Розы от киллера - Браун Сандра. Страница 27

Почему, во имя всего святого, он выбрал именно ее в качестве объекта своей любви? Она никогда не поощряла его. Как раз наоборот. Обычно ее холодный взгляд действовал даже на самых упертых ухажеров. В больнице и в тех кругах, где она вращалась, ее считали холодной. Обиженные мужчины, женатые и холостые, отзывались о ней нелестно, иногда в грубых выражениях. Она принимала эти неприятные сплетни в качестве платы за то, что ее оставляли в покое.

Но Лозадо был другим. Его не так легко отпугнуть.

Эта мысль разозлила ее, она коленями сжала бока жеребца, и он перешел в галоп. Он помчался так, будто только ждал сигнала.

Копыта стучали по сухой земле, оставляя за собой тучи пыли. Он всегда вкладывал в бег свое сердце, но сегодня он мчался с большей решимостью, чем обычно. Ее пальцы запутались в роскошной гриве. Горячий ветер обжигал щеки и сорвал с нее шляпу. Ренни не обратила на это внимания.

Только вот так, верхом на лошади, мчащейся во весь опор, она чувствовала себя по-настоящему свободной, на короткое время избавляясь от дурных воспоминаний, которые сопровождали ее всю жизнь.

Краем глаза она заметила движение, повернула голову и увидела пикап на дороге по другую сторону проволочного забора. Водитель старался держаться с ней наравне. Теперь она поняла, почему жеребцу так хотелось пуститься в галоп. Он противопоставлял свою скорость и выдержку машине.

Этот жеребец никогда не участвовал в скачках. Может, стоит попробовать? Кто знает, вдруг ему хочется показать, чего он стоит. Возможно, и она должна показать ему, чего стоит она.

– Ладно, мальчик. Ты это заслужил.

Она низко нагнулась над его шеей и сжала бока коленями. И сразу же почувствовала в нем новую энергию. Он вырвался вперед. Пикап прибавил скорость. Жеребец еще поднажал и догнал машину.

Ренни громко рассмеялась. Это его состязание. Ей надо только держаться, и, господи, до чего же великолепно она себя чувствовала.

Они мчались полным галопом примерно три минуты, держась носом к носу с пикапом. Ренни увидела впереди свой дом и конюшню. Через минуту они будут у забора. Необходимо начать постепенно сдерживать жеребца, чтобы успеть остановиться, спешиться и открыть калитку.

Но ей не хотелось останавливаться. Звонок Лозадо напугал ее. Ей требовалось вновь понять, что она никого и ничего не боится. И никогда и ни за что не будет бояться.

Да и разве вправе она отнять у жеребца победу, когда он так старался?

– Ты как, не возражаешь? – казалось, он ее понял. Слегка надбавил в скорости, она почувствовала это мускулами своих ног. – Ладно, давай покажем ему.

Сердце ее билось в такт топоту копыт. Опасность прибавляла адреналину в кровь. Ренни покрепче вцепилась в жесткую гриву. Почувствовала, что пикап начинает отставать, но это не остановило ни ее, ни жеребца. Они уже выиграли, но хотели завершить скачку триумфально.

– Пошел.

Ренни прижалась к нему, и жеребец взлетел в воздух. Перепрыгнул через забор с запасом в ярд и приземлился жестко, но изящно с другой стороны. Ренни снова громко расхохоталась.

Глухой звук удара заставил ее потянуть за гриву и повернуть жеребца. Пикап врезался в калитку и стоял в облаке пыли.

Когда пыль осела, она увидела, что водитель не учел, что дорога покрыта гравием, и слишком резко затормозил. Машина пошла юзом и вмазалась задом в металлический столб калитки. Столб остался в целости и сохранности. Насколько сильно повреждена машина, еще предстояло выяснить. Но Ренни больше волновало состояние водителя.

Она соскочила с жеребца и побежала к калитке. Открыв ее, Ренни подошла к машине со стороны водителя.

– Как вы себя чувствуете? Сэр?

Голова водителя лежала на руле, и Ренни сначала подумала, что он потерял сознание. Но когда она через открытое окно коснулась его плеча, он застонал и поднял голову. Сдвинул назад ковбойскую шляпу и снял темные очки.

– Вы отрицательно воздействуете на мое чувство собственного достоинства, доктор Ньютон.

Она так удивилась, что отшатнулась. Это был тот самый мужчина, которого она видела на свадебном приеме.

– Что вы здесь делаете?

– Проигрываю в состязании. – Он кивнул в сторону жеребца: – Ничего себе лошадка. – Затем взглянул на нее. – Вы тоже ничего себе всадница. Вы там шляпу где-то потеряли.

– Нет, я глазам своим не верю! – сердито воскликнула Ренни. – Как вы сюда попали?

– По шоссе двадцать, затем на север по Маркет-роуд.

Она уничижительно взглянула на него.

– Ну ладно, чего там. Пораспрашивал в больнице. Поверить невозможно, что вы способны скакать на этом красавце без седла. Вы всегда так делаете? Это не опасно?

– Не более опасно, чем разговоры с незнакомцем. Никто в больнице не мог дать вам такую информацию.

Он отстегнул ремень безопасности, открыл дверцу и выбрался из машины.

– Я не совсем незнакомец, но вы правы. Я соврал. Я нашел сведения в Интернете. Это место принадлежит вам. Есть соответствующие записи. Налоговые отчеты и так далее. Я позвонил в больницу, там сказали, что вы сегодня не работаете, вот я и подумал, что найду вас здесь. – Он пожал плечами. – Мне все равно не мешало размяться в воскресенье.

Он говорил и одновременно обходил пикап, чтобы оценить степень повреждения. Сел на корточки и пригляделся к вертикальной вмятине на задней панели. Примерно восемь дюймов длиной и полдюйма глубиной. Еще и краска облетела. В остальном все было в порядке.

Он провел пальцем по вмятине, отряхнул руки и поднялся.

– Ничего не стоит выправить, – заключил он, похлопав по копыту.

– Мистер…!

– Вик.

– Я ясно дала вам понять… – возмущенно продолжила Ренни, но он не дал ей закончить.

– Что у меня нет никаких шансов, – завершил он оборванную фразу и улыбнулся.

– Тогда что вы здесь делаете?

– А мне нечего терять.

– Время. Вы теряете свое время. Позвольте, я вам его немного сэкономлю, мистер Треджилл. – Он удивленно поднял брови. Явно поразился, что она запомнила его фамилию. Для нее тоже это было неожиданностью. – Меня абсолютно не интересует ничего из того, что вы могли бы мне предложить. Ни…

Она на секунду задумалась. Вик молча ждал, что она скажет.

– Ни свидание, ни… что бы вы там еще имели в виду.

– Вы замужем? – Нет.

– Помолвлены?

– Нет и не собираюсь.

– Угу. Это отвращение вообще или только в отношении меня?

– Я хочу, чтобы меня оставили в покое.

– Эй, – сказал он, разводя руками. – Я умею хранить секреты. Испытайте меня. Расскажите мне что-нибудь секретное, и увидите, я унесу это в могилу.

– У меня нет никаких секретов.

– Тогда давайте я с вами поделюсь моими. У меня есть совсем неплохие.

Один из его передних зубов был немного кривой, что прибавляло очарования его улыбке, о чем он, скорее всего, был прекрасно осведомлен.

– Всего хорошего, мистер Треджилл. – Ренни повернулась к нему спиной и направилась к калитке. Войдя, она закрыла ее за собой и демонстративно заперла на засов.

– Подождите, еще одну секунду.

Он был хорош собой и знал это. Ей с такими приходилось встречаться раньше. Самоуверенные и наглые, они точно знали, что ни одна женщина не может перед ними устоять.

– Пожалуйста, доктор Ньютон?

Она вовсе не так сильно злилась, как хотела показать или как должна была бы злиться. Несмотря на решимость не оборачиваться, она все же оглянулась.

– Что вам нужно?

– Я хотел бы извиниться за свое последнее замечание вчера вечером.

– Я его даже не помню, – солгала она.

– Про ваш рот и мои грязные сны? Это я зря сказал. Сейчас он вовсе не выглядел самоуверенным и наглым, и обезоруживающая улыбка исчезла. Поразительно, но он казался искренним. Кроме того, если она покажет, что обратила внимание на его замечание, он может решить, что достал ее. Он и в самом деле достал. Чуть-чуть. Но он об этом знать не должен.

– Я принимаю ваши извинения.

– Я просто… Ну, в общем, не надо было этого говорить.