои феодалы, и чем их меньше, тем лучше. Главный феодал – король. Это, конечно, будет Гнатов. Герцогом станет Абай, остальные соратники получат титулы помельче – никто не останется обиженным.

Герцог Миртон, владыка обоих берегов, теперь уже король, должен заключать договор не с сопливыми слюнтяями, живущими коммуной, а с настоящими хозяевами своей земли и своего народа.