Арес - Аксенов Даниил Павлович. Страница 16

«Будем рассуждать, господин следопыт Зоркое Ухо, – подумал Виктор. – Когда я пришел сюда сегодня утром, то сделал несколько кругов по поляне. Арес утверждал, что лазутчики уже проходили несколько раз, но я тропинки не заметил. А ведь двадцать человек, неоднократно потоптавшись, просто должны оставить на земле какие-то следы! Получается что? Тропа там, где я не проходил. Скорее всего, рядом с поляной, но с другой стороны».

Он показал рукой на противоположную часть опушки – дескать, туда надо, туда. Нурия кивнул и двинулся за ним. Антипов шел с видом делового человека, точно знающего, куда он направляется и с какой целью. Так, по представлениям Виктора, ходят секретари министров, когда с одухотворенным лицом спешат сообщить кому-то номер анонимного счета в швейцарском банке.

Бывший студент решительно пересек поляну и углубился в заросли, состоящие из тонких, но острых ветвей. Он набрал немаленькую скорость. Ему очень хотелось отыскать тропинку как можно быстрее – до того, как солдаты начнут подозревать, что отважный лесоруб водит их за нос.

Виктор бросился в одни кусты, потом в другие, проскользнул под низко свисающими ветками, тут же вернулся обратно, чтобы прыгнуть за какой-то ствол. Десятник Нурия и солдаты остановились и с растущей настороженностью наблюдали за действиями проводника. Антипов же носился между деревьями как белка, он даже не пытался соблюдать тишину – сейчас было важнее найти следы, а дальше – будь что будет.

Десятник озадаченно переглянулся с солдатами: им не понравилось происходящее. Немного подождав, он поднял руку, призывая сына лесоруба остановиться.

«Ага, разогнался, – подумал Виктор, делая вид, что ничего не замечает. – Нет уж, отсюда мы уйдем, либо обнаружив проклятую тропинку, либо ты меня унесешь с собой. Но для этого сначала попробуй поймать в этих зарослях!»

– Иди сюда, Ролт, – тихо сказал, почти прошептал Нурия.

«И где эти следы? Где? – возмущался Антипов, и не подумав снизить скорость. – Если они сейчас не найдутся, то солдаты и впрямь меня ловить начнут. Интересно, у них тут смирительные рубашки есть или они веревками обойдутся?»

– Здесь они проходили, господин десятник, – свистящим шепотом ответил Виктор. – Или там… а может быть – вон там. Я сейчас гляну. Только туда и обратно!

Нурия крепко сжал челюсти, его губы превратились в тонкую полоску.

– Иди сюда, Ролт, – повторил он, и в его голосе было что-то такое, от чего сын лесоруба немедленно бы бросил все и прибежал. Но проблема заключалась в том, что Антипов не был сыном лесоруба. Он еще не ощутил ни прелести баронских плетей, ни кандалов, ни темницы. Виктор оценил уровень угрозы, но подчиняться не спешил.

– Сейчас, сейчас, господин десятник. Вот только посмотрю за теми кустами. Может быть, там тропинка.

«Все, обратного хода нет, – подумал проводник. – Или я сейчас найду следы лазутчиков, или потом следы появятся на всем моем теле. Нурия взбешен. И чего меня потянуло рассказать об этих воинах, чтоб их! Но нет… нельзя не рассказать. Вдруг на самом деле на баронскую дочку охотятся? Я эти расклады знаю: сначала дочка, потом замок, потом Кушарь, а потом и я собственной персоной. Начитался книг на свою голову… Где же эта проклятущая тропа?!»

Краем глаза он заметил, как десятник сделал какое-то движение в его направлении. Виктор тут же метнулся в очередные кусты – у него даже мелькнула мысль вообще убежать в лес и переждать там, пока гнев Нурии спадет. Антипов был уже довольно близок к реализации этого плана, как вдруг крупный желудь больно ударил его по голове и откатился в сторону. Машинально проследив за ним глазами, бывший студент на миг остолбенел и был уже готов разразиться радостным криком, как вдруг чья-то мощная рука схватила его за плечо и сжала. Лицо Виктора исказилось болезненной гримасой. Он обернулся и увидел белое от ярости лицо десятника. Нужно было что-то немедленно предпринимать! Бывший студент вытянул руку вперед и одними губами прошептал: «Вон там». Нурия бросил взгляд в указанном направлении, и Антипов с облегчением ощутил, как рука разжимается.

Десятник решительно отодвинул проводника в сторону и подошел к желудю поближе. Впрочем, Виктор знал, что Нурия приблизился отнюдь не к желудю, а к довольно приметной тропинке, вытоптанной совсем недавно.

– Раздери меня демоны, – тихо выругался десятник, присев на корточки. – Парень-то прав! Здесь шли люди. И много! Десять минимум, а то и все двадцать.

За его спиной тут же оказались солдаты. Они тоже встревоженно всматривались в следы.

– Ролт, оставайся здесь, – прошептал десятник. – Мы с ребятами немного пройдемся… Неужели они засели возле тракта?

– Но… – хотел возразить Виктор.

– Молчи! – приказал Нурия. – Тихо жди тут. Мы сейчас, быстро. К самой засаде не пойдем – нужно лишь убедиться, что тропинка никуда не сворачивает.

Он сделал знак солдатам, и те медленно и бесшумно направились за ним.

«Вот что значит выучка, – подумал Виктор, глядя, как три силуэта исчезают в зарослях. – Надо же так двигаться! Ничего не слышно! Идут, как мой кот за колбасой на столе. Ну ладно… эти ушли, а мне что тут делать? С Аресом опять пообщаться, что ли? Интересно, это он бросил в меня желудь или случайно все получилось?»

– Арес, – тихо позвал Антипов. – Ты тут?

Ответом был лишь шелест листвы.

– Арес, – вновь попробовал бывший студент.

Снова молчание.

«Вот же упрямое существо. – Мысли Виктора были полны досады. – Не дозовешься! Ненавижу, когда обращаюсь к кому-то, а он не отвечает. Глухим притворяется? Или… или есть причины не отвечать?»

После того как новый житель этого мира понял, что виновник его несчастий, скорее всего, имеет под своими действиями существенное основание, он преисполнился некоторым уважением к странному богу. Хотя чувство уважения редко посещало Антипова. Он был слишком критичен к другим, чтобы думать, что они хоть в чем-то превосходят его. А точнее – его потенциал. Впрочем, иногда жизнь сбивала избыточную уверенность в своих силах, и все, что ему оставалось, – довольствоваться самоиронией.

Предчувствия не подвели Виктора. Он пробыл на поляне в одиночестве лишь несколько минут, как внезапно раздался чей-то вскрик, а за ним – лязгающие звуки, весьма напоминающие удары мечей друг о друга. Шум битвы доносился как раз с той стороны, куда ушли солдаты и десятник.

«Вот это номер, – подумал Антипов. – Похоже, они там сражаются. Неужели с двадцатью? Если так, то дело Нурии плохо. Да и мое, кажется, тоже. Не пора ли убраться отсюда? Или подождать развязки? Хотя бы пока звуки сражения не стихнут».

Бывший студент насторожился. Он внимательно прислушивался к происходящему, встав за толстым деревом. Когда шум умолк, Виктор уже совсем было собрался помчаться со всех ног к замку, чтобы принести плохие вести, как вдруг услышал чей-то приближающийся топот.

«Наши бегут, – мелькнула мысль. – Вот теперь точно пора удирать вместе с ними».

Новоявленный сын лесоруба осторожно выглянул из-за дерева и увидел стремительно приближающегося к нему незнакомца, человека в коричневой куртке, обшитой блестящими металлическими пластинами. Одновременно с этим откуда-то раздался крик Нурии:

– Держи его, парень! Держи!

Невеселые думы о том, как Виктор будет спешно и стратегически отступать, мгновенно сменились состоянием возбуждения и сопутствующим этому отсутствием почти всяких мыслей. Незнакомец выглядел безоружным – возможно, он бросил оружие для облегчения бегства. Пожалуй, это было единственное, что подметил Антипов перед тем, как кубарем выкатиться из своей засады под ноги бегущему. Почему он это сделал? Виктор в дальнейшем несколько раз задавал себе этот вопрос, но неизменно приходил к выводу, что сделал потому, что так было надо. На протяжении всей его жизни люди неизменно делились на две категории: свои и чужие. Свой факультет – чужие факультеты, свой университет – чужие университеты, свой город – чужие города. Антипов прочно вобрал в себя убеждение, что своим нужно сначала помочь по мере сил, а потом уже разбираться, кто прав, а кто не очень. Причем по какому-то нелепому стечению обстоятельств в подавляющем большинстве случаев в дальнейшем выяснялось, что именно его сторона была неправа.